Гобелен приподнимается и появляется Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Вы звали меня, Антония?
АНТОНИЯ (оборачиваясь). Aх! (Бросается в его объятия.)
ЖИЛЬБЕР. Вы! Вы! Наконец-то, любовь моя! Вы единственное счастье в моей жизни.
АНТОНИЯ. Жильбер!
ЖИЛЬБЕР. Вы приехали сюда!
АНТОНИЯ. Вы приказали, и ваша возлюбленная подчинилась.
ЖИЛЬБЕР. Без сопротивления, без сожалений?
АНТОНИЯ. О, дева Мария и ваша любовь приведут меня на край света.
ЖИЛЬБЕР. Так вы готовы?
АНТОНИЯ. Я разве не сказала, что ждала вас?
ЖИЛЬБЕР. Правильно, правильно… именно сегодня вы станете моей. Этой же ночью вы поможете забыть мой позор и залечите мои раны.
АНТОНИЯ. Жильбер, говорят, что раны на сердце не должны излечиваться слишком быстро, а если и излечиваются, то оставляют грубые шрамы. Кровь должна не только остановиться, но и охладиться слезами. Поплачьте, Жильбер, поплачьте! Или давайте поплачем вместе: наша сестра Элен мертва.
ЖИЛЬБЕР. О нет, нет, напротив, Антония, давайте больше не говорить об Элен! Помогите мне забыть последние шесть месяцев жизни… С тех пор как мы в последний раз виделись, Элен отправилась на небо, чтобы присоединиться к Хуане, и теперь там за меня молятся два ангела, Антония. Есть души, которые могут обитать лишь в сердце.
АНТОНИЯ. Жильбер! Господь, дарующий любовь, создает для нас рай на земле, и он говорит: Элен и Хуана счастливы – будь счастлив и ты.
ЖИЛЬБЕР. Ах, если бы вы могли читать в моем сердце, Антония, то увидели бы там только любовь и радость! Я неблагодарный, я эгоист, я забыл мертвых, я презираю живых. Антония, у меня только одна мысль – вы! Только одна надежда – вы! Только одно желание – вы! Я стираю мрачные страницы своей жизни. Сегодня я заново родился, Антония! Сегодня мое первое солнце, моя первая улыбка, моя первая любовь…
АНТОНИЯ. О Жильбер, я счастлива слышать эти слова! Как я рада, что подчинилась вам! Я готова следовать туда, куда позовете меня вы, куда позовет меня ваше желание! Итак, беспокойство, причину которого вы не открыли, рассеялось, правда? Значит, вы уже ничего не страшитесь? Переезд освобождает нас от опасности, угрожающей вашей и моей жизни? Вы открыли уголок мира, где мы сможем быть счастливы!
ЖИЛЬБЕР. О да, счастливы! Счастливы! Особенно если нам никто не будет мешать…
АНТОНИЯ. Счастливы! Счастливы! Я хочу заснуть с этим словом, произнесенным языком ангелов. Антония счастлива с Жильбером! Жильбер счастлив с Антонией!
ЖИЛЬБЕР. Взгляните на небо, посмотрите на этот голубой уголок, который отражается в моих глазах и в сердце! Где еще такое можно найти? Это картина блаженства, дарованного мне! Нет, Антония, никогда еще не была дана человеку радость более чистая, чем та, которую Бог дарует мне в это мгновение. Но этой радости недостает одного: вместо того чтобы называть вас своей невестой, я мог бы называть вас своею женой. Антония! Время, которое мы теряем, мечтая о счастье, Бог во всем своем могуществе не может вернуть нам. Я пришел через шесть месяцев, Антония, и спрашиваю себя, почему вы еще не моя жена.
АНТОНИЯ. Жильбер, дайте невесте четверть часа, чтобы снять траур. Или вы хотите, чтобы я пошла к алтарю благодарить Бога в мрачном одеянии сироты? О нет, нет, Жильбер, эта вуаль принесет несчастье! Но если вы требуете этого, я подчинюсь. Поверьте, когда я говорю «да», радость настолько переполняет мое сердце, что и мое черное одеяние засияет, как праздничное платье. Но святая традиция моей страны, что невеста походит на Мадонну, и если вы, Жилбьер, действительно…
ЖИЛЬБЕР. Идите же и предупредите священника.
АНТОНИЯ. Да. Спешу!
ЖИЛЬБЕР. Нарядитесь! С тех пор как мы обрели счастье, здесь нет больше места трауру – ни в одежде, ни в сердцах, ни на небесах.
Слышен раскат грома.
АНТОНИЯ. Послушайте, послушайте, буря! О, как хорошо, что вы добирались сюда горными дорогами! Благослови Бог того, что путешествует морем, но только тогда, когда я крепко держу вас в объятиях.
ЖИЛЬБЕР. Ах да, действительно буря!
АНТОНИЯ. Жильбер, вы видите корабль? Он пытается добраться до пристани.
ЖИЛЬБЕР. Может, там есть испуганные и страждущие? Я и забыл!
АНТОНИЯ. О, давайте думать только о себе, Жильбер. (Хлопает в ладоши.)
ЖИЛЬБЕР. Что вы делаете?
АНТОНИЯ. Зову рабыню. Я не хочу покидать вас.
Зиска тихо входит.
ЖИЛЬБЕР. О, вы больше не покинете меня, успокойтесь. (Узнает в Зиске гулу). Aх!
АНТОНИЯ. Что случилось?
ЖИЛЬБЕР. Кто эта женщина?
АНТОНИЯ. Это Зиска, черкешенка. Она была помощницей Лазара в его поисках и приготовила все к моему приезду.
ЖИЛЬБЕР. Странно… Мне кажется, что я ее знаю.
АНТОНИЯ. Вы здесь не впервые, так что могли ее видеть.
ЖИЛЬБЕР. Да, вы правы! Идите и возвращайтесь как можно скорее.
АНТОНИЯ. О, белое платье, украшенное розами… Я буду прекрасна, и вы будете любить меня, Жильбер! Ведь моей главной красотой будет любовь, ведь мое роскошнейшее платье будет прекрасным, как мое счастье. До скорого, моя любовь! (Уходит.)
ЖИЛЬБЕР (стремительно подходит к Зиске). Ты трясешься, ты побледнела, ты дрожишь?
ЗИСКА. Да.
ЖИЛЬБЕР. Ты угрожающе смотрела на Антонию?
ЗИСКА. Да.
ЖИЛЬБЕР. Ты ненавидишь ее?
ЗИСКА. Да.
ЖИЛЬБЕР. Послушай, я знаю тебя, я видел тебя. Но где и когда, боже мой?
ЗИСКА. Неблагодарный!
ЖИЛЬБЕР. А, ты бретонка из Клиссона, правильно? Та, которая спасла мне жизнь и предупредила об опасности, что постигла мою сестру.
ЗИСКА. Очень мило, что ты вспомнил.
ЖИЛЬБЕР. Что ты за существо, если способна так часто менять одеяние, пристанище и внешность?
ЗИСКА. Но я, увы, не могу изменить свое сердце!
ЖИЛЬБЕР. Почему ты всегда там, где я?
ЗИСКА. Ты не догадываешься, Жильбер?
ЖИЛЬБЕР. Нет.
ЗИСКА. Я люблю тебя!
ЖИЛЬБЕР. Ты любишь меня? Ты?
ЗИСКА. Да. А тебе нечего сказать в ответ, Жильбер?
ЖИЛЬБЕР. Нечего. Кроме того, что ты испугала меня.
ЗИСКА. Это все, что ты можешь сказать?
ЖИЛЬБЕР. А чего ты еще ожидала?
ЗИСКА. Ах так, Жильбер! Я преодолела горы, реки, королевства… я следовала за тобой, наблюдала за каждым твоим шагом. Я сделала все, что может сделать влюбленная.
ЖИЛЬБЕР. Ты не спасла мою сестру.
ЗИСКА. О, я бы спасла ее, если бы это было мне позволено. Посмотри, посмотри на меня, Жильбер! Ты думаешь, что не полюбишь меня?
ЖИЛЬБЕР. Как ты можешь спрашивать, зная, что я люблю Антонию?
ЗИСКА. Жильбер, я бессмертна, и мне не дано понять, что любовь уходит.
ЖИЛЬБЕР. Тогда прибереги свою любовь для бога и не предлагай ее человеку.
ЗИСКА. Почему же, если лучом своего бессмертия я могу сделать человека королем мира и земных существ?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
