– Я выйду к завтраку. Тебе и самому не мешало бы немного поспать. Выглядишь просто кошмарно, – заявила Белда и заковыляла вверх по лестнице, опираясь на перила и свою тросточку.
Марти действительно выглядел так, как Белда сказала, поскольку провел массу времени в подключении с Мак-Лохлином, прорабатывая все вопросы и все непредвиденные осложнения, которые могут возникнуть во время операции с военнопленными – «кульбита», как ее называл Мак-Лохлин. Ему ведь большую часть времени придется действовать совершенно самостоятельно, на свой страх и риск.
Если точно следовать разработанным приказам, не должно было возникнуть никаких недоразумений, поскольку согласно этим приказам все военнопленные должны быть изолированы на две недели. Все равно большинство американцев и так не очень-то охотно подключались вместе с ними.
А через две недели, начиная с того дня, когда бывшую боевую группу Джулиана переведут в Генеральный Штаб Мак-Лохлин должен был пойти на прогулку и исчезнуть, оставив за собой тысячи гуманизированных военнопленных как непреложный факт. Потом они должны были связаться с Портобелло, и началась бы подготовка к следующей стадии операции.
Марти рухнул на неразобранную постель в своем маленьком гостиничном номере и уставился в потолок. Потолок был покрыт лепными узорами. В косых лучах света уличных фонарей, пробивающегося сквозь щели в ставнях, лепнина отбрасывала причудливые тени, сплетающиеся в фантастический узор. Свет отражался от ветровых стекол и блестящих крыш автомобилей, припаркованных вдоль улицы, и никто не подозревал, что всему старому миру очень скоро может прийти конец. Если все пойдет, как надо. Марти смотрел на игру теней и перебирал в уме все, что может этому помешать. И тогда весь мир действительно перестанет существовать.
Как же им все-таки сохранить свой план в тайне, невзирая ни на какие неожиданности? Если бы только для гуманизации не требовалось столько времени… Но с этим ничего нельзя поделать.
По крайней мере, он так думал.
* * *
Я с нетерпением ждал, когда здесь соберется вся компания из «Ночного особого», и, признаться, очень этому радовался – нам всем слишком надоела примитивная еда, которой приходилось питаться в дороге. Обеденный стол в «Ла Флориде» ломился от изысканных угощений: блюдо с целой горой сосисок, еще одно блюдо с жареными цыплятами, покрытыми ароматной хрустящей корочкой, огромная семга на длинном плоском блюде, рис трех цветов, горшочки с горячим картофелем, сладкой кукурузой и разнообразными бобами, тарелки с нарезанным хлебом и тортиллами – плоскими маисовыми лепешками, которые в Мексике едят вместо хлеба. Горшочки с соленьями, с маринованным перцем и гуакамоле. Когда я вошел в обеденный зал, Риза как раз наполнял свою тарелку. Мы поздоровались – ради шутки на ломаном испанском, как обычно говорят «гринго», и я последовал его примеру.
Только мы уселись в мягкие, глубокие кресла, держа в руках переполненные тарелки, как в столовую спустились остальные – они пришли все вместе, под предводительством Марти. Народу собралось немало – двенадцать из Двадцати и еще пятеро из нашей старой компании. Я уступил кресло Белде и пошел набирать в маленькую тарелочку вкусности, которые она больше всего любила, по пути здороваясь со всеми, и в углу комнаты наткнулся на Амелию и Ризу, который тоже уступил свое кресло седоволосой даме – Элли.
Риза налил нам всем по стакану красного вина из кувшина без этикетки.
– Дай-ка взглянуть на твои документики, солдат, – Риза покачал головой, отпил полстакана вина, наполнил его снова и сказал: – Решено – я эмигрирую в Мексику!
– Не забудь припасти побольше денег, – сказала Амелия. – Северянам не найти работы в Мексике.
– Ребята, у вас что, правда свой собственный нанофор?
– Эй, парень, это же страшная тайна! – предупредил я.
Риза пожал плечами.
– Я вроде бы слышал, как Марти рассказывал об этом Рэю. Сперли где-нибудь?
– Нет, это антиквариат, устаревшая модель, – я рассказал ему о происхождении нашего нанофора, сколько счел нужным. Это далось мне не так-то просто – ведь историю этого нанофора я сам узнал от Двадцати во время подключения и не мог тогда как следует обговорить и уточнить все подробности этого таинственного случая. Узнавать о чем-то в таком подключении – это все равно что прочитывать только названия глав огромного романа.
– Выходит, в буквальном смысле он не краденый. Но принадлежит лично вам.
– Да, конечно, наши законы запрещают гражданам иметь в частном владении устройства, работающие на ядерном топливе, в том числе и нанофоры. Но Дом Святого Бартоломью был основан как особое подразделение армии и получил привилегированный грант, который покрывает всяческие подобные полузаконные штуки. Как я понимаю, на эту машину даже есть документы, согласно которым она – не более чем подержанное старье, практически непригодное к использованию, и просто ожидает у нас своего часа, когда ее отправят на переплавку.
– Здорово сработано! – Риза впился зубами в половинку цыпленка. – Скажите, что я не прав, предполагая, что Марти собрал нас здесь ради того, чтоб выслушать наши мудрые советы?
– Он обязательно спросит у вас совета, – заверила его Амелия. – Меня он все время спрашивает, – она страдальчески закатила глаза.
Риза обмакнул куриную ножку в халапенос.
– Но главное, ради чего он нас сюда заманил, – чтобы прикрыть свои тылы, правда ведь?
– И для того, чтобы вас защитить, – добавил я. – Насколько нам известно, за Марти пока никто не охотится. Зато охотятся за Блейз – это точно. Из-за того абсолютного оружия, о котором ей все известно.
– Они убили Питера, – тихо проговорила Амелия.
Риза ошарашенно посмотрел на нее и резко покачал головой.
– Того парня, с которым ты работала. И кто это сделал?
– Человек, который пришел за мной, сказал, что он из отдела технологического обеспечения армии, – Амелия покачала головой. – Он сказал правду и при этом солгал.
– Шпион, что ли?
– Хуже! – сказал я и просветил Ризу насчет секты «Молота Господня».
– Так почему вы просто не опубликуете это? – спросил Риза. – Вы же и не собирались держать это открытие в тайне?
– Мы так и сделаем, – пообещал я. – Но только чуть позже. И чем позже, тем лучше. В идеале этого нельзя делать, пока мы не обратим всех до единого механиков. Не только в Портобелло, везде, где они есть.
– На это уйдет примерно полтора месяца, – сказала Амелия. – И то только если все пойдет по плану. Можно себе представить, насколько это маловероятно.
– Вам даже этого не сделать! – заявил Риза. – Ведь все эти люди умеют читать мысли, так? Готов поспорить на свой месячный алкогольный рацион, что эта затея провалится, как только вы начнете обрабатывать первую же боевую группу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
