Не успела глазом моргнуть, только я и госпожа Марта в седлах остались. Что тут началось! Враги по скакунам стреляют, раненые скакуны на дыбы встают. А госпожа Марта как разъярилась!!! Она словно молния! Быстрая как порыв ветра. Хищная! Стреляет то туда, то сюда — и ни разу не промахнулась! Что ни выстрел, то убитый враг.
Чтоб меня скакуны не затоптали, я на самый высокий забор залезла. Не спрашивайте, как. Стою на нем, он узенький, шатается. Я руки в стороны раскинула, сама не знаю, каким чудом не упала. Тут вижу, один арбалетчик в меня целится. Завизжала во все горло. Госпожа Марта сразу все поняла. Доску из забора вышибла и врагу прямо в голову, с первого выстрела! А потом еще четверых пристрелила. И враги кончились. Я на забор села, осматриваюсь, как слезть, не знаю. Все наши скакуны убиты, хозяин ранен. Господа Мухтар и Петр с земли поднимаются, застрявшие стрелы из одежды выдергивают. Помогли Владыке подняться. Госпожа Линда со стражниками прискакала, меня с забора сняла. Госпожа Марта ругается страшными словами. Говорит, один враг сумел уйти, двух стражники убили. А остальных всех — она в ярости пристрелила. Надо было хоть кого-то для допроса оставить, но она всех положила. Второй день такая злая ходит, к ней подходить страшно. Девятнадцать сволочей убила, один убежал, допросить некого.
— Так с вами Владыка был?
— Ну да!
— Может, это его убить хотели?
— Скажешь тоже! Хотели бы — убили. Владыка был без кольчуги. На нем — ни царапины. А у нас? Хозяина ранили, думали, убили. У господ Мухтара и Петра по пять здоровенных ссадин и синяков от стрел. У госпожи Марты четыре синяка во всю спину. Даже меня хотели убить. Кольчуги у хозяина великолепные, но от синяков не спасают. Одна госпожа Линда легко отделалась, потому что вперед ускакала.
— Так за что вас хотели убить?
— Хозяин говорит, кому-то дорогу перешел. Как узнает, кому — одним засранцем станет меньше. Госпожа Линда думает, что или из-за нашего спектакля, или как раз на нее охотились. Из-за ее древнего рода и фамильных драгоценностей. У госпожи Марты тоже мысли есть. А мужчины при мне не говорят, но ни с хозяином, ни с Мартой не согласны. Выходит так, что каждый свое думает.
— А ты что думаешь?
— Я думаю, это враги Владыки. Хотели сорвать охоту и опозорить Владыку. Мои господа недавно здесь. Кому они могли помешать?
Вернулась Линда. И гаркнула:
— Радуйтесь, рыжие бездельники! Завтра привезу вам хвосты — как настоящие! И мечи будут как настоящие!
— Барра! — прокатилось над столами нестройным хором.
Линда отозвала в сторону хозяина Амфитеатра и ювелира. Потом позвала рыжих хвостатых — Наследника, Королеву-мать и Короля. Нас четверых уже прозвали «Хвостики». Вот она и крикнула: «Хвостики, ко мне!» Я, конечно, знала, что не меня зовут. Но было так любопытно! Если что — я не виновата, госпожа сама позвала. Накрайняк, прогонит.
Но Линда посадила меня рядом с собой.
— … Вот этих троих. Пока они с хвостами. И кто разболтал про мои бриллианты? Ты? — уставилась на ювелира.
— Как можно? Члены нашей гильдии умеют хранить чужие секреты.
Линда посмотрела на меня. Как репетировали дома, я потупилась, сжалась и прижала ушки.
— Что еще разболтала? Ладно, молчи, знать не хочу! Значит, всем ясно. Вы, уважаемые, договоритесь о цене. Подробности меня не интересуют. Но мне нужна ВСЯ труппа. Эти трое — обязательно с хвостами.
Домой возвращались довольные. Стас сообщил, что хозяин идет на поправку, и мы обе сыграли свои роли на пять! Я первым делом бросилась в страшную комнату. Хозяин лежал уже без маски. И Марта разрешила ему говорить. Но строго-настрого запретила мне обжималки-прижималки. Потому что у хозяина куча ребер сломана и наскоро склеена. И ему еще три месяца нельзя будет тяжести поднимать. Для непонятливых — меня на руках носить. Так и объяснила.
Я внимательно выслушала. Сильный и здоровый хозяин мне нужнее, чем кому бы то ни было! И ночами рядом с хозяином буду я дежурить. Никому не доверю. Сходила к себе за постельным бельем, застелила кушетку. Марта за мной задумчиво-задумчиво наблюдала. Думала, выгонит сейчас. А она подозвала к себе и начала объяснять, зачем какой прибор нужен, что делает, и когда хорошее показывает, а когда — плохое. И главную кнопку показала, чтоб ее быстро вызвать.
Линда прикатила столик на колесиках, заставленный горячей едой. Думала, хозяина кормить будем, оказалось, это все мне. Хозяина прибор через трубочку кормит. И ему вообще до завтра лучше не двигаться. А то мышцы на руке плохо срастутся, и на коже некрасивые шрамы останутся.
Девушки по очереди чмокнули меня в носик и оставили наедине с хозяином. Я хотела по-быстрому поесть, но еда не лезла в горло. Накрыла столик салфеткой, отодвинула в дальний угол, легла, укрылась тонким одеялом. Так захотелось прижаться к хозяину, почувствовать себя в его сильных руках, что даже горло перехватило.
— Миу, еду убери куда подальше. Так пахнет — сил нет, — подал голос хозяин.
— Сейчас. Я быстро! Хозяин, а может, тебя покормить?
— Не сегодня. Глотать больно.
Покатила столик в столовую. Все уже спали, в коридоре горел неяркий зеленоватый ночной свет. Сгрызла по-быстрому кусок мяса, чтоб не пропадал, запила чаем. Остальную еду сбросила в утилизатор, посуду загрузила в мойку. И бегом вернулась в страшную комнату.
Хозяину не спалось. Болели раны. Как только он начинал засыпать, так стонал и просыпался.
— Хозяин, я Марту позову. Даст снадобье, чтоб боль ушла.
— Не надо. Не хочу на лекарствах жить. Организм, знаешь ли, привыкает к химии. Лучше расскажи, как ваш спектакль.
И я начала рассказывать, как сегодня на репетиции споткнулась и сбила с ног стратега. И чем это кончилось. Как мой заслон-отряд взял стратега в плен.
— Расскажи про заснон-отряды, — попросил хозяин. И я начала рассказ.
— Заслон-отряды придумали серые. В этих краях жило мало черных. Когда войска отступали, с ними отступали все — землепашцы, скотоводы, ремесленники. Огромные медленные обозы не могли двигаться так же быстро, как войска. Старосты деревень собирали ополчение и ставили заслоны на дорогах, чтоб задержать врага и дать время отойти обозам. Но что такое сотня-другая плохо вооруженных крестьян для опытной победоносной армии? Развлечение на час. Повод потренировать молодых солдат. Заслоны вырезали подчистую. А в обозах становилось все больше вдов.
И как-то эти отчаявшиеся женщины сами собрали отряд. Произошло чудо. Женский отряд задержал рыжих на сутки. Не потому, что они хорошо сражались. Сражаться они не умели вовсе. Рыжие солдаты, месяцами не знавшие женщины, старались захватить их живыми. Так и шла битва. Женщины бились насмерть, а с ними играли. Выбивали оружие, хватали за руки, за одежду, утаскивали за линию щитов и вязали. Кто одолел — того рабыня. Ночью праздновали победу, насиловали пленниц. Мало кто вернулся из того заслона. Но из мужчин вообще никто не возвращался. А врага они задержали надолго. Так и пошло. А через пустыню в объединенные королевства потянулись караваны рабынь. Стало модным держать в доме рабыню, взятую в бою на меч.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
