— Значит, заказчика интересует содержание письма, а не сохранность тайны? — закончил его мысль вор.
— Угу. Меня оно тоже очень интересует. — Саврянин посмотрел через бумажку на пламя, сосредоточенно прощупал ее кончиками пальцев. — Нет. Писали тонкой кисточкой, а не пером, вмятин не осталось. Надо искать «тень».
— Чего? — Рыска непонимающе оглянулась на свою, длинную и изломанную.
— Вторую половинку чернил, которая сделает их видимыми, — пояснил Жар, наслышанный о таких штучках.
— И где ее берут?
— Покупают. — Но не успела девушка обрадоваться такому простому решению, как Альк мрачно добавил: — Только, боюсь, в обычной лавке нам нужный пузырек не продадут.
— Почему?
— Бумага гербовая. Трубочка серебряная. У отправителя, кем бы он ни был, вполне может быть личный, уникальный рецепт «светотени» — или, по меньшей мере, дорогой и редкий.
— А они разные бывают?
— У моего отца всегда штук десять на столе стояло, для переписок разного рода. И это только самые ходовые.
— А если пузырьки перепутаешь?
— Чернила расплывутся, и прочесть текст будет уже невозможно. Купцы и мелкие чиновники обычно самые дешевые «светотени» берут, чтоб только от простолюдинов защититься. А ключик к этому письму разве что у наместника или посла может быть, для сверхважных и тайных приказов. — Угрюмое выражение на лице Алька сменилось задумчивым, однако делиться мыслью со спутниками саврянин не стал. Просто перевесил трубочку на свою шею. Жар хотел возмутиться, но вместо этого позорно обрадовался. У Алька и письмо будет сохраннее, и сам письмоносец.
В сарай заглянула Милка, жалобно замычала.
— Иди-иди, нам самим тут места мало! — цыкнул на нее вор во весь рост вытягиваясь на покрывале.
Корова укоризненно тряхнула ушами и попятилась, как собака, чью будку с какой-то дури заняли хозяева, — но не гавкать же на них за это. Вор поворочался, покряхтел, обнаружив, что лежать на обоих боках и спине одинаково жестко, и внезапно со смешком спросил:
— Слышь, Альк, а та «тараканиха» хорошенькая была?
— Баба как баба, — равнодушно отозвался саврянин. — А что? Если тебя убьет уродина, будет обиднее?
— Нет, просто интересно — ты ее все-таки успел или как?
— Ты что, совсем сдурел? И не собирался.
— Ну и зря. — Вор сладко потянулся. — Вдруг бы…
— Доедем до города — возьми сребр и сам в «курятник» сходи. А то, вижу, тебя уже так припекло, что за козами гоняться начал.
— Ты ж сам недавно плакался, что полгода не был с женщиной, — чуть дрожащим (хоть бы Альк не догадался, что от радости!) голосом напомнила Рыска.
— И потратить весь запал на уличную потаскуху? — презрительно фыркнул белокосый. — Ну уж нет. Такое событие надо обставить с размахом: огромная ванна с подсоленной водой и розовыми лепестками, алые свечи, торипанское вино семилетней выдержки, изысканные закуски и прекрасная распутная девственница…
— Ты уж определись: или девственница, или распутная, — засмеялся Жар.
— Ничего, за ночь она успеет побыть и той и этой.
— Если честно, мне бы сейчас и просто ванны с вином хватило, — зевнул вор. — А девственница пусть с утра подходит.
— Согласен. — Альк тоже прикрыл ладонью рот. — Ладно, Рыска, свободна. До утра ты нам не понадобишься.
— Что?! — опешила та.
— Вообще-то я имел в виду готовку. Но твой вариант мне тоже нравится! — Белокосый выпятил живот и начал медленно, со вкусом распускать поясной ремень. Как Альк и ожидал, девушка немедленно покраснела, слов не нашла и поспешила удрать за Жара.
Саврянин, посмеиваясь, снял штаны, рубашку и завернулся в покрывало. Вор что-то там ворчал, но Альк уже не слушал: спать действительно хотелось так, что сейчас он заплатил бы те полсребра, лишь бы прекрасная девственница оставила его в покое.
ГЛАВА 20
Увидеть с утра живую крысу — к убыткам, дохлую — к удаче.
Там же
— Зачем он тебе? — не укладывалось в голове у Рыски.
— Как это зачем?! — Жар, в свою очередь, не понимал, как можно бросить в лесу такую добротную вещь. — Кашу на привалах варить будем. А доедем до города — кузнецу загоним.
— Он же чей-то!
— Был бы чей-то — в трухлявом сарае не валялся бы. — Вор тем не менее еще раз внимательно осмотрел котелок внутри и снаружи, опасаясь подвоха, как с коровами. Но все было чисто.
— Просто никому в голову не пришло, что на такую чушку кто-то польстится! Может, тут бродяги ночуют. Или рыбаки.
При дневном свете спутники обнаружили, что неподалеку раскинулось небольшое, но рыбное с виду озеро: по берегам камыши, над ними птицы кружат.
— Тогда бы они его в хворосте заныкали, — резонно возразил Жар, оборвав возражения подруги. Рыбаки не то что котелок — якорный камень на веревке так в плавнике схоронят, что сами потом лучину искать будут! — Я же тебя его тащить не заставляю, навьючу на корову.
— Ты еще булыжников в него насобирай, — поддержал девушку Альк. — Будем во врагов кидать или каменщику в городе продадим. Нужная вещь!
Жар насупился, но котелка не выпустил, привязал к седлу — хотя Болезнь тоже глядела на него с осуждением. Зато теперь было чему уравновешивать гитару.
За заозерным лесом, если сощуриться, виднелись какие-то шпили.
— Кругом объедем? — предположил вор. — В ближайших городах нас будут искать прежде всего.
— За день не найдут, — возразил саврянин таким тоном, словно хотел добавить: «Наверное», но в последний миг передумал.
— Так у нас же вроде еды хватает, — удивилась Рыска, с утра пересмотревшая сумку. С продуктами Альк обошелся более сурово, чем с одеждой, запихал мягкие булочки и вареные яйца вперемешку с мешочками круп, так что на завтрак были лепешки с осколками скорлупы, зловеще хрустевшими на зубах.
— Если к собачьему хвосту привязали трещотку, то собаке надо думать, как от нее избавиться, а не как убежать подальше. Раз переждать грозу не удалось… — Альк вместо продолжения пнул корову в бока, направляя по дороге к городу.
— Ехать ей навстречу тоже не слишком-то умно, — проворчал Жар, но поехал следом. — И как мы будем избавляться от этой «трещотки»? Придумал уже?
— На месте додумаю. Главное, чтобы стражу у ворот насчет нас предупредить не успели.
* * *
Город был небольшим, тусклым и скучным, особенно после Лосиных Ям. Спутники въехали в него без помех, заплатив по две медьки с человека и по три с коровьей морды — «на ремонт дорог». То ли путешественники сюда забредали редко, то ли карманы у стражников были дырявые, но мостовые, похоже, не чинили с закладки города. Неунывающие воробьи купались в наполненных дождем и грязью колдобинах; попадались и такие, что даже человеку не стыдно утонуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
