Оно появилось на крыше сквозь огромный пролом, словно убегающая с тонущего корабля крыса. Объятое пламенем существо, в котором с трудом можно было узнать старуху Ванессу, выпрямилось во весь рост на подгибавшихся кривых ногах. Потом оно сделало несколько движений, от которых у Лукаса перехватило дыхание.
Скрюченная нога скользнула вперед. Тело плавно повернулось. Локоть был поднят.
Ванесса танцевала.
Пожираемая пламенем, шипя и съеживаясь, словно вязанка сухого хвороста, Ванесса танцевала. Танцевала старинный вальс с невидимым партнером, которого она на самом деле никогда не знала.
Поезд ударил.
Вагон взлетел на воздух.
Земля затряслась, и Лукас зарылся лицом в грязь, чувствуя, как взрывная волна пытается оторвать ему голову. С неба обрушился град пепла и горящих обломков. Над землей прокатилась волна испепеляющего жара, опалившая волосы.
Мгновение спустя Лукас поднял глаза. Вглядевшись, он увидел сквозь густой дым поезд, медленно идущий среди дымящихся куч, которые были когда-то вагоном.
Лукас с трудом поднялся на ноги. Странное дело, ему стало даже весело! Впервые за последние двое суток он вновь почувствовал себя здоровым и сильным, хотя и очень измученным. Взглянув на свою рубашку, он увидел, что она превратилась в истлевшие лохмотья. Потом он перевел взгляд на обожженные руки и с удивлением понял, что раны под грязными бинтами стали понемногу заживать. Лукас чувствовал себя как-то странно. В ушах стоял звон, голова слегка кружилась... Внезапно он понял, что именно ему показалось странным — он стоял на месте!
Он не двигался!
Раздалось громкое шипение поездных тормозов. Отъехав на сотню ярдов, локомотив остановился. Дверь кабины распахнулась, и первым из нее выпрыгнул Анхел, За ним — Барни Холлис.
Шатаясь, Лукас побрел к поезду. Голова кружилась, сердце учащенно билось. Он искал взглядом одного-единственного человека.
Софи появилась последней. Спрыгнув на насыпь, она не пошла и даже не побежала, она понеслась навстречу Лукасу.
Мгновение — и они очутились в объятиях друг друга. Это было первое их объятие. Их тела очень подошли друг другу — как рука и перчатка.
— Господи, Лукас... ну зачем?.. — тихо прошептала Софи, вся дрожа от нервного напряжения. — Зачем ты...
— Не надо, ничего не говори.
— Как всегда, хочешь быть героем?
— Это точно. — Лукас еще крепче прижал ее к себе, с наслаждением вдыхая пряный аромат ее волос и медленно проводя рукой по гибкой спине. — Никогда не был особенно умным.
Софи взглянула ему в глаза и тихо сказала:
— Лукас, вот мы с тобой стоим неподвижно... и не горим...
— Ну надо же! — улыбнулся Лукас.
Она закрыла глаза, и по щекам заструились слезы.
Лукас хотел было утешить ее, но увидел стоявших на почтительном расстоянии Анхела и Барни. Старый машинист нервно поглядывал в сторону железнодорожного полотна, словно ожидая появления другого поезда. В глазах Анхела можно было прочесть сотни вопросов. Лукасу не терпелось все рассказать, но для этого у них еще будет уйма времени. А сейчас важно было сказать совсем иное.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Софи, — неуклюже начал он.
— Да?
— Я хочу сказать... знаешь, ты была права насчет меня... то есть я хочу сказать, что я действительно...
Софи внимательно поглядела на него.
— Что ты хочешь мне сказать, Лукас? Ты хочешь сказать, что любишь меня? Или еще что-то?
Несколько секунд Лукас молча всматривался в ее выразительные глаза. Ему все еще было не по себе от пережитой боли и ужаса.
— Ну да, похоже на то, — наконец улыбнулся он.
Софи нежно коснулась щекой его щеки и прошептала:
— Знаешь, это чувство взаимно...
Лукас поцеловал ее в лоб.
— Идем, — Софи взяла его за руку. — Надо уходить отсюда.
Но Лукаса уже не держали ноги, и он потерял сознание.
Земля показалась ему нежной и чудесно прохладной.
Эпилог
Застывшее время
В тот день многие горожане устремились к реке, потому что наступила самая жаркая неделя в году. И многие потом свидетельствовали о том, что из воды внезапно показалась черная рука размером со ствол дерева, сжалась в кулак, а потом раздался страшный вопль: «Нет здесь того, что принадлежит мне!»
Говард Шварц, «Пещера Лилит»
Было семь часов утра. За окном звучали два голоса. Один высокий и звонкий, обладатель другого голоса не выговаривал шипящие.
Лукас прикрыл глаза и с наслаждением потянулся. Ему совсем не хотелось вставать, не хотелось покидать нежное тепло постели. Рано еще. Подтянув к шее одеяло, он тесно прижался к теплому телу Софи.
Она еще спала. От нее пахло сосновой хвоей и лимонами. Накануне она до темноты работала в своем крошечном садике, выдирая вездесущие сорняки и устанавливая бордюрные камни. Этот садик был ее любимым детищем. Были у нее грандиозные планы организовать продажу лимонов в магазинчике при автозаправочной станции. Лимонный сок, лимонные леденцы, лимонное мороженое, лимонное желе, лимонное вино... Ему тоже нравилась эта идея.
И лимоны ему нравились.
Софи тихо застонала во сне. Она тоже слышала голоса за окном — значит, пора вставать, умываться, начинать новый день. Плотно зажмурившись, она повернулась на другой бок и тесно прижалась к большому телу Лукаса.
Забавно. Просто удивительно, как подходили друг к другу их тела. Вот и теперь ее круглый зад устроился между его полусогнутыми коленями и животом. Ее плечо удобно нырнуло ему под мышку, ноги переплелись. Он почувствовал исходящее от нее тепло. Его большие руки ласково коснулись ее тела. На ней была тоненькая ночная рубашка — короткая, без рукавов. Нащупав ее маленькие груди, Лукас с наслаждением накрыл их большими ладонями и слегка сжал. Она вздрогнула, что-то сонно прошептала, потом ласковым движением сдвинула его руки вниз, к ложбинке между ног...
— Доброе утро, маленькая школьница, — прошептал он, чувствуя, как по его позвоночнику пробежало тепло. Софи накануне позабыла надеть трусики, и теперь он явственно чувствовал ее горячую влажную плоть.
— Возьми меня, — пробормотала она и потянула его в себя.
Лукас повиновался.
Их небольшая медная кровать заскрипела в тишине задней комнаты, и это было как ритм барабана в любимой мелодии Лукаса. В римейке «Ежедневные люди», сделанном группой «Арестед дивелопмент». Ежедневные люди. Именно такими стали теперь Лукас и Софи. Ежедневные люди. Ежедневная любовь. Ежедневно они заставляли останавливаться время в задней комнате автозаправки «Оазис Амоко».
Голоса за окном не унимались.
— О Господи, — пробормотал Лукас, осторожно отстраняясь от ее разгоряченного жаркими ласками тела и перекатываясь на спину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
