– Несерьезно.
– Но ты же знаешь Николая, он зря гнать волну не станет.
– Все равно несерьезно. МУР уже сидит на хвосте… м-да… у этого волкодава, так что захват его – дело времени.
– Как бы он не наделал крупных неприятностей до исхода… м-м… сделки, натаскан он здорово.
– Все будет нормально, Сергеевич. Сделка состоится дня через три и при любой погоде, как говорится. А тогда пусть этот перехватчик ищет улики за рубежом.
– Ты меня не успокоил.
– Ну хорошо, тебе будет легче, если я сообщу, что по следу этого смершевца идут три разные бригады трех разных ведомств? Во-первых, перехватчики из спецкоманды «Руслан», во-вторых, мои люди и, в-третьих, зомби Николая.
Краснорыжин помолчал.
– Думаешь, я заплачу от радости? Что-то эти бригады пока никак себя не проявили в борьбе с «Чистилищем».
– Так ведь не было особой нужды. «Стопкрим» все время лупил по низам и еле добрался до среднего звена, верхи ему не одолеть. И как только он замахнется на высший эшелон, мы спустим на него всех собак. В принципе, уже спустили, он нам надоел. Спи спокойно, Сергеевич, мы не дадим тебя в обиду.
В трубке запиликали скрипки – отбой скремблера, предохраняющего линию от прослушивания.
В спальне возникла жена с робкой улыбкой на холеном красивом лице.
– Что-нибудь случилось, милый?
– Иди сюда, – распалился приободрившийся премьер.
Стас умолк так же внезапно, как и закричал, и у Матвея упало сердце. Он ворвался в квартиру, ломая нежелание тела напрягаться, заставляя его работать на пределе и не чувствуя при этом ни легкости, ни уверенности. «Нештатный» режим сверхреакции, в который он включился для преодоления охраны Шерифа, перегрузил нервную систему.
Его ждали в комнате Марии Денисовны. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: эти двое – профессионалы высокого класса. От обоих веяло силой и угрозой. И хотя держались они свободно и стояли в непринужденных позах, были готовы к мгновенному ответу на любое действие соперника. При иных обстоятельствах это вряд ли остановило бы Матвея, но, во-первых, он был не в форме, а во-вторых, один из незваных гостей держал в руке «глушак», то есть суггестор «удав».
Матвей быстро оглядел комнату: Мария Денисовна и Стас лежали на полу. Гулко забилось сердце, замерло, снова заработало – тяжело, с перебоями. Матвей боком подошел к старой женщине, наклонился, взял запястье и отпустил: мертва. Шагнул к Стасу, услышал его стон и чуть было не закричал: живой! Медленно выпрямился, исподлобья оглядывая гостей, которые в свою очередь с любопытством наблюдали за ним.
Один – высокий поджарый брюнет с гривой блестящих черных волос. Туркмен, определил Матвей. Лицо у парня было не то чтобы красивое, но с правильными чертами и вылепленное по-мужски, однако черные глаза, пронзительные и блестящие, никак нельзя было назвать родниками добра. В их бездонной глубине таилось стремление к превосходству и презрение к роду человеческому.
Второй, блондин, был на голову ниже, но шире в плечах и явно опаснее: ум, хитрость, ирония, готовность убрать с дороги любого, кто станет на пути, были буквально написаны на его лице. Такие понятия, как совесть, мораль, великодушие, наконец, элементарная порядочность, были чужды этим двоим. Матвей сразу определил: киллхантеры, охотники на охотников, мастера перехвата из «элиты боя» – специального секретного подразделения в недрах ФСК, не уступающие ганфайтерам в подготовке, а может быть, и превосходящие их. Матвей слышал о киллхантерах от Ивакина, но ни разу не встречался с ними лицом к лицу.
– Чем она вам помешала? – прошептал он, кивая на Марию Денисовну.
– Слабая старушка, она бы и так долго не протянула, – небрежно отмахнулся брюнет. – А ты, ганфайтер, что-то не похож на Геракла, каким тебя описали. Жидковат малость.
– Давай, Тамерлан, – кивнул коренастый блондин. – Хватит болтать, дел у нас много.
Брюнет поднял «глушак» и тотчас же его опустил, глянув в светящиеся синие глаза Матвея.
– А ведь он не прочь поиграть, Кир. Может, доставим ему такое удовольствие напоследок?
– Как вы меня нашли? – все так же шепотом спросил Матвей, борясь с внезапной болью в затылке.
– Наглеешь, охотник? Впрочем, почему бы и не удовлетворить твое любопытство… в последний раз.
– Тамерлан! – предостерегающе сказал блондин.
– Он все равно труп, – отмахнулся брюнет. – Так вот, коллега, у нашего курбаши есть некий друг – всезнайка, придворный шаман, так сказать, который и сообщил ему твой адрес. Видеть мы его не видели, но…
– Тамерлан.
– Все, завязал. Ну что, ганфайтер, сыграем партию в поддавки? Один на один? Посмотрим, так ли уж ты хорош, как говорят.
Матвей молча прыгнул к нему, имитируя сэйкэн-чоку-цуки-ваза, то есть прямой удар передней частью кулака в стиле каратэдо. Удар наносить он не собирался, хотелось сначала прощупать противника, арсенал его блоков, приемов и скорости мышления. И черноволосый Тамерлан купился, отбросив суггестор и ответив красивой и четкой техникой кудзи-кири – «энергетической решетки».[63]
Он был отличным бойцом, владеющим русбоем и комплексом кэмпо, и в силе почти не уступал Матвею, но ему мешало самомнение и пренебрежение противником. Поэтому уже через минуту Матвей знал, как его достать. Но не смог выполнить задуманного из-за собственной скованности и недостатка сил. К тому же в схватку вступил блондин. Видимо, они привыкли работать на пару. Он сразу обнаружил незащищенную болевую точку на спине у Матвея, и тот, чудом смягчив удар, зарычал от боли.
Отбив атаку Тамерлана, он какое-то время исполнял смертельный танец вместе с Киром, чьи стремительные выходы на дистанцию поражения заставляли холодеть и одновременно восхищали. Парень знал практически все системы рукопашного боя и двигался в ритме, недоступном лучшим мастерам спортивных видов борьбы. Владел он также и нетрадиционными комплексами приемов ниндзюцу, в том числе искусством сан-нэн-гороси – смертельного касания. В этом случае атака на противника идет не только на физическом, но и на энергетическом уровне: концентрируя внутреннюю энергию ки, боец создает летальный дисбаланс жизненной энергии противника, даже касаясь его руки или плеча, то есть не жизненно важных органов. Матвей понял это, получив шок от одного из таких касаний. Он также понял, что, если не сможет пройти «красный коридор», сосредоточиться и достичь уровня вспышечной активности, ведущей к состоянию турийи, живым отсюда ему не уйти. Он тоже владел приемами ниндзюцу: сан-нэн-гороси и дзю-нэн-гороси – «отсроченной смертью», когда удар сказывается через сутки, двое или больше, были ему известны и сикэцу – «точки смерти» на теле человека. Точный удар в такую точку, особенно «кулаком демона»[64], приводит к мгновенной смерти. Все это Матвей знал, но на практике не применял. Однако при сложившейся ситуации табу следовало отменить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
