Гром прогремел среди ясного неба. Вместо восторженных восклицаний из кухни послышался горестный вздох. Через секунду Лена обратилась ко мне с укоризненной тирадой, из которой явно следовало, что смысл происшедшего дошел до нее, мягко говоря, не в полной мере. Признаться, я даже не сразу разобрался, в чем дело. Оказывается, она решила, что я похитил из кухонной раковины рыбу, которую мама с утра оставила там размораживаться для приготовления на ужин!!! Глупое дитя, что с нее возьмешь!.. Первый удар я перенес стоически, но по мере погружения в ситуацию я все больше расстраивался. Становилось ясно, что Лена считает, будто я способен только на мелкое жульничество, тогда как серьезное дело – умыкнуть добычу из-под самого носа соседнего двуногого дебила – с ее точки зрения, мне не по зубам! Какого же, в таком случае, мнения обо мне она придерживается?
Наши отношения требуют серьезнейшего пересмотра – я не могу оставить без внимания черную неблагодарность и вопиющую недооценку моих высочайших способностей. В конце концов, это просто унизительно для достоинства уважающего себя животного, а терпеть унижение собственного достоинства могут только люди. А я, слава богу, не человек! И поскольку в отличие от двуногих благородство является краеугольным камнем моей широкой натуры, я решил не требовать невозможного от ребенка. Время все расставит на свои места, и чаша ее раскаянья будет неисчерпаемо глубока. Милосердие – мое второе имя, и я не заставлю Лену долго ждать моего прощения. Как только я буду уверен, что она в достаточной степени осознала свою ошибку, наши отношения будут восстановлены. Но не раньше!
Однако судьба нанесла мне лишь упреждающий удар – нокдаун был впереди. Я поднялся со своего ложа и величественно проследовал на кухню. Расположившись на табурете, я взирал на Лену с некоторой долей превосходства во взгляде и увидел такое, от чего даже собаке стало бы не по себе: Лена обмыла и выпотрошила рыбу в раковине, потом отделила от туловища изрядно потрепанную мною голову и с уничижающей небрежностью бросила ее в мою миску!!! Я был ошеломлен и разрушен. В этом жесте было что угодно, только не признательность и уважение. Боже! – ну почему я не умер и дожил до этого дня???!!! Мне – охотнику и добытчику, рисковавшему собственной шкурой в борьбе за этот недюжинный трофей, мне – тонкому ценителю гастрономических изысков – словно с барского плеча была брошена подачка, самый вид которой ясно говорил о моем к ней отношении. Я был взбешен! Выдержав эту пощечину с невозмутимостью патриция, я покинул табурет и двинулся в спальню, чтобы привести в порядок мысли и шерсть. Краски мира померкли, и я уснул, удрученный печалью.
Громко хлопнула дверь, и в квартире появились, как они себя называют, «старшие». Значит, на дворе уже вечер, и я проспал полдня. Горе подрывает силы кого угодно, и на моем месте любой двуногий оправился бы не раньше, чем через месяц. Я же полностью восстановился и в значительной мере обрел способность рассуждать здраво. Встречу в коридоре я проигнорировал – всё приятное двуногие должны заслужить! С другой стороны, оставаясь в спальне, я не ограничивал их возможностей явиться ко мне с извинениями – все еще можно было поправить… Но мать Лены, как обычно, устремилась на кухню, а отец развалился в моем кресле с газетой. Увы, великодушие и деликатность могут оценить не все. Чего вообще можно требовать от существ, которые не в состоянии даже почесать себе ногой ухо??? На призывные крики я не отозвался и погрузился в раздумья о бренном…
Лена в соседней комнате стучала по клавишам, из кухни доносились оживленные голоса «старших», к которым примешивалось усиливающееся шипение жарящегося на сковородке сазана и приятно щекочущий ноздри запах. Надо было бы пойти взглянуть, во что превращен ими добытый мною трофей. Иногда жаренная этими вандалами рыба бывает терпима на вкус, если только они не успевают окончательно испортить ее лимонным соком.
Лену позвали ужинать, стук клавиатуры затих и сменился звоном посуды и столовых приборов. Выждав приличествующую моменту паузу, я неторопливо прошествовал в коридор. Там я уселся на пол, обернув лапы хвостом, и с немым укором воззрился на мерно двигающиеся челюсти, без малейшего зазрения совести перемалывающие добытое мною сокровище. Небольшой кусок жареной рыбы лежал, остывая, в моей тарелке. Созерцая этот апофеоз невежества, я постепенно приходил к выводу, что у двуногих нет не только ума, но и совести…
В этот момент в дверь долго и бесцеремонно позвонили. Где-то у основания хвоста родилась смутная тревога, настоятельно советующая мне незаметно исчезнуть. Укромное пространство под диваном полностью отвечало моему желанию уединиться. Оттуда, из-под дивана, я и имел несчастье наблюдать разыгравшийся мрачный и постыдный фарс.
Дверь отперла Лена, и, едва не опрокинув ее, в прихожую ворвался дегенерат-сосед. Он орал и брызгал слюной до уборной, распространяя вокруг себя запах свежей козлятины. Он нелепо размахивал передними лапами, изрыгая хулу на всех моих домашних и в первую очередь на меня. Вместо того чтобы честно признать свое поражение в безнадежной попытке соперничества со мной, этот неотесанный мужлан имел наглость требовать сатисфакции!!! Только врожденная интеллигентность не позволила мне немедленно выйти из своей обители и выдворить сиволапого детину из дому. Я сдерживался из последних сил, но в этот момент из кухни с неловкой улыбкой на лице вышел «старший» и собственноручно отдал пришедшему бутылку так любимой им едкой прозрачной жидкости с резким запахом! После чего еще и рассыпался в извинениях!!! Я не верил собственным глазам. Супостат не был вышвырнут из моего дома за шкирку, как нагадивший щенок, а неспешно отступил, удовлетворенный полученной репарацией.
Едва дверь за ним затворилась, я вырвался из-под дивана, проклиная на всех языках необъяснимую случайность, не позволившую мне заслуженно покарать непрошенного гостя прямо в прихожей! Ах, какая возможность была упущена. Но, ничего, судьба обязательно даст мне шанс отомстить!!!
Чтобы унять охватившую меня ярость, я вбежал в кухню и свирепо набросился на еду. Как ни странно, жареная рыба была даже несколько вкуснее свежей – запах тины отсутствовал, а язык утопал в аппетитном соку. Двуногие молча восседали на своих местах и с почтением взирали на трапезу хищника. «Так это ты, значит, усатая шельма, у соседа рыбу украл? – раздумчиво произнес „старший“. – Ай, молодца!!!» И в голосе его было глубокое, неподдельное уважение.
Оставив для приличия не тарелке недоеденный ломтик, я облизнулся и вышел из кухни. Сытный ужин всегда располагает меня к трезвым мыслям и мудрым решениям. Все-таки, хоть и не вполне, они оценили мой подвиг. Пожалуй, сегодня расставаться не стоит. Надо позволить им еще раз попытаться встать на путь исправления и прогресса. Да и потом, ну куда они без меня? С голоду помрут…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
