Положение Иезекииля Троуга упрочилось не только в корабельной компании, но и в обществе: он стал одним из самых уважаемых людей Саутгемптона. Этот взлет по общественной лестнице принес ему такое удовлетворение, что он уже почти позабыл о том времени, когда жил на Аутер-Бэнкс и стоял во главе банды мародеров. Он знал, что братья Барт все еще никак не могут найти общий язык с нынешним ее главарем, Питерсом, и несколько раз прозрачно намекали, что было бы неплохо, если бы он снова взял дело в свои руки. И тогда он заставил братьев, несмотря на их отчаянные протесты, осуществить то, что давно уже пора было сделать, – порвать с мародерами раз и навсегда. Корабельная компания к этому времени была уже такой процветающей, что грабители морских судов стали ей больше не нужны. Более того, связь с ними таила в себе угрозу. И вот когда от Питерса в очередной раз прибыл посыльный, Троуг велел ему передать своему хозяину, что корабельная компания «Братья Барт и Троуг» больше не нуждается в мелких услугах Питерса и его команды. Узнав об этом, Питере, без сомнения, придет в ярость, но что он может сделать? Ровным счетом ничего.
Троуг подумал о Роуз Лейк. Через несколько дней после того, как он выбросил в океан ее тело, ее исчезновение было наконец-то замечено. Шум поднялся неимоверный. В числе прочих постояльцев пансиона допросили и Троуга, видимо, зная или подозревая о его связи с владелицей. Однако Троуг упорно отрицал, что ему известно что-либо о месте ее пребывания, и шум постепенно смолк, особенно после того, как выяснилось, что Роуз не отличалась высоким моральным обликом: в течение нескольких лет после смерти мужа она вступала в связь с целым рядом коммивояжеров, останавливавшихся в ее пансионате. И власти пришли к выводу, что она сбежала с одним из них. К счастью для Троуга, тело ее так никогда и не прибило к берегу. Море похоронило чуткую тайну навеки.
Троуг расхохотался и плеснул в стакан еще бренди. Он повернулся, чтобы поставить бутылку в шкаф, и взгляд его упал на нижний ящик. В нем лежала кипа газет. В последние недели навалилось столько работы, что у Иезекииля не хватало времени, чтобы их прочитать, и он убрал их в ящик до лучших времен. Троуг вытащил стопку газет и стал не спеша просматривать. На передней полосе нью-йоркской газеты месячной давности он обратил внимание на заголовок: «Жена капитана, раненного при охоте на кита, приводит корабль в родной порт».
Троуг пробежал глазами статью.
«Марианна Стрит, супруга владельца китобойного судна «Викинг Куин» капитана Адама Стрита, оказалась настолько любезна, что дала вчера интервью в своем очаровательном доме, расположенном на Шелтер-Айленде.
На долю миссис Стрит, которой исполнилось всего двадцать два года, недавно выпало испытание, которое смогли бы выдержать немногие женщины. Когда ее муж, капитан Адам Стрит, жестоко пострадал во время охоты на кита, стоившей жизни его первому помощнику, миссис Стрит взяла командование кораблем в свои руки и сумела доставить китобойное судно в порт Сэг-Хар-бора».
На этом месте Троуг остановился. Вернулся на первую строчку статьи. Марианна Стрит? Марианна?! Неужели она? Имя, правда, самое обыкновенное, но не такое уж распространенное.
Троуг поспешно просмотрел статью до конца и в последнем абзаце нашел наконец подтверждение своей догадке.
«Миссис Стрит рассказала нам, что это было ее первое плавание. Происходит она не из семьи моряков. Замужем за капитаном Стритом более двух лет. В наш город она приехала из Бостона, а до того жила на побережье Каролины. Ни дать ни взять, красавица с юга!»
У Троуга перехватило дыхание, черная ярость всколыхнулась со дна его души – еще секунда, задушит! Это она! Марианна Харпер!
И все это время, по крайней мере последние два года, она скрывалась в Сэг-Харборе, до которого от Саутгемптона рукой подать!
Время плюс безуспешные попытки нанятых им сыщиков несколько притупили некогда обуревавшую его жажду мести. Однако теперь она вернулась с утроенной силой, и лишь огромным усилием воли Троуг заставил себя оставаться на месте, а не мчаться тотчас же в Сэг-Харбор.
Снова вытащив из шкафа бутылку с бренди, он отхлебнул прямо из горлышка. Ярость немного поутихла, и Троуг стал в состоянии мыслить более спокойно.
Да, Марианна заплатит за свои злодеяния. Но действовать нужно осторожно.
Иезекииль хрипло расхохотался, сообразив, почему ему так необходима осторожность. Когда-то он бы тут же помчался в Сэг-Харбор, задушил бы мерзавку собственными руками – и делу конец, но теперь ему есть что терять и потому нужно все хорошенько продумать.
Все надо провернуть так, чтобы на него не пало ни тени подозрения.
Жаль, конечно, что нельзя тотчас же осуществить свою месть, но ничего. Эта дрянь заплатит за убийство его сына, и час расплаты близок.
* * *
Марианна уныло ковыряла вилкой в тарелке. У нее не было ни настроения, ни аппетита. Прошла лишь неделя с тех пор, как Адам отправился в плавание, а она уже страшно по нему соскучилась. Ей было бы намного легче, если бы они расстались по-хорошему, без всяких ссор и обид.
Теперь-то она понимала, что совершила громадную ошибку: нужно было уговорить мужа взять ее с собой.
Хоть случай в Лахаине до сих пор не изгладился из ее памяти. Впрочем, если этой мерзавке Нине и не удалось умыкнуть у нее мужа, то найдется немало других желающих. А в том состоянии, в котором Адам отправился в море, он с превеликим удовольствием кинется искать у них утешения.
Тяжело вздохнув, Марианна встала из-за стола. Взяв чашечку с черным кофе, она медленно направилась В гостиную. Стоял промозглый вечер, и за окном весела толстая, как вата, пелена тумана. В камине жарко полыхал огонь. Поставив крошечную чашечку на каминную решетку, Марианна поворошила в камине дрова и, прислонив тяжелую кочергу к стене, снова взяла в руки чашку и, задумчиво глядя на язычки пламени, принялась прихлебывать горячую густую жидкость.
В комнате было тепло и уютно, не сравнить с полной опасности и лишений жизни на море, и Марианна понимала, что большинство капитанских жен после первого же плавания предпочли бы потом остаться дома. Большинство, но только не она. Вкусив однажды суровой, но такой пленительной корабельной, жизни, она уже не променяла бы ее ни на что на свете.
Кто-то постучал во входную дверь, и Марианна удивленно прислушалась. Кто бы это мог быть? Стюарта Броли, как ей было известно, уже в течение нескольких дней не было в городе: куда-то отправился по делам. Допив кофе, Марианна стала ждать.
