В данном рассуждении упущено самое главное — кто будет принимать решения? Сама система, оператор, верховный совет операторов? Кто здесь будет главным — человек или калькулятор?
То есть система легко работала в условиях постоянного изменения производственной среды, и могла сама вносить корректировки в решения в простых ситуациях.
Как можно говорить, что система работала, да еще и легко, если она даже не проходила производственных испытаний?
На практике это привело бы к постепенному переходу рычагов управления от бюрократического аппарата к «более компетентным органам». Ведь электронная машина и решения принимала бы быстрее, и просчитывала намного больше вариантов, и не спешила бы домой в конце рабочего дня, и не делала бы ничего «по блату». Кроме простого ускорения обработки информации, это давало возможность просчитывать наперед все потребности производства и оптимизировать усилия и средства. Учитывая огромные скорости вычисления, процессом производства можно было управлять в реальном масштабе времени, «на ходу» устраняя ошибки и недоработки. С помощью системы можно было управлять целым комплексом отраслей, планировать потребности не только заводов, но и людей.
Бюрократический аппарат состоит из людей. Если ОГАС будут обслуживать люди, то получим тот же бюрократический аппарат, только технически более оснащенный.
Глушков предложил ввести электронные деньги для расчета с населением в «переходной» период, которые постепенно бы вытеснили «живые» деньги. Ну а убрать электронные деньги, когда технические средства достигнут нужного уровня (естественно, систему предполагалось вводить постепенно, по мере развития производства и технологий), совсем не сложно. Это был уже научно обоснованный и спланированный переход к коммунистическим отношениям.
Стоит спуститься с небес на землю и подумать, что бы делал колхозник Петя в деревне Малые Дыры с электронными деньгами, и как он вообще бы их получал? Какова была бы надежность таких расчетов, учитывая технические возможности того времени? Даже в эпоху Интернета в Америке не могут полностью отказаться от расчетов наличными, хотя достоинства электронных денег вполне очевидны.
Вообще, электронные деньги — это всего лишь один из способов безналичного расчета, старого как мир. Когда деньги были только металлическими, купцы не возили для расчетов друг с другом их телегами, а просто вели расчетные книги. Какое отношение это имеет к коммунизму и преодолению товарно-денежных отношений? Наоборот, в свое время усовершенствование денежной системы привело к их расцвету.
Огромное преимущество перед западными странами состояло в том, что у нас была плановая экономика, а государственная собственность на средства производства не порождала конкуренции и коммерческой тайны, что позволяло легко собирать и обрабатывать информацию для того, чтобы по-разумному управлять экономикой. Просчитанный с помощью ЭВМ научно обоснованный прогноз мог плавно превращаться в государственный план, выполнение которого с помощью той же самой системы сбора и автоматизированной обработки информации можно было в деталях контролировать в режиме реального времени и на ходу вносить коррективы как в планы, так и в ход их исполнения.
Но когда дошло до дела, то все оказалось не так уж просто. В самый последний момент проект был отклонен, и вместо него приняли введение рыночных механизмов для регулирования производством. Это была так называемая косыгинская реформа 1965 года. Отговорка банальная: «рыночная» реформа, как уверяли экономисты, не требовала никаких затрат, а для построения ОГАС нужны были немалые деньги.
Декларируемая цель косыгинской реформы была не в усовершенствовании систем управления народнохозяйственным комплексом, а в увеличении производительности через повышение мотивации к труду. А провалилась она потому, что Косыгин был таким же экономистом, как и Самарский. Впрочем, Косыгин являлся всего лишь лоббистом программы, а не ее автором. Основная идея принадлежала Евсею Либерману, который будучи так называемым теоретиком, за отсутствием реального опыта тоже, кстати, руководствовался постулатами марксизма-ленинизма. В противном случае его статьи не печатала бы «Правда» и он не стал бы придворным экономистом.
Конечно, ОГАС через несколько лет окупила бы себя, но партия выбрала «бесплатный сыр». Возможно, были другие причины — ведь введение такой системы повлекло бы за собой настолько гигантскую революцию в способе производства, что это полностью подорвало бы старый порядок управления и привело бы к коренным преобразованиям всего нашего общества.
Ах, мечты, мечты. И снова никаких цифр. Из чего вытекает вывод, что ОГАС окупила бы себя всего через несколько лет? Технико-экономического обоснования никто не делал.
Довольно скоро бюрократический аппарат отпал бы по ненадобности, а высвобождение людей из рутины производства и обслуживания, и доступ их к всестороннему образованию давал возможность управлять производством буквально каждому. Это давало ответ на тот вопрос, который ставили классики марксизма — вопрос об уничтожении бюрократии, вопрос о снятии разделения труда — верховенстве умственного труда над физическим, вопрос о действительном обобществлении собственности.
Ну, куда же без классиков марксизма к месту и не к месту! Интересно, а кто бы подметал улицы или чистил унитазы в общественных туалетах? И кто бы руководил чистящими и подметающими, если бюрократический ЖЭК упразднен? Ах, да, совсем забыл — всем командовал бы ОГАС.
То есть, введение таких революционных мер требовало революционного сознания, а в партии людей, обладающих таким сознанием, уже было мало… Тем более, что бюрократия, прочно приватизировавшая власть, уже не хотела отказываться от своего особого положения. А рыночные отношения как раз и составляют ту гнилую почву, на которой буйным цветом процветает бюрократия. Вместо ОГАС был взят курс на децентрализацию управления, что усиливало власть «местных князьков». Главным критерием эффективности деятельности предприятий становилась прибыль, отрасли не могли уже управляться централизованно, что неизбежно привело к усилению рыночного обмена. Даже если предприятие было неприбыльным, но в целом для отрасли или для общества в целом, приносило пользу, оно все равно объявлялось «плохим», поскольку с помощью бюрократического аппарата такая «тонкость», как общественная польза, была далеко не всегда заметна.
Ни одно государственное оборонное предприятие не приносит прибыли. Но «плохими» производственные объединения, выпускающие боевые истребители и атомные субмарины, в СССР не объявляли.
Тогда никто не стал прислушиваться к мнению Глушкова, который утверждал, что без введения ОГАС Советский Союз уже к 80-м годам ждут «большие трудности». Напротив, ему порекомендовали временно забыть об ОГАС как о всеобщей системе, и предложили вводить проект постепенно в отдельных отраслях, в частности, в «оборонке». Конечно, это привело к серьезным успехам в этих отраслях, но никак не означало прорыва для страны в целом, и не вело к коммунизму.
Вшивый о бане, а марксист все о коммунизме потрендеть хочет. ВПК обеспечивает безопасность страны, и вычислительными системами его оснащают именно для решения этой конкретной задачи.
Мало того, в экономике в целом в это время происходило лавинообразное накопление элементов товарных, рыночных отношений. В 1965 г. экономистам, партийным деятелям, просто не хватило марксистского образования, и следствие — целостного восприятия мира.
Боже мой, да по части марксистского образования мы были впереди планеты всей! Как-то я нашел в сарае тетрадь с конспектами уроков по марксизму-ленинизму моего дяди, учившегося в 1969/70 учебном году в 10 классе. А уж в вузе без сдачи экзамена по научному коммунизму даже диплом ветеринара получить было невозможно. И не надо, товарищ Самарский, пенять другим на отсутствие целостного восприятия мира. У вас самого с этим дело обстоит, мягко говоря, неважно.
Была подорвана экономическая платформа социализма, что неизбежно вело к его вырождению. Однако если назрела производственная необходимость, то новый человеческий опыт не мог исчезнуть бесследно. Своеобразная «ОГАС», хотя и куда более скромная по масштабам, была введена на практике в другом уголке Земли — в Чили, во время президентства Сальвадора Альенде.
Так, так, это уже интересней. Альенде, правда, коммунизм строить не собирался, но все же…
Страна находилась в условиях очень жесткой экономической блокады со стороны США, которые как огня боялись социалистических преобразований в Чили. Поэтому правительство «Народного единства» решило брать на вооружение науку, поскольку только управление научными методами давало преимущество над капиталистическими гигантами. В Чили был приглашен один из лучших специалистов в области кибернетики Стаффорд Бир, который, разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили. Проект получил название «Киберсин». Он представлял собой автоматизированную систему сбора и обработки информации, которая состояла из четырех основных компонентов: «Кибернет» — сеть, осуществлявшаяся с помощью телексной связи, «Киберстрайд» — компьютерные программы, «Чико» — математическая модель чилийской экономики — и ситуационная комната — главный «мозговой центр», из которого велось управление. Последняя представляла собой зал с экранами, на которых отображалось в виде графиков и схем состояние экономики Чили. Отсюда можно было управлять производством всей страны в реальном времени, сразу же видеть результат принятых решений и при необходимости вносить поправки.
