отправить зарвавшегося ворма по месту постоянной прописки. Думаю, мне ещё долго будет сниться в кошмарах тот момент, когда мои руки безжалостно вогнали лезвие косы под рёбра Корна. И тот факт, что в тот момент моим телом руководил Асука, ничего не изменит.
— Да, такое бывает… — шмыгнув носом, подтянула колени к груди и позорно всхлипнула. — Достигнув цели, понимаешь, что ты всего лишь средство…
— Василиса!.. — громкий крик начальника заставил сначала недоверчиво прислушаться, а затем растянуть губы в радостной улыбке: он жив, слава Богу, и ищет меня — своего нерадивого зама! — Василиса, мать твою, ты где? — Не унимался Габриель, судя по характерному звуку, продираясь сквозь заросли заброшенного парка.
Приподнявшись на локтях, хотела крикнуть: «Я здесь!», как мир предательски покачнулся, а на глаза словно накинули чёрную ткань, не пропускающую ни единого лучика света. Испуганно пискнув, рванулась вперёд, опасаясь очередного незапланированного нападения какой-нибудь не в меру ретивой нежити, но не рассчитала своих сил и, поскользнувшись на мокрой плитке, при падении больно ударилась виском об угол декоративной лавочки. Посторонние звуки, доносящиеся до меня словно сквозь толстый слой ваты, практически моментально стихли, а уставшее сознание с удовольствием скользнуло в спасительное забытье обморока.
* Атиэфриг — подвид водной нежити, обладающий плотным панцирем, покрытый множеством глянцевых серебристых пластин, впитывающих солнечный свет, а после отражающих его. Следовательно, он светится днём, отражая солнечные лучи, и блестит ночью, излучая свет, накопленный за день.
АКТ 13 «Маски сняты»
Вот и познакомились, ничего не скажешь…
Открыв глаза, первое что заметила, это многочисленные датчики, прикреплённые к моему телу. Дальнейший осмотр родного организма дал отчётливо понять, что меня не только отмыли от крови, перебинтовали, но ещё и переодели в жутковатого вида пижаму, нестерпимо воняющую хлоркой. Бросив настороженный взгляд по сторонам, приметила белые стены, широкую ширму, видимо, отделяющую ещё одну постель от моей, и… Асуку, скрючившегося в неудобном кресле для посетителей. И все сомнения отпали сами собой. Мой организм, даже при помощи магии не сумел справиться с травмами, вот я и загремела в больницу.
Несмело пошевелившись, услышала недовольный писк приборов, которые тут же успокоились, стоило мне мышкой замереть на постели. Бросив испуганно-настороженный взгляд на фамильяра, еле слышно выдохнула — слава Богу, демонёнок дрых без задних ног, и просыпаться от столь мизерного шума явно не собирался. Отвернувшись от хвостатика, уже хотела выдернуть из руки иголку от капельницы, как раздался до боли знакомый, но такой уставший голос:
— Я бы на твоём месте больше не геройствовал.
— Ас-сука… — нервно икнув, поспешно отдёрнула руку, словно воришка, пойманный на месте преступления. — Я это… Как я здесь оказалась?
— Габриель принёс в приёмный покой больницы, — не стал ничего утаивать демонёнок, недовольно сверкнув шартрезовыми глазами. — Василиса, ты хоть понимаешь, как мы все за тебя волновались?
— А разве Смерть не для того обзавёлся заместителем, чтобы свергнуть правящую верхушку Святой Инквизиции? — Решив, что лучшая защита — это нападение, разозлённой фурией налетела на фамильяра. — Кстати, где сейчас моего начальника носит?
— Ему нужно уладить некоторые дела, касающиеся вчерашней схватки с главами Инквизиции, — обтекаемо ответил демонёнок.
Уже открыв рот, чтобы устроить демонёнку допрос с пристрастием, неожиданно вспомнила вопрос, который не давал мне покоя с момента судебного заседания:
— Асука, а как архангел Александр попал к главам Инквизиции? Насколько помню, ты говорил, что он тихо-мирно сидит у нас в гостиной, связанный по рукам и ногам.
— Сидел, — отчётливо скрипнул зубами хвостатик, — пока главы не призвали его. Представляешь, даже Рафаил не знал, что у глав Святой Инквизиции есть такая власть над Смотрителями Врат! — Шартрезовые глаза демонёнка загорелись восхищением, а рожки поочерёдно замигали, выдавая интерес своего хозяина. — Как только мы поняли, кто и куда призвал архангела Александра, Рафаил сразу же отправился в церковь, намереваясь убить предателя. Мы и подумать не могли, что за тот неполный час, пока мы с рагнаром додумаемся, где искать архангела, он главам всё подробно на бумаге изложит. Вот же козёл! — Теперь рожки моего фамильяра были тёмно-красного цвета, с головой выдавая неконтролируемую злость своего хозяина. — Но ты, хозяюшка, не волнуйся, рагнар всё же поквитался с архангелом Александром — да встретят в аду его души всех, кого он своими собственными руками привёл к демону Печали! Так что теперь твоя основная задача, это как можно скорее поправиться и вернуться домой.
— Легче лёгкого… — только хотела ляпнуть какую-нибудь колкость, как из-за ширмы нарисовался внушительного вида полицейский и, козырнув, застыл в изножье кровати.
— Добрый день! Дмитрий Филиппович Астахов — следователь седьмого отдела полиции Железнодорожного района, — по всем правилам представился посетитель, сверкнув корочками.
— Здравствуйте, — растерянно вылупившись на следователя, с ужасом поняла, по какому вопросу его нелёгкая принесла. — Василиса Ласкина. Чем могу помочь?
— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, касающихся ночных событий, произошедших на улице Володарского, одиннадцать.
— Дмитрий Филиппович, — позади полицейского тоненькой тростиночкой замаячила сердобольная медсестра, — извините, но разговор с девушкой возможен только после разрешения лечащего врача!
— И когда же её посетит лечащий врач? — нехорошо прищурился полицейский. — Когда преступник, избивший гражданку Ласкину до полусмерти и убивший ещё одного человека, повторно не выйдет на улицы города, чтобы убивать невинных граждан?!
— Н-нет… — растерянно промямлила медсестра.
— Извините, — сообразив, что смерть Лайкуса никоем образом не считают связанной с моей персоной, немного воспряла духом, — может быть, вы сами сходите к доктору и спросите его разрешение на нашу беседу? Поверьте, Дмитрий Филиппович, я никуда из этой палаты не денусь.
Просверлив мою избитую персону взглядом-буравчиком, Астахов круто развернулся на пятках и, чеканя шаг, быстро покинул палату. Смешно семеня, вместе со следователем убежала и медсестра, причитающая о каких-то там законах, регулирующих взаимоотношения следственных органов и пациентов больниц. Бросив предостерегающий взгляд на замершего каменным истуканом фамильяра, знаком показала, чтобы он подал мне сотовый телефон.
«Асука, нужно связаться с Роговицким. Кажется, его визитка валялась дома на тумбочке в прихожей.» — Решив, что пришло время действовать, принялась раздавать приказы. — «Уточни у него, сможет ли он чем-нибудь помочь, например, охладить рвение Астахова?»
Получив согласный кивок, устало откинулась на подушку — даже малейшее телодвижение для меня сейчас приравнивалось к личному подвигу. Восстановив сбившееся дыхание, полезла в контакты, занесённые в память телефона. Нужный номер отыскался довольно быстро. Нажав на кнопку вызова, с неудовольствием прислушалась к тому, как сердце глухо ударяется о рёбра — верный признак волнения.
— Да? — голос, раздавшийся из динамика, показался смутно знакомым.
— Мне ваш номер дал Палач.
— Василиса, ты, что ли? — неведомо какими путями узнал
