hB те времена территория Гандерсхайма от самого его основания в течение 240 лет принадлежала епископам Хильдесхайма и никто из майнцских епископов не притязал на нее ни для себя, ни для своей церкви, вплоть до времени архиепископа Виллигиза. Этот муж славился католическим благочестием и только в одном был опасно безрассуден: вняв уговорам Софьи5, сестры императора, которая, будучи слишком юной и кичась знатностью своего рода, желала принять постриг только от носителя паллия, он попытался присвоить себе это место. Однако его хитрость провалилась, когда епископ Осдаг на глазах у короля и князей воспротивился этому голосом истины и справедливости, и он лишь с большим трудом при поддержке короля и его матери получил от этого епископа разрешение на то, чтобы архиепископ на рождество св. евангелиста Луки отслужил там мессу и совершил постриг названной Софьи, а епископ Хильдесхайма пусть заботится, согласно своему праву, о прочих, подлежащих постригу девах.h
A.989
989 г. aПоявились кометы, за которыми последовала страшная смертность среди людей и скота, особенно среди коров.a
bГерцог Карл опять захватил Реймс, а архиепископа, которого назначил король Гуго, и некоторых князей схватил и отослал в Лан.b
cИмператрица Феофано, мать короля, отправилась в Рим, отпраздновала там Рождество Господне и всю страну подчинила власти короля.
В этом году умер Осдаг, епископ Хильдесхайма.c
bУмер Гуго1, епископ Вюрцбурга.b
cВ этом году саксы в ходе двух масштабных вторжений опустошили землю ободритов, из которых многие, причем самые знатные, были убиты, а другие погибли в реке; саксы же с милостью Божьей и победой вернулись домой.
Мешко и Болеслав, славянские князья, из-за сильной вражды вступили в битву друг с другом2.
В этом году произошло солнечное затмение; за ним последовала немалая смертность среди людей и скота 21 октября.c
A.990
990 г. aСолнечное затмение произошло в 5-м часу.a
bУмер герцог Карл; ему наследовал его сын Отто1.b
c19 января был рукоположен Гердаг2, двенадцатый епископ Хильдесхайма, который из своего имущества и посредством купли пожаловал своей братии поместья Альгермиссен и Сигебрехтесхайм, а также 40 мансов. В третий год своего пребывания в должности он отправился в Рим, а, вернувшись оттуда, 7 декабря отошел к Господу.c
dСв. Адальберт стал в Риме монахом в [соборе] св. Алексея, причем аббат не знал, кто он такой. Ибо, видя, что вверенная ему паства неуклонно приближается к пропасти, а он не может направить ее на верный путь, и опасаясь, что он и сам может погибнуть вместе с гибнущим народом, он не осмеливался долее оставаться с ними и вместе с тем не мог допустить, чтобы его проповедь осталась напрасной. Но, когда он уже хотел отправиться в Рим, в это самое время случайно прибыл Страхквас3, сын Болеслава,d eкоторый убил своего брата, св. Венцеслава, и для того чтобы умилостивить [Бога], обещал и передал аббату св. мученика Эммерамма в Регенсбурге для обучения того, о котором мы говоримe d Он пришел из Регенсбурга с разрешения своего аббата, чтобы спустя много лет увидеть отечество, родичей и своего брата, чешского князя. Муж Божий, епископ Адальберт уединился с ним и много жаловался на неверность и нечестие народа, на кровосмесительные союзы, непозволительное расторжение брачных уз, на непослушание и нерадение духовенства, на высокомерие и невыносимое насилие графов. Наконец, он открыл ему свое сокровенное желание: пойти за советом к папе и никогда более не возвращаться к непослушному народу. К этому он добавил: «Хорошо, - говорит, - что ты брат нашего князя; народ хочет, чтобы ты им правил и охотнее будет повиноваться тебе, чем мне. Прибегая к совету и помощи брата, ты можешь укрощать гордых, осуждать нерадивых, наставлять неверных, исправлять непослушных. Твое достоинство и твои знания, святость твоего поведения - вполне соответствуют этой должности. Чтобы так и было, я по Божьей воле и своей властью уступаю тебе ее и всеми силами буду молить папу, чтобы ты был епископом еще при моей жизни». И вручил ему епископский посох, который как раз держал в руке. Тот, словно безумный, бросил его на землю, прибавив к этому: «Я не хочу никаких должностей в этом мире, считаю себя недостойным епископского сана и непригоден для пастырских забот. Я монах, я мертв и не могу погребать умерших». На это епископ ответил: «Тогда знай, брат, знай, что то, чего ты не сделал по-хорошему, ты сделаешь позже, но уже по-плохому». После этого епископ, как и предполагал, отправился в Рим, оставив непослушный его велениям народ.d
fB это время князья Мешко Польский и Болеслав Чешский причинили друг другу много зла. Болеслав призвал к себе на помощь всегда верных ему и его предкам лютичей. Метко же просил помощи у императрицы Феофано. Та, будучи тогда в Магдебурге, отправила к нему архиепископа Гизилера и графов: Экхарда, Эзико, Биницо, Зигфрида вместе с Бруно, Удо и многими другими. Выступив с четырьмя неполными отрядами, они пришли в округ, что зовется Сельпули4, и расположились возле болота, через которое был перекинут длинный мост. И вот, один из вассалов Вилло, уйдя за день до этого, чтобы присмотреть за своим поместьем, он был схвачен чехами, убежав в ночной тиши, первым сообщил графу Биницо о грозящей опасности. Наши тут же вскочили по его призыву, снарядились и с наступлением зари прослушали мессу: одни, стоя, другие - верхом на лошадях; с восходом солнца они оставили лагерь, беспокоясь за исход предстоящей борьбы.
Болеслав со своими людьми прибыл туда 13 июля, и с обеих сторон были высланы послы; для того чтобы осмотреть состояние нашего войска, со стороны Болеслава явился некий воин, по имени Слопам, и вернувшись оттуда, был спрошен своим господином - каково это войско, можно ли с ним сражаться или нет. Ибо союзники5 призывали его не допустить, чтобы кто-либо из наших ушел живым. А тот дал ему такой ответ: «Войско это невелико числом, но отличного качества; ты можешь с ним сразиться, но если нынче и одержишь победу, то так ослабеешь, что должен будешь бежать от своего врага Мешко, который [тут же начнет] тебя преследовать, и либо с трудом, либо вообще не сможешь спастись; в саксах же обретешь для себя вечных врагов; если же будешь побежден, то тут конец и тебе самому, и всему принадлежащему тебе королевству. Ибо не останется никакой надежды противостоять окружившим тебя со всех сторон врагам». Этими речами боевой пыл его был укрощен; обратившись через послов с речью к нашим князьям, которые пришли сюда против него, он просил их отправиться вместе с ним к Мешко и склонить того к выдаче отнятых им владений6. После того как те согласились, архиепископ Гизилер вместе с графами Экхардом, Эзико и Биницо отправился с ним, а остальные с миром вернулись домой. Уже под вечер у всех у них отобрали оружие и тут же возвратили, после того как они дали [необходимую] клятву. Болеслав пришел вместе с ними к Одеру и отправил к Мешко посла, который сообщил, что его союзники находятся во власти [Болеслава]; если [Мешко] возвратит ему отнятое королевство, то он отпустит их невредимыми; если же нет, он всех их убьет. Мешко же ответил на это [такими словами]: если король захочет, то или вернет своих людей невредимыми, или отомстит за их смерть; если же этого не случится, то лично он вовсе не намерен терпеть из-за них какой-либо ущерб. Болеслав, услышав это, оставил в покое всех наших и, насколько мог, разграбил и сжег окрестные места.
На обратном пути он осадил один город7 и, поскольку горожане не оказали никакого сопротивления, овладел им вместе с его господином, отдав последнего для казни лютичам. Не медля, они принесли его в жертву своим богам-покрови-телям, как они их называют, после чего завели речь о возвращении домой. Тогда Болеслав, зная, что без его [помощи] наши из-за лютичей не смогут невредимыми вернуться домой, отпустил их на рассвете следующего дня, убеждая идти как можно быстрее. Лютичи, узнав об этом, тут же бросились преследовать их огромной толпой. Болеслав едва удержал их, сказав: «Вы, кто пришел сюда мне на помощь, смотрите, исполните до конца то доброе дело, что начали; знайте же, что пока я жив, те, кого я принял под свое покровительство, не испытают нынче никакого зла. Нет для нас ни чести, ни здравого смысла в том, чтобы тех, которые до сих пор были добрыми друзьями, сделать открытыми врагами. Я знаю, что между вами существует великая вражда, но настанет более удобное время для вас, чтобы отомстить им». Лютичи были укрощены этими словами и еще два дня пробыли там у него; затем, попрощавшись друг с другом и возобновив старинный договор, они удалились. Тогда же эти неверные отобрали для преследования наших 200 воинов, ибо наших было мало. Нашим тут же сообщил об этом некий вассал графа Ходо. Поэтому поспешив, они - благодарение Богу! - в самое время невредимыми добрались до Магдебурга, а враги совершенно напрасно так старались. Императрица, первой услышав об этом, очень обрадовалась их удаче.f
