Девушка мялась с минуту, напрягала память, но так и не смогла мне помочь — о говядине, девушка никогда не слышала. Но посоветовала очаровательный ресторан, где можно было поесть деликатесные, жареные рёбрышки аллозавра.
Теперь я примерно представлял, какой это мир. Есть одна любопытная теория о гибели динозавров на нашей планете. Известно, что 65 миллионов лет назад их всех угробил метеорит. Так вот теория предполагала, что это был никакой не метеорит, а вторая луна Земли, рухнувшая со своей орбиты. А тут режиссер решил устроить кино о мире, где никто никуда не падал, ящерицы не передохли, а со временем разнообразили стол человека своим преотличнейшим мясцом. Кстати, действительно, вкус у того мяса был отменным. Как тогда тут образовался человек, не понятно. Думаю, режиссёр особо за эту тему не мучил разум — человек появились и всё тут. И динозавров всех съел нафиг.
Парни вышли на улицу, следом я. Их отрезвил, да и меня, тоже поддавшегося искушению Зелёным Змием, свежий ночной воздух. Не шибко конечно отрезвил, но достаточно, что бы не орать в голос неприличных песен или армейских мудростей.
Мы отправились гулять по улицам. Я не был против — из толпы мы не слишком выделялись своим странноватым одеянием. Тут все, включая полицейских, выглядели странновато и одевались, похоже, кому как на душу ляжет. Не выходя из моего дома, мы смогли полюбоваться лондонскими улицами, гораздо более древними на вид, чем они были на самом деле. Нам повстречался экипаж, запряжённый механическими лошадьми. Это чудо мы все провожали взглядом, пока оно не скрылось за поворотом. Роботы такого типа мне даже в кошмарах не снились, а тут были обычным делом. Технология явно превосходила то, что я видел в реальном мире. Думаю, у нас у всех тогда возник вопрос — есть ли тут боевые роботы вроде Алана? Мы так и не узнали, да собственно и не собирались. Просто гуляли, глядя на незнакомый нам мир.
Тут на улицах часто попадались автоматические лотки с фастфудом, быстрый перекус вроде как. Только подавали там не «горячих собак», а несколько видов, мелких динозавров. Один лоток предлагал крошечные порции, изрядно приправленного специями, мяса водных доисторических существ — эти нам не понравились, привкус какой-то странный.
Мы даже Биг Бен видели…, тут он, правда, был немного не такой как в реальности. Но тоже красивый. Где-то через час прогулки, перед нами на мостовую приземлился здоровенный птеродактиль. Мы, когда эта зубастое чудо в упряжи, повернуло свой узкий длинный клюв в нашу сторону, вжались спинами в стену ближайшего здания. А птичка опустила голову и расправила крылья по земле. С её спины спрыгнул пожилой мужик в кожаных одеждах с украшениями, похоже, из клыков и когтей. Смотрелся он внушительно. На нас внимания не обратил, гордо задрав лицо вверх, проследовал мимо.
— А? — Толкнул меня локтем в бок Андрей, кивнув на птичку, снова поднявшую клюв и сложившую свои мышиные крылья.
— Даже не вздумай. — Решительно отказался я от предложения угнать чужой транспорт, из ребяческих побуждений.
— Ну, как хочешь. — Пожал плечами Андрей и шагнул к птичке. — Кис-кис. — Позвал он.
«Кис-кис» слегка повернул узкую морду, обратил на брата взгляд своего левого, коричнево-красного и слегка злого глаза. Переступил с лапы на лапу и, быстро мотнув головой, щёлкнул клювом полным острейших зубов. Андрей шустро отпрыгнул к нам обратно.
— Ну её нафиг! Плохая птичка.
Птеродактиля мы обошли стороной. Продолжили бродить. Мелких странностей там ещё хватало и интересных и непонятных и даже поразительных, но удивляться уже не хватало сил.
В конце концов, нам пришлось уходить оттуда и быстро.
В очередной раз мы наблюдали картину проверки сканером ладони прохожего. Только в этот раз, констебль не пожелал счастливого пути, а отскочил назад, сорвал с пояса металлическую бляшку, которую мы считали просто деталью одежды, и махнул ею в сторону обыкновенного мужика в котелке и сюртуке, с жёлтыми цепочками по бокам корпуса. От бляхи отскочило едва заметное голубоватое сияние, и мужик мгновенно потерял котелок. Вместе с головой. Только падать мёртвым вообще никак не захотел. Совершенно игнорируя тот факт, что остался безголовым, а из перерубленной шеи фонтаном хлещет кровь, мужик молодым сайгаком поскакал в переулок. Констебль за ним. Мы тупо смотрели им вслед, а потом Вася нас обоих за плечи тряхнул и указал на мостовую. Там, в луже крови лежала голова, без котелка уже. Она на наших глазах открыла глаза, из обрубка шеи брызнули зеленоватые, покрытые слизью щупальца и голова быстро поползла прочь.
— Проходите! Здесь не на что смотреть. — Грозно окликнул нас ещё один констебль и такой же бляхой несколько раз махнул в сторону уползавшей головы. Сияние быстро потухло, а невидимая дуга развалила головёнку в куски и прорезала в камне мостовой глубокие борозды.
Мы решили, что нагулялись достаточно.
Найдя первый же глухой переулок, решили возвращаться домой. Открыв проход, я ловко поймал Андрея за плечо, отодвинул его в сторонку, и пару раз показал перед открытым проходом условный знак. Это я придумал на случай, если ошибся с оценкой нового мира фантомов и предпочитаю возвращаться без единой частички этого мира, сумевшей попасть в тело.
Кстати, когда я впервые так сделал — вышел в абсолютно тёмное помещение подвала, то обнаружил, что у меня сводит желудок от голода. А ведь перед возвратом, я плотно поел. Алан объяснил мне, куда делось съеденное, впрочем, большую часть я понял ещё до того как он начал объяснять. Вещества оттуда, ещё не успевшие раствориться в крови, просто не материализовывались при переходе грани и, фактически, исчезали, будто их и не было там никогда. Тоже при отсутствии материала для материализации, отсутствии света, происходило с вирусами, бактериями, любыми цельными микроорганизмами, захваченным моим телом в мире фантомов. То вещество, что уходило в кишечник и не успевало разойтись по телу, ждала такая же участь. Но вещества, успевшие раствориться в крови, усвоенные и отработанные организмом, с ним и оставались. Их простейшие атомные составляющие, не требовали слишком много света и могли материализоваться даже в полной темноте. Как так? На этот мой вопрос Алан ответил каким-то бредом. Реликтовый инфракрасный свет, в микроскопических дозах, рассеянный в каждом квантовом делении мировой ткани. Вот что он имел в виду? Сейчас я знаю, а тогда просто не понимал. Да, собственно, эта теория Влада, объяснявшая такой феномен, опередила время не на десятки, на сотни лет. Теперь мы прекрасно знаем, что мировая ткань, действительно есть и существует. Мы даже может её пробивать и использовать подпространство, хотя и не понимаем как. Но вот эти его квантовые деления — учёные, с которыми я разговаривал, не могут понять, о чём речь. Для них кажется бредом, даже сама идея того, что пространство можно разделить на точки, ячейки или там деления, вполне конкретные, а не гипотетические.
