Нет никакого сомнения, что даже в своем нынешнем состоянии гондорский флот наголову разгромил бы харадрим один на один. Но ныне южан поддерживали еще и грозные умбарские корсары, которые хотя и не любили открытых крупных сражений на море, но, тем не менее, были превосходно обучены биться и в подобных условиях. Их школа в отличие от чеканной имперской, которая вообще считалась за эталон, была более грубой, но, тем не менее, весьма и весьма эффективной, ибо сии уроки преподавала умбарцам сама жизнь. Нелегкая суровая жизнь на вольных морских просторах. Недаром про этот народ говорили, что они рождаются на море. И весь цвет вольных корсаров, которые в незапамятные времена были выбиты дунадайн со своих исконных земель, и у которых имелось немало причин ненавидеть гордых потомков высокой западной крови, ныне находился здесь.
"Варда Элберет" была по настоящему мощным судном. Шестнадцать люков-бойниц по восемь с каждой стороны имелось в его просторных бортах. Две гигантские катапульты на носу и корме, а также четыре малых осадных орудия, которые располагались по краям бортов, вели непрерывный обстрел противника гигантскими каменными ядрами и смертоносными зажигательными снарядами. К тому же этот корабль имел два массивных кованых носовых тарана, которые подобно чудовищным бивням неведомого морского зверя насквозь пронзали вражеское судно чуть ниже ватерлинии и пускали его на дно.
Уже множество судов с обеих сторон ушли под воду или получили настолько значительные повреждения, что не могли более продолжать сражение. Их экипажи либо шли на дно вместе со своими кораблями, либо плыли к соседним судам, где их вылавливали заботливые руки товарищей. Ныне каждый воин был на счету. Близилось время рукопашной.
И вот свершилось. Обе флотилии оказались настолько близко друг к другу, что битва на дальних и средних дистанциях плавно перешла в ожесточенный ближний бой. Замелькали массивные абордажные цепи. Тактика абордажа была излюбленной среди умбарского морского люда, поскольку постройка даже одного корабля - дело нелегкое и крайне затратное, и посему восточные корсары предпочитали захватывать готовые суда и уже после перекраивать их под собственные нужды. Однако гондорские военные мореходы - отнюдь не мирные безобидные купцы, трепещущие от одного лишь только зловещего слова "Умбар". И теперь они были не только не намерены отдавать свои суда без боя, но еще и сами активно пытались захватить вражеские корабли, не давая морским разбойникам ни малейшего спуску и поблажек ни в атаке, ни в обороне.
Корабли с обеих сторон сшибались с ужасающим треском, калеча обшивку друг друга носовыми таранами и ломая весла тяжелыми бортами, тем самым лишая противника управления. Воины в полных доспехах прыгали на палубы вражеских судов прямо с высоких бортов собственных кораблей, схлестываясь с их экипажем в рукопашной. Вспыхивали жестокие кровопролитные схватки. Гондорцы в бело-голубых доспехах бились против бело-золотых харадрим вооруженных легкими ятаганами и тяжелыми гизармами и практически бездоспешных умбарцев, довольствовавшихся самыми разнообразными видами вооружения.
Со всех сторон в воинов летели стрелы и арбалетные бельты, от которых не спасали даже тяжелые доспехи. Шедшие в арьергарде суда продолжали посылать в гущу боя каменные и зажигательные ядра, тем самым еще более усугубляя положение сражающихся. Это был настоящий огненно-водяной ад. Особенно для тех, кто ныне оказался в самом эпицентре разворачивающихся событий. Потери и с той и с другой стороны были колоссальными, но, несмотря на невероятное мужество защитников порта, несмотря на все непревзойденное мастерство старых и молодых гондорских капитанов и их экипажей, вражеская армада все же понемногу брала верх.
Слишком много сегодня было врагов, и они тоже был далеко не новичками в сражениях, чтобы гондорцам сегодня удалось одержать победу. Нередко, осознав, что битва проиграна, и корабль вот-вот окажется в руках врагов, его экипаж поджигал все запасы "огненного зелья" в трюме судна и взрывал его вместе со всеми воинами, находящимися на нем.
Флагман гондорской флотилии сегодня проявлял самые настоящие чудеса в бою, его отважный экипаж уже лично уничтожил более десятка вражеских судов, не считая выведенных из строя, и теперь курс "Варды Элберет" лежал прямиком на флагман харадрим, чтобы в одном могучем столкновении лишить врагов всех командиров высшего звена и тем самым решить исход всей битвы.
Военачальник вражеской армады Хасим-паша с проклятием выругался, глядя на приближающийся к его кораблю могучий галеон, который своими размерами превосходил даже его "Гнев султана", небезосновательно считавшегося одним из самых больших судов из когда-либо созданных. Он был старым опытным воином, прошедшим не одну битву и понимал, что в прямом столкновении с таким титаном, его кораблю не светит ничего хорошего. Впрочем, несмотря на присущий зрелости здравый смысл, Хасим-паша отнюдь не был трусом, и отдал приказ готовиться к абордажу.
Маневрировать было уже поздно, и посему "Гнев султана" вопреки вероломному и изменчивому характеру создавшего его народа встретил своего врага безо всяких хитростей нос к носу в честном лобовом столкновении. Встречный удар двух подобных исполинов был столь силен, что не один из людей находившихся в тот момент на обоих судах не удержался на ногах. Двойной таран пробил обшивку харадского флагмана ниже ватерлинии и глубоко погрузился в его древесную плоть, но и таран "Гнева султана" в свою очередь нанес своему противнику смертельный удар, и теперь оба титана были намертво пришпилены друг к другу и вскоре должны были пойти ко дну.
Экипаж "Варды Элберет", осознав, что от их успеха ныне зависит судьба всего сражения, пошел на отчаянный абордаж, ведомый своим командиром, отважным адмиралом Тедором. Это был совершенно седой, но все еще могучий старик мощного телосложения и, несмотря на свой почтенный возраст, не имеющий и капли лишнего веса. Его гвардейцы сразу же оттеснили экипаж харадрим от бортов, чтобы дать время всем прочим шедшим позади воинам присоединиться к ним.
Невероятно опытный мореход, самоотверженно прослуживший на флоте более полувека и всю жизнь посвятивший своему любимому делу, Тедор сразу понял, что его корабль обречен, а значит, ему оставалось только одно. Обезглавить вражескую армаду, и если и не выиграть битву, то хотя бы обескуражить противника, внести разлад и сумбур в его пока еще сплоченные ряды и тем самым уберечь собственный флот от полного разгрома.
Сражение за флагман вражеской армады было невероятно жестоким по своему накалу. Это была битва среди битвы. Харадрим, несмотря на то, что обычно не любили стоять до конца в бескомпромиссном прямом столкновении, предпочитая более изящную тактику хитроумных атак и неожиданных отступлений, ныне прекрасно понимали, что от исхода этого противостояния во многом зависит боевой дух всей их армады, и посему бились с жестокостью и остервенением диких зверей, не давая морской гвардии Гондора захватить их главное судно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
