— Он что, безумен? Такой мелкий властитель, как Мельвас, и чтобы не устрашился Артурова гнева. Должно быть, он лишился рассудка.
— Бывает, — сдержанно сказал я, — когда замешана женщина.
Снова молчание. Наконец в темноте он натянул удила и сделал мне знак придержать коня.
— Не торопись. Где-то здесь будет поворот.
Наши кони перешли на рысь, затем на шаг. Мы ехали медленно и всматривались в темноту справа от дороги. Вот наконец она, тропа, уходящая прямо в болото.
— Сюда?
— Да. Но проезд тут плохой. Дальше, может быть, и вплавь придется. — Он оглянулся на меня. — Ты как, проедешь?
И на память мне пришло, как мальчиками Бедуир с Артуром в Диком лесу гоняли коней во весь опор, но всегда заботливо озирались на меня: я считался неумелым всадником.
— Как-нибудь справлюсь.
— Тогда спускайся сюда.
Его конь, оскользаясь, ступил в черную жижу между камышами, сделал шаг, другой и по брюхо погрузился в воду, продвигаясь вперед, будто лодка; я направил коня следом. Странная это была поездка: туман скрывал гладкое зеркало воды под нами и даже головы коней терялись в тумане. Я подивился, как Бедуир определяет направление, но потом и сам заметил впереди, за стеной темноты и тумана, среди смутно черневших древесных куп еле проглядывающий огонек: жилище. Огонек медленно, но верно приближался, а в голове у меня проносились лихорадочные мысли — об Артуре, Бедуире, Мельвасе, Гвиневере… И все время во мне, точно арфа перед тем, как польются, сплетаясь, звуки музыки, гудела и дрожала моя сила и влекла меня вперед — куда?
Кони выбрались из воды и стояли, фыркая, на сухом взгорке. Вода стекала с них струями. Впереди, в полусотне шагов, возвышалось темное строение. Но его отделяла от нас новая полоса воды. И моста не было.
— И лодки тоже нет? — Бедуир вполголоса выругался, — Остается вплавь.
— Бедуир, эту последнюю часть пути тебе придется проделать одному. Но только смотри…
— О да, клянусь богом!
Меч его шелковисто прошелестел, вырываясь из ножен.
Я протянул руку и схватил его коня за повод.
— …смотри, делай так, как я тебе скажу.
Молчание. Потом прозвучал его мягкий, упрямый голос:
— Я его убью, понятное дело.
— Ни в коем случае! Ты должен уберечь от хулы имена короля и королевы. А это не твое дело, это дело Артура. Предоставь все ему.
Опять молчание, еще более долгое.
— Ну хорошо. Я буду слушаться тебя.
— Отлично. — Я отъехал за густой ольшаник. Его конь двинулся за моим, так как я не отпустил поводья. — Подожди минуту. Взгляни вон туда.
Я указал в ту сторону, откуда мы с ним приехали. Где-то там, в черной ночной дали за болотом, высоко, будто звезды на небе, засветились разноцветные огни. Это был замок Мельваса на острове. И так как владелец еще не возвращался с охоты, эти огни могли означать только одно: прибытие Артура.
Но тут отчетливо, как бывает, когда звук разносится по воде, послышался скрип открываемой двери и журчание воды под лодочным днищем: из-за дома, осторожно всплескивая веслами, невидимо для нас отплыла лодка и ушла за стену тумана. Что-то тихо произнес мужской голос.
Бедуир рванулся к берегу, его конь выгнул шею, сдерживаемый моей рукой.
— Мельвас, — сдавленно произнес Бедуир, — Он заметил огни. Проклятье, Мерлин, ведь он ее увозит…
— Нет. Тише. Слушай.
В доме по-прежнему горел свет. Послышался жалобный нежный зов, исполненный то ли страха, то ли печали оставляемой женщины. Но плеск лодки замер в отдалении. Дверь закрылась.
Я отпустил Бедуирова коня.
— А теперь ступай туда за королевой, и мы доставим ее домой.
Глава 4
Не успел еще я договорить, как он уже соскочил с седла, бросил поперек луки свой тяжелый плащ и поплыл, точно водяная крыса, к травянистому склону на том берегу. Доплыл, стал вылезать из воды. И вдруг я увидел, что он словно бы наткнулся на преграду, пробормотал проклятье, остановился.
— Что там?
Ответа не последовало.
Он уперся одним коленом в берег, подтянулся, держась за ивовые ветви, выпрямился. И, промедлив лишь мгновение, чтобы отряхнуть воду с плеч, решительно пошел вверх по травянистому откосу к двери дома. Но при этом он шел медленно и, как мне показалось, хромая. Прошуршал, освобождаясь из ножен, его меч.
Вот он забарабанил в дверь рукоятью меча. Стук отдался гулким эхом, словно бы в пустом доме. Ни движения, ни ответа. (Вот и спасай дам, попавших в беду, подумал я.)
Бедуир постучал еще раз.
— Мельвас! Отвори Бедуиру из Бенойка! Отвори, именем короля!
В ответ долго не раздавалось ни звука. Но чувствовалось, что кто-то в доме затаился и ждет с бьющимся сердцем. Наконец дверь отворилась.
Не распахнулась с силой вызова и отваги, а медленно приоткрылась, в щель просочился слабый свет свечи, и кто-то смутный выглянул наружу. Тонкий гибкий стан, волосы распущены по спине, длинное свободное платье, шелковисто отливающее белым.
Бедуир хрипло произнес:
— Госпожа! Миледи! Ты невредима?
— Принц Бедуир! — воскликнула она, но не громко и довольно сдержанно. — Благодарение Богу, что это ты. Когда ты постучался, я испугалась… Но потом ты назвался, и я поняла… Но как ты сюда попал? Как нашел меня?
— Меня привел Мерлин.
С того места, где я стоял с лошадьми, я отчетливо услышал, как она сдавленно охнула. Она резко повернула бледное лицо в мою сторону и разглядела меня на другом берегу.
— Мерлин?! — Но тут же голос ее снова зазвучал мелодично и ровно: — Тогда опять же благодарение богу за его искусство. Я думала, сюда никто никогда не заедет.
Этому я вполне могу поверить, подумал я. А вслух позвал:
— Собирайся скорее, госпожа! Мы приехали, чтобы отвезти тебя обратно к королю.
Она мне не ответила, но пошла в дом, однако же на пороге задержалась и что-то тихо сказала Бедуиру, что — я не расслышал. Он ответил, и она, распахнув дверь, жестом пригласила его за собой. Он последовал за нею, оставив дверь открытой. Внутри то разгорался, то мерк свет от пылающего очага. Кроме того, горела лампа, и сквозь дверь и окно я разглядел убранство куда более богатое, чем можно было ожидать в заброшенном охотничьем домике: табуреты с золочеными ножками, алые подушки и в глубине еще одна приоткрытая дверь, а за нею ложе с откинутым покрывалом и сбитыми простынями. Значит, Мельвас заранее приготовил для нее это гнездышко. Мое видение — свет очага, ужин на столе, партия в шахматы — все оказалось точно, все в руку. Подходящие слова, чтобы поведать об этом Артуру, теснились, кружились у меня в голове. Туман, будто хоровод белых призраков, белых теней, вился вокруг дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
