На следующее утро в семь часов она уже приняла душ, оделась и сидела за завтраком. Вернее, за чашкой кофе. На подносе, кроме кофе, стояли экзотические фрукты, тосты, свежие булочки, но Клаудиа ни к чему не притронулась. Она знала: пока не увидится с Мартой Чонг, ей не захочется есть.
В половине девятого она уже ехала в лимузине по улочкам Убада, с его антикварными магазинчиками и неряшливыми кафе. Господи, какое же здесь все грязное, убогое! Она с удивлением взирала на орды австралийских туристов, в недоумении качала головой. В Сиднее она видела гораздо более интересные деревянные скульптуры, и еда там намного лучше. Здесь все мусор… Остров, полный мусора. Чем скорее она отсюда выберется, тем лучше.
Они подъехали к дому за высокой каменной оградой. На этот раз молодой балиец встретил ее у ворот. Клаудиа шла за ним по заросшему саду, и ей показалось, будто она слышит отдаленный перезвон колоколов. Мурашки пробежали по телу. Молодой человек провел ее в дом. Здесь все было как прежде. Кухонный стол, больше похожий на торговый прилавок, с соломенными корзинами и горой фруктов. Та же древняя плита. Повсюду расхаживали куры, а в углу, у растопленной печи, дремал тощий серый кот.
Мадам Чонг сидела на том же месте, где Клаудиа видела ее почти год назад, — на стуле с высокой спинкой в дальнем конце стола. Даже платье на ней то же самое, с изумлением обнаружила Клаудиа, — из ярко-красного атласа, с высоким стоячим воротником и широкой юбкой. При виде Клаудии ярко накрашенные губы изогнулись в улыбке.
— А где же ваша подруга? Та, с которой вы приезжали в прошлый раз?
Клаудиа не отвечала, и старая китаянка закивала головой:
— Ну конечно, как же я сразу не вспомнила — вы с ней больше не подруги.
Клаудиа села, положила сумочку на колени.
— Я приехала с вами расплатиться. Не хочу ни говорить о прошлом, ни слушать предсказания о будущем. Скажите, сколько я вам должна, и я пойду.
Гадалка как будто не слышала вопроса.
— Значит, это вы предательница. Теперь понятно. Вы приехали сюда за отпущением грехов.
Клаудии стало неуютно. Не затем она приехала, чтобы ее судили. И уж конечно, не такие, как Марта Чонг.
— Я приехала, чтобы дать вам денег. Вы разве не за деньги гадаете?
Китаянка смотрела на Клаудиу, на ее брюки, сшитые по специальной модели, на блузку из тяжелого шелка.
— Если бы речь шла только о деньгах, все было бы гораздо проще. Но дело совсем не в деньгах. Это касается духовного мира. Мира богов. А им не так легко угодить. — Китаянка вздохнула. — Я не могу взять ваши доллары до тех пор, пока не утрясутся все проблемы между вами и вашей подругой.
Клаудиа встала, порылась в сумочке.
— В таком случае, вы ошибаетесь. Все уже закончилось. — Она вытащила пачку долларов, бросила на стол. — Пересчитайте и уберите, пока я не передумала.
Предсказательница рассыпала деньги по столу и рассмеялась:
— Да здесь триста долларов! Вам, как видно, очень нужно то, что вы хотите получить.
— Да, очень.
Деньги лежали на столе между ними, но ни одна не сделала движения, чтобы их взять. Позади в печке затрещала и вспыхнула ветка.
Марта Чонг первой прервала молчание.
— Вы, конечно, не художница. Художники никогда не пытаются покупать свое будущее за деньги. — Она медленно поднялась с места, собрала рассыпанные доллары, положила на край стола. — На эти деньги многое можно сделать. Купить еду, жилье, одежду. Я знаю даже один случай, когда за деньги купили время. Но никогда не смогут деньги изменить судьбу. Или купить человеческую жизнь.
— Я и не собиралась покупать ничью жизнь.
Старая женщина пристально смотрела на нее узкими черными глазами.
— Вы забываете, что я могу видеть будущее. Рядом с вами есть кто-то, кем вы хотите обладать. Скорее всего мужчина. — Она замолчала, с выражением изумления на лице. — Почему вы так хотите привязать его к себе? Чего вы боитесь?
Внутри у Клаудии как будто что-то взорвалось.
— Заткнись, старая дура. Бери деньги и замолкни.
Мадам Чонг, казалось, не слышала.
— Ваша беда в том, что вы думаете, будто все можно купить. Вы ошибаетесь.
Она подошла к тому месту, где лежал кот. Теперь было видно, какой он худой, запущенный, убогий. Ребра выпирали даже сквозь шерсть, уши разорваны в бесчисленных драках. Она погладила его.
— Даже моего кота вы не смогли бы купить. Если он не захочет с вами остаться, вы его ничем не удержите. То же самое с мужчиной. Вы просто еще этого не знаете.
С этими словами она взяла толстую пачку долларов и на глазах у Клаудии бросила в огонь, одну бумажку за другой.
Шестая свадьба Клаудии Грэхэм состоялась на яхте в гавани у побережья Канн. На церемонии присутствовали сто пятьдесят избранных, которые могли позволить себе трансатлантический перелет в первом классе. Прибыли также представители прессы практически со всего мира. Репортеры толпились на моторных лодках и катерах вокруг яхты и гудели, как рой пчел. Яхта называлась «Джоанна II», по имени жены владельца. Брачная церемония и последовавший затем прием были точно спланированы по времени и сопровождались вспышками фото— и кинокамер.
Невеста, одетая в бледно-розовый атлас, отделанный испанскими кружевами, казалось, просто излучала сияние. Все важнейшие сцены в ее жизни обычно проходили перед камерами, и само собой разумелось, что такое событие, как свадьба, не обойдется без съемок.
Жених, по всей видимости, чувствовал себя менее уютно. Он не разделял любви Клаудии к публичным сценам и рекламе. Это стало более чем очевидно еще до их отъезда из Америки. Репортеры и операторы осаждали дом и машину, следовали за ними до самого аэропорта. К тому времени, как они подошли к паспортному контролю, Боб Делани едва сдерживался. А когда один из телерепортеров поднес микрофон слишком близко к его лицу, Боб развернулся и врезал ему кулаком так, что тот свалился. Делани быстро пошел к самолету, проклиная себя за то, что не отказался от приглашения Марвина Дэвиса.
Настроение его не улучшилось и после прибытия в Ниццу. Во время всего перелета в их салоне толпились репортеры, стремившиеся взять интервью у Клаудии и даже кое у кого из гостей, летевших тем же рейсом. Боба Делани они, однако, не трогали. Пройдя французские таможенные посты, Боб понял, что их проблемы, кажется, позади: здесь их встретили шесть хорошо натренированных охранников, которым было дано указание сопровождать чету до ожидавшего их лимузина.
К тому времени, как они подъехали к гавани, Боб чувствовал к финансовому магнату чуть ли не благодарность. Но когда они поднялись на яхту и вошли в свои апартаменты, благодарность улетучилась. Оглядевшись, он сразу понял, что это не его мир. Он ожидал увидеть каюту первого класса, но то, что обнаружил здесь, не укладывалось ни в какие его прежние представления. Спальня размерами с площадку для игры в крикет, стены, обшитые тиковым деревом, на полу — от стены до стены — ковер из натурального меха. Его это настолько поразило, что он вначале даже не поверил. Снял туфли и носки, чтобы проверить, не подделка ли. Оказалось, нет. Утром перед своим вторым бракосочетанием Боб Делани расхаживал по ковру из натуральной норки. После этого он потерял всякое чувство реальности. Первая брачная ночь, вероятно, пройдет на гигантской кровати из золота прямо на воде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
