Но теперь советское руководство могло занять более твердую позицию и 21 мая заявило, что не собирается подчинять свою торговую политику "военным интересам того или иного иностранного государства", поскольку "имеет право вести свою внешнюю торговлю как с воюющими, так и с нейтральными странами на принципах равенства сторон и взаимности обязательства". Москва вновь заверяла Лондон, что собирается закупать английские товары для собственных нужд и не намерена обсуждать с Англией вопросы советско-германских торговых отношений. Отметив, что Англия нарушила свои торговые обязательства в отношении СССР, а продолжающееся затягивание разрешения вопроса о задержанных советских судах "не свидетельствует о наличии желания" у Англии облегчить торговлю с СССР, Москва заявила о согласии "на ведение торговых переговоров на принципах равенства и взаимных обязательств без какого-либо прямого или косвенного подчинения торговых переговоров военным целям, находящимся в противоречии с политикой нейтралитета Советского Союза"855.
22 мая было опубликовано сообщение ТАСС, в котором кратко излагалась история предварительных переговоров между СССР и Англией по вопросу о торговых отношениях и содержался вышеуказанный ответ советского правительства. В сообщении констатировалось, что факт выдвижения Англией "на обсуждение вопросов, относящихся исключительно к компетенции советского правительства, не свидетельствует о желании английского правительства вести торговые переговоры с СССР"856. Естественно, Англия выразила недовольство публикацией такого сообщения и заявила, что до решения вопроса о поездке в Москву С. Криппса переговоров не будет857. 23 мая Англия отозвала все свои предыдущие предложения относительно торговых переговоров и просила ускорить ответ из Москвы относительно миссии Криппса858.
Однако все попытки Англии добиться, чтобы Москва приняла чрезвычайного и полномочного посла со специальной миссией оказались напрасными, поскольку советское руководство не собиралось давать повода для разговоров "о каком-то несуществующем повороте в отношениях между Англией и СССР"859. Поэтому советское руководство сообщило Германии свою позицию относительно назначения Криппса новым английским послом в Москве, отметив, что это никак не может отразиться на советско-германских отношениях860. В итоге Англии пришлось учесть позицию СССР, и Криппс был аккредитован в Москве как обычный посол861. В первой половине июня Англия и Франция пытались втянуть СССР в обсуждение проблемы нарушенного победами Германии европейского равновесия, но Москва сослалась на свой нейтралитет и вновь подняла вопрос о задержанных союзниками советских судах862.
Тем временем СССР 15–17 июня ввел свои войска в Эстонию, Латвию и Литву. 17 июня Шуленбург уведомил Молотова о франко-германских мирных контактах, а Молотов, поздравив посла с "победами германской армии", сообщил ему о развитии событий в Прибалтике863. 22 июня Франция капитулировала, что еще больше осложнило положение Англии, которая оказалась перед трудным выбором. Соглашение с Германией было бы явной уступкой Берлину и окончательно свело бы на нет мировую роль Англии. Продолжение войны требовало создания новой антигерманской коалиции, но большинство малых европейских стран спешили дистанцироваться от Лондона, а США и СССР заняли выжидательную позицию, поскольку, как и Германия, оспаривали ведущую роль Англии на мировой арене. Поэтому создание новой антигерманской коалиции требовало от Англии прежде всего демонстрации своей способности продолжать войну с Германией, а также уступок своему будущему партнеру. Понятно, что английское руководство было совершенно не готово обсуждать эту проблему применительно к СССР. Более спокойно в Лондоне относились к союзу с США, но Вашингтон в преддверии президентских выборов, хотя и согласился 12 июня расширить военные поставки в Англию, категорически отказался вступить в войну с Германией864.
Стремясь добиться охлаждения советско-германских отношений, Англия решила использовать новые контакты с Москвой, поводом к которым послужило личное послание У. Черчилля Сталину. Написанное в пафосных тонах, послание Черчилля призывало к улучшению советско-английских отношений и предлагало "консультироваться друг с другом в отношении тех дел в Европе, которые неизбежно должны интересовать нас обоих. В настоящий момент перед всей Европой, включая обе наши страны, встает проблема того, как государства и народы Европы будут реагировать на перспективу установления Германией гегемонии над континентом"865. 26 июня Криппс просил приема у Сталина и обещал сохранить этот факт в тайне866. Советское руководство, зная о намерении Англии продолжать войну, что было в интересах СССР, решило удовлетворить эту просьбу. Беседа Криппса со Сталиным, состоявшаяся 1 июля 1940 г., подробно рассмотрена в работах В.Я. Сиполса на основе английских и советских документов867. Английский посол заявил о стремлении Англии к нормализации отношений, в том числе и торговых, с СССР и стабилизации "положения на Балканах под эгидой СССР". Там следовало создать некую группировку балканских стран, которая бы послужила буфером между Германией и Ближним Востоком, находящимся под контролем Англии.
Этот балканский план не заинтересовал Сталина, но он высказал готовность принять помощь Англии в улучшении советско-турецких отношений. Подтвердив, что между СССР и Германией нет соглашения о войне против Англии, а их отношения регулируются только пактом о ненападении, Сталин не поддержал высказываний Криппса относительно германского господства в Европе и стремления Германии к господству над миром. Заметив, что он "не всегда верит тому, о чем так много кричат", тем более что у Германии "нет сил для господства во всем мире", Сталин указал на то, что положение Германии в Европе сложно, поскольку Англия продолжает господствовать на морях. Советский лидер откровенно признал, что СССР не является сторонником восстановления прежнего европейского равновесия, которое было направлено против его интересов, и Криппсу пришлось заявить, что Англия "не считает возможным восстановление старого равновесия", а прежде всего заинтересована в недопущении господства какой-то одной державы.
Говоря о проблеме торговых переговоров, Криппс вновь обратил внимание Сталина на заинтересованность Англии в недопущении реэкспорта ее товаров в Германию. В ответ Сталин уведомил собеседника о некоторых общих принципах советско-германской торговли и заявил, что "договор, заключенный с Германией или с кем-либо еще, мы нарушать не можем, и при переговорах англичане должны учесть указанное обстоятельство". Криппс обещал уточнить позицию своего правительства и выразил надежду на скорое начало советско-английских торговых переговоров868. Оценивая беседу в донесении в Лондон, Криппс отметил потенциально антигерманский курс СССР, который, тем не менее, "не сделает ничего такого, что могло бы в настоящее время открыто вызвать резкое недовольство Германии, и не будет разрывать свое соглашение с ней"869. 3 июля Черчилль принял советского посла в Лондоне и заявил ему о намерении Англии продолжать войну, подчеркнув, что разгром Англии развяжет Германии руки для похода против СССР870.
Некоторые авторы полагают, что СССР следовало летом 1940 г. принять английское предложение и начать сближение с Англией871, но при этом совершенно не учитывается реальная обстановка и цели советского руководства. Представляется, что более справедлива позиция В.Я. Сиполса, который пишет, что "для СССР в тех условиях не стоял вопрос о серьезном улучшении отношений с Англией. Главное заключалось в том, чтобы избежать полного разрыва контактов, сохранив их в своего рода тлеющем состоянии, чтобы иметь возможность оживить отношения, если и когда в этом будет возможность и необходимость"872. Хотя эти контакты и были определенной моральной поддержкой Англии в ее стремлении продолжать войну, но СССР не собирался отказываться от своей нейтральной позиции, которая уже дала столь большие выгоды. Тем более что Англия, стремясь ухудшить советско-германские отношения, допустила утечку информации об англо-советских контактах в Москве. В это же время Германия опубликовала трофейные секретные документы англо-французских союзников осени 1939 — весны 1940 г., содержащие их антисоветские планы, что дало Москве прекрасный повод занять в отношении Англии более прохладную позицию. 13 июля СССР уведомил Германию о встрече Сталина с Криппсом, передав ей сведения об общем содержании беседы873. Этот факт традиционно рассматривался в западной, а затем и в отечественной историографии как пример тесного советско-германского сотрудничества, однако В.Я. Сиполс убедительно показал, что это сообщение являлось тонкой дезинформацией Германии советским руководством874, продолжавшим лавировать между воюющими сторонами.
