– Сэр Генри!
– Ну вот, теперь вы негодуете, – вздохнул он будто бы сокрушенно. – Но я же просто обязан в качестве балованного аристократа и патентованного развратника говорить всякие гадости!
– Да, вы и то и это! – вспыхнула Мод. – И это не эмоциональная оценка, а констатация факта!
– Ох, сударыня, пожалуйста, не бейте меня такими высокоучеными словами! «И-то-и-это» всего лишь хочет поплескаться в соленой воде…
Мод опомнилась и умолкла. Ветер напомнил о себе: шевельнул волосы Гарри, заставил трепетать и дикие травы под террасой, и культурные цветы в мраморных вазах. Кингстон не спеша расстегнул воротник… манжеты… Принципиальная душа Мод дрогнула.
«Этот человек хотел на мне жениться. Человек, для которого я должна быть букашкой, едва различимой в увеличительное стекло, предлагал мне себя со всем имуществом. Потом свел все к шутке. Он и сейчас шутит, дразнит?»
Нет, он не шутил. Стащив рубашку через голову, он неуловимо быстро перебросил ноги за балюстраду и спрыгнул на песок.
– Гарри!
В ужасе – не уберегла доверенный объект! – она глянула вниз. Несносный граф уже ухитрился выпрямиться и стоял, держась рукою за стену.
– Что вы творите, сумасшедший?!
– Капризничаю, что же еще? – спокойно ответил он, не оборачиваясь, и шагнул в сторону воды. Впереди из песка торчал камень, острый, как плавник большой рыбы.
Мод опрометью ринулась к нему по скругленным ступеням и успела предотвратить падение и травму в последний момент. Но для этого ей пришлось безумного аристократа крепко обнять. И ему, чтобы удержаться на ногах, – ухватиться за нее.
– Ого! – улыбнулся Гарри. – Вот это страсть! Отчего вдруг такая перемена?
– Камень… – отчаянно краснея, пробормотала она. – Вы… могли упасть…
– Спасибо камню, которого прежде тут не было! Благодаря ему моя мечта, кажется, осуществится?
– Подождите, – еле слышно сказала Мод. – Я за полотенцами схожу…
Кучка одежды осталась под стеной. Они вошли в воду, держась за руки. От первого прикосновения дразняще прохладной волны Мод унесло в какой-то иной мир, где все можно, все правильно и свято, но не бывает слов, чтобы потом рассказать об этом. Когда вода дошла до колен, она смело поглядела на Гарри.
– Куда вы меня тащите? Я плавать не умею!
– Зато я умею. – Глаза его блеснули, поймав искорку солнца. – Держите меня, чтобы я не уплыл в дальние океаны, и используйте как якорь, чтобы поплавать!
– Все-то у вас предусмотрено! Надо же!
И они, крепко сцепив руки, предались восторгу стихии, и плескались, украшая мир фонтанами серебряных брызг, и плавали, и кружились, а над их головами визжали от зависти чайки. Волны стали сильнее, но Мод казалось, что это они сами их взбивают, пока Гарри не бросил вдруг отрывисто:
– Пора. Поворачиваем!
Руки ее он не отпускал. По теплому сухому песку они добежали до расстеленных полотенец и рухнули на них ничком.
Как только солнце подсушило Мод, она приподнялась на локте и посмотрела на Гарри.
Он лежал, уткнувшись носом в сложенные руки, и, кажется, дремал. Мод сглотнула вдруг подступившую слюну и поспешно отвернулась. До сброшенной одежды – рукой подать, но натягивать все это сейчас? Немыслимо…
Она посмотрела снова, думая, что он спит. Но Гарри уловил… Что? Шорох песка? Скрытые от него мысли?
– Вы все еще никуда не торопитесь? – не открывая глаз, спросил он.
– Мне пора домой, – как можно суше произнесла она. – Но вас, разумеется, я провожу.
Ее расчет на то, что он оскорбится, не оправдался.
– О Мод… – тихо смеясь, он лег на бок лицом к ней и мгновенно свернулся клубком. – Вы неподражаемы! Будь вы сейчас одеты по всей форме современной деловой женщины, ваша реплика прозвучала бы убедительно. Но сидя голышом между небосводом и землею, между лесом и морем…
Он протянул руку и коснулся ее бедра. Стряхнул прилипшие песчинки. Мод вздрогнула.
– Ну вот, нужны ли другие доказательства? – мягко сказал Гарри. – Вы напряжены, вы ждете… Зачем же притворяться, будто ваше тело, ваш голос дрожат от великого отвращения ко мне? Я вас не вижу, но не поверю! Что плохого, злого, унизительного в моем прикосновении? – Он провел кончиками пальцев по ее ноге от колена вверх. – Разве вам неприятно?
– Да, да, именно неприятно! – чуть не плача, парировала она. – Вы хотите поиграть, присвоить меня, отомстить за мой отказ. Но я не хочу никому принадлежать! Слышите – никому! У меня в жизни есть иные цели!
– Фантазия богатейшая, – одобрительно кивнул Гарри, – и с солидным литературным обоснованием. Однако все, чего я хочу, вы, прекрасная воительница за справедливость, сможете увидеть, как только я развернусь, – истину, нагую в буквальном смысле. Не менее, но и не более. Увы, вашим отказом жизнь моя не будет разбита. Я привык портить ее самостоятельно. Жаль хорошего дня, вот и все… Отведите меня домой, отправляйтесь к себе в школу, а я залягу спать в одиночестве. Но…
Лукавый Кингстон сумел все-таки подловить Мод врасплох. Внезапным резким движением он обхватил ее талию, притянул к себе. Их головы соприкоснулись, их дыхание смешалось.
– Но вы лжете, Мод. – Он говорил теперь быстро, отрывисто, прямо ей в ухо. – Зачем бояться собственных желаний? Цепляться за теории и принципы стоило бы, когда они – желания – опасны, а что изменится, если по пути к великой цели вы позволите себе день отдыха, а мне – немножко нечаянной радости? Или ваши убеждения настолько шатки, что незамедлительно от этого рухнут?
– О Гарри, что вы со мною делаете…
– Пока – ничего. – Он вдруг лизнул ее висок. – Но готов на многое. Решайте же! Мы уходим?
– Нет. – Мод осторожно, как неведомого зверя, погладила его по голове. – Я не хочу портить этот день ни вам… ни себе.
Ошеломляющая неожиданность… Так обозначила она позже, гораздо позже – эти бесконечные минуты. Ни один из ужасов, слышанных или читанных о плотской любви, ее не постиг. Этот мужчина не сопел, не рычал и не кусался. Нежно и неуклонно вел он ее… куда? В мире не осталось ничего, кроме морской соли и счастливого смеха, все сверкало и искрилось, а когда Гарри дошел до цели, настал блаженный покой.
– Это всегда так? – спросила Мод. – Так… волшебно?
Они лежали, обнявшись, грызя яблоки и греясь на солнышке; им лениво было даже расправить смявшиеся полотенца. Море, шипя, забрасывало на берег длинные пенистые языки, пытаясь лизнуть им ноги.
Гарри ответил честно:
– Не всегда и не у всех. Я хотел доставить вам удовольствие нематериальное – ведь никакого иного вы не приняли бы. А я если что и умею…
Он поморщился, будто вспомнив что-то неприятное, высвободился из кольца ее рук, приподнялся на локтях, и Мод стало тревожно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
