удаётся это сделать, не чаще, чем пару раз в год, но опытный и возрастной император знает, как и себя побаловать возможностью немного расслабиться, и как показать, кем он доволен, а кем — нет. Ежегодные «Императорские шашлыки», где встреча проходит в неофициальном формате, лучший момент для подобных дел.
Михаил даже не стесняется сам себе признаваться, что этот манёвр он украл у одного из французских королей, пусть и сильно переделал. Суровый мужчина даже представить себе не может, чтобы ему помогали одеваться, а вот готовка — другое дело…
— Мы на 99 % уверены, что ваш сын выйдет в финал турнира, но дальше — слишком много вероятностей, — глава отдела аналитики заранее понимал, что император будет расспрашивать по поводу отчета, так что подготовился и знал все цифры наизусть.
— Давай подробнее, Мурат, — Романов отложил в сторону многочисленные бумаги. Самолёт в очередной раз попал в турбулентность, из-за чего его сильно трясёт, невозможно читать. Тратить же силы на стабилизацию полёта, когда можно выслушать отчёт, бесполезно и глупо.
— Даём 58 %, что его оппонентом будет Артём Юраньев…
— Так мало? Парень, насколько я в курсе, очень многообещающий.
— Его противник не показал и трети своих возможностей, так что цифра верная, — Мурат даже не подумал обидеться или оскорбиться. Привык уже к некоей импульсивности своего руководителя, да и отлично понимает, с чем она связана. Так что никаких проблем не видит в том, чтобы переключиться на какую-то другую тему, если главный Романов так хочет.
— Почему тогда у вас стоит пятьдесят на пятьдесят в финале при любом оппоненте?
— Всё зависит от того, получится ли у Никиты активировать родовое заклятие…
Лагерь. За два часа до старта ½ финалов одиночного турнира
Вчера я ныл, что меня до безумия заколебало такое количество народа. Есть ощущение, что сегодня меня решили добить.
Огромный муравейник взбудоражен. Все носятся туда-сюда, шепчутся о чём-то. Взмыленные репортеры и журналисты со всех стран и континентов пытаются найти самые лучшие места для съёмок, уже даже до драки дошло.
Лично видел, как немца, матерившегося на ломаном русском языке, оттягивали от побитого им представителя Франции. Тот молчал, ибо сломанная челюсть как-то не добавляет желания поболтать.
Я спокойно сижу неподалёку от арены, наблюдая за этим бедламом. Неподалёку вижу такого же невозмутимого полковника, который с огромной иронией следит за происходящим.
Мы вдвоём, судя по всему, единственные адекватные люди в этом месте. Даже Никита занервничал, когда узнал, что к старту полуфиналов должен прибыть его отец. Ходит туда-сюда, бедняга, болтает что-то себе под нос, настраивается на то, что его батя будет с трибун следить за ходом сражения.
Никогда не понимал всего этого чинопочитания. Сюда же, наверное, можно отнести обожествление всяких актёров, музыкантов. Всей, в общем, творческой «элите», за которыми следит миллионы, если не миллиарды людей.
В моём предыдущем мире на этом строятся целые торговые империи, где за кроссовки с именем какого-нибудь известного баскетболиста можно купить неплохую квартиру в городе-миллионнике, полностью её отреставрировать, заставить самой современной техникой, а на сдачу ещё и какой-нибудь «Патриот» приобрести.
Не буду делать выводы всего по одному случаю. Можно, наверное, даже понять людей, летит непосредственный начальник всей страны, но вся эта возня выглядит максимально комично.
Вот, например, мимо пробежал маг с ведром краски. Заметил, что на стене деревянного здания какие-то некрасивые потёртости. Подбежал к ней, вылил чуть ли не половину ёмкости ради сокрытия пары царапин, слил кучу энергии, чтобы эта краска моментально высохла и вонять перестала, после чего побежал дальше.
Армия, чёрт бы её побрал. Хорошо, что трава тут ещё зеленая, а лес далековато. Уверен, заставили бы красить по ГОСТу, лишь бы око начальника радовалось, взирая на столь прекрасную картину.
Лично я вообще не переживаю по этому поводу. Прилетит, так прилетит. Кто он, а кто я, какое ему до меня дело будет? Моя фантазия, конечно, безгранична, но даже она не подкидывает мне картинок личной встречи с подобным человеком, так что переживать смысла нет.
Ну учусь я с его сыном, ну и что в этом такого? Тоже самое можно про сотню человек сказать. Что, будет с каждым разговаривать и спрашивать, как Никитка себя в училище ведёт? Мацает ли он девок или, не приведи господь, парней, не ругается ли бранными словами? Смешно, блин.
Да и есть мне, чем заняться параллельно. Старт боёв немного отложили, чтобы успеть всё сделать к приезду столь важной личности, так что я неспешно создавал парочку иллюзий, чьи конструкты подвешу в дезактивированном состоянии. Это дело забирает совсем немного энергии, зато не придётся тратить время на арене. Кто знает, вдруг пригодится, оппонент, все-таки, странный и необычный, так что лишним точно не будет.
«Едет, едет!», раздались отовсюду крики. Люди на мгновение замерли, а потом начали бегать ещё быстрее.
Даже спрашивать не буду, куда и зачем они держат путь. Это как с пенсионерами, которые уже в шесть-семь часов утра занимают все сидячие места во всех автобусах и троллейбусах. Мы знаем, что они точно будут в это время куда-то ехать, а зачем — риторический вопрос.
«Надо будет потом глянуть, на чём он приехал», все-таки решил я для себя. Интересно, тут под него отдельную марку машин сделали или он просто на люксовом русском автомобиле катается? Никогда не поверю, что на чём-то иностранном, это же совсем позорно будет для правителя такой страны.
«Во, теперь доехал», осознал я, ощутив полнейшую тишину и заметив полное запустение около арены. Все хлынули глянуть на «столп Российской Империи». Даже Никита куда-то запропастился, лишь мы с полковником остались на своих местах.
Глянул на него — он посмотрел на меня, оба понятливо усмехнулись, после чего вернулись к своим делам…
Основное действо началось где-то через полчаса. Мне уже совсем скучно стало. На периферии зрения висят аж пять созданных иллюзорных конструктов, начал задумываться о каком-нибудь шестом, особо пошлом и вызывающем… Ай, пусть будет для красоты. Сам себе не прощу, если подобное не подготовлю.
Народ толпами хлынул к аренам, сопровождая неспешно бредущего императора. Тот сразу направился на самые лучшие места на трибуне, где до этого стояли лишь руководители училищ. Ему, думаю, позволено, вряд ли выгонят.
— Пять минут до старта сражения первокурсников!
«Ну вот, а я гадал, перенесут нас или нет», тяжело вздохнул я. Не зря решил поспешить и заранее заготовки сделать.
Мы, так-то, должны в самом конце выступать, но всё решили переиначить. Самых слабых — в начало, тех, кто сильнее — в конец, чтобы можно было видеть развитие курсантов. Может и не в этом дело, вдруг у императора совсем мало времени, а ему хочется
