Не мог я не поехать! Не мог! Реально ведь мог быть труп. И сели бы вдвоём Назар и Беркут. Выбор без выбора, чтоб его. Хоть разорвись.
Но это же решаемо? Мы ведь договоримся, Ведьма? Ты у меня взрослая девочка, а я башкой и сердцем с вами сейчас.
— Родная, прости, не могу говорить. Я в небольшой заднице, — признаюсь Ире, принимая вызов и ощущая физическую боль там, где сейчас громко стучит. — Начинайте без меня, я подтянусь чуть позже.
— Хорошо, — тихо отвечает она. Без истерик, упреков, но внутри меня опять война. Приходится очень тщательно её сдерживать, чтобы решить задачу.
Сбросив её звонок, тут же набираю Назара.
— Вы чё устроили, идиоты? У меня дома жена и дети! — ору на младшего Грановского, как только он принимает вызов.
Пацаны же не знают ни черта. Я потом хотел всех друг другу представить, когда мы внутренние траблы решим.
— Работа в праздники и твой этот, как его… Фил? — фыркает Назар.
Эти двое друг друга недолюбливают. Мне иногда даже кажется, что тупо ревнуют, как сыновья, пытающиеся поделить внимание родителя.
— Смешно, — язвит Грановский.
— Я потом обязательно посмеюсь, — зло обещаю ему. — Над всеми вами. Замок без твоего отца не открывается. Ты не знал?
— Оу, щет… — доходит до него.
— Точно убью.
— Мля, Ворон, мы же как лучше хотели. И про эту дебильную дверь я действительно не знал, — в его голосе прорезается чувство вины. — Всё вообще не так должно было быть. А про семью… правда? — уточняет он.
— Правда, Назар, правда, — устало вздыхаю. — Из-за ваших сюрпризов моя женщина и сын, у которого пятнадцать новогодних праздников прошли без отца, будет встречать ещё один без него!
— Фак! — злится он на себя. — Мы думали, ты опять зароешься в делах и будешь бухать у себя на хате. Ну и… Чего делать-то теперь? Хочешь, мы их сюда привезём?
От этой идеи в башке взрывается очередной снаряд. Это просто комбо. Я со шлюхой по эту сторону двери, а Ира с детьми по ту. Фееричный праздник! Нет уж, пусть отмечают дома.
— Ничего больше не делайте. Сидите, где сидите, и не шевелитесь! — рявкаю на Грановского, предполагая, что остальные тоже отлично меня слышат.
За моей спиной с хлопком открывается шампанское. Время как вода. Внутри всё горит. Челюсти то и дело сводит. Заботливые дети, мать их!
Шлюха, которую они мне подогнали, разливает по бокалам шипучий алкоголь. Идёт с ним ко мне. Забираю один, осушаю залпом, надеясь, что он хоть немного погасит то, что сейчас заживо сжигает мои внутренности.
Шампанское не помогает. Оно сладким ядом опускается в желудок, и жечь начинает только сильнее.
Что же вы наделали, парни?..
Забавно, ведь в глубине души понимаешь, что не со зла. Да, в своём стиле. И если бы эта чёртова дверь не захлопнулась, они бы огребли, конечно, и потом долго и упорно извинялись. Мы бы выпили, и я уехал к своим. Я бы успел! Но на часах уже полночь, и я вынужден звонить семье отсюда, чтобы хоть так оказаться рядом.
Пока слушаю гудки, закрываю глаза, пытаясь успокоить сердце. Оно захлёбывается и иногда пропускает удары, мешая мне полноценно дышать. Чтобы не пугать Иру и детей, натягиваю улыбку, включаю видеосвязь.
— Родные мои, с Новым годом! Простите, что я не с вами, — говорю им. — Я немного задерживаюсь. Но я скоро приеду, и мы… — чувствую прикосновение чужих пальцев к плечу. Скидываю их с себя, но Ира уже всё не так понимает.
Нет, так. Она понимает ровно то, что видит. Её мужик ушёл в новогоднюю ночь и сейчас непонятно где, с бабой. Только нахуя мне это? Я таких подстилок за свою жизнь столько перебрал, что давно сбился со счёта. Пустышки, неспособные насытить то, что обычные люди называют душой. У меня только одна женщина, и это константа.
Дети исчезают с экрана, а Ира двигается из одной комнаты в другую.
— Ты обалдел? Ты там с бабами, что ли, развлекаешься?
— Блядь, нет! Ира, остановись, — рычу я. — Всё не так. Это грёбанная случайность. Я скоро приеду и всё объясню.
— Да не торопись, Паш, — усмехается она. — Нам и без тебя хорошо. А тебе, видимо, без нас… — словами бьёт с такой силой, что меня качает.
— Ир… Ира! — ору в телефон, но там только гудки и следом тишина. — Пиздец! — хочется швырнуть трубу в стену.
Вовремя останавливаюсь и прижимаю к груди кулак. За рёбрами тяжело.
Родная, я правда не хотел, чтобы всё так вышло. Я не знаю, как остановить этот треш, что льётся на нас нон-стопом. Вроде всё и случайно, и нелепо, но как же, сука, в точку. По больным местам.
— Давай я помогу тебе расслабиться, — предлагает шлюха.
— Сидеть на месте! — рявкаю на неё. Девушка вздрагивает и крепче сжимает ножку бокала. — Просто посиди тихо. Пей вон, — взмахом руки показываю на бутылку, стараясь говорить спокойнее, — праздник же. А я найду способ, как выбраться отсюда.
Он единственный. Надо звонить Охотнику. Мы с ним тут колдовали над защитой. Он помимо того, что первоклассный убийца, ещё отличный спец по сложным охранным системам. Второй навык помогает ему применять первый. Остаётся надеяться, что он не спит сейчас бухой или не трахает какую-нибудь вот такую же шлюху, как пацаны подогнали мне.
Охотник долго не берёт трубку. Я уже начинаю прикидывать, кому еще звонить. Филу? Чем он мне поможет? Мирному? Тоже не его профиль. Медведь, Рустам. Все они отпадают. Мне сейчас нужен конкретный человек.
Звонит сам…
— С наступившим, — хмыкает Охотник.
— И тебя туда же, — усмехаюсь я. — Помощь нужна. Прямо сейчас, — расстёгиваю пару верхних пуговиц на рубашке, надеясь, что так дышать станет хоть немного легче.
— Ну наконец-то. А то я уже думал, сдохну со скуки в эту праздничную ночь. Ехать куда? Какое оружие брать?
— К Грановскому домой. Я в бункере, который мы с тобой делали. Замок надо открыть.
— Ты как закрыться умудрился? — ржёт Охотник. — Бухой, что ли?
— Да лучше бы бухой! — пинаю стену носком ботинка. — Вынь меня отсюда.
— Зато систему проверили. Мне до тебя ехать час, плюс пока соберусь, тачку прогрею. Ствол точно не нужен? — спрашивает так, будто он когда-то выходил из дома без него.
— Нет, тут пацаны из нашего холдинга с подругами, да элитная шлюха. Стрелять не в кого. Старшему охраны я сейчас позвоню, предупрежу, что ты подъедешь.
— Шлюха? — переспрашивает Охотник. — Шлюха — это хорошо. Если нормальная, заберу в счёт оплаты услуг, — стебётся он.
— Забирай, я не трогал, — хмыкнув и развернувшись, смотрю на пьяненькую симпатичную девушку, привыкшую выполнять все пожелания клиента. Сказали «пей», она и пьёт. Умница.
Ещё немного «вишу» на телефоне, сделав дозвон охране и Ире, но трубку моя женщина не взяла.
«А ты бы взял», — спрашиваю сам у себя.
«Я бы поехал и ёбнул того, кто посягает. А она не может, поэтому ёбнула по тебе словами и игонирит, зная, что от этого будет царапать прямо по сердцу».
Открываю вторую бутылку шампанского, пью из горла, обливая рубашку пеной. Прислоняюсь к стене, сползаю по ней на пол, вытягиваю ноги и, уперев затылок в твёрдую поверхность, прикрываю глаза. У нас билеты на море, Ира же хотела. Я специально бумажные заказал, чтобы всё было красиво. Чтобы она в руках подержала, улыбнулась. И благополучно просрал этот момент, хоть и не по своей воле.
Пацанов снова хочется прибить. Они у меня за эту выходку ещё обязательно своё получат, но потом. Всё потом…
Делаю ещё глоток шампанского, слушая, как стучит в ушах. На плечи давит дичайшая усталость, от постоянно взвинченных нервов кожа кажется наэлектризованной.
Время идёт. Назар снова интересовался, как меня вытащить. Ответил, что скоро приедет мой человек. Мне клятвенно пообещали встретить и проводить. Вот и славно. А я сижу дальше. Кошусь на заснувшую прямо за столом шлюху.
Пишу Ире мальчишеское: «Я тебя очень люблю». Искренне, пропуская через себя каждую букву этого сообщения.
От «шампуня» слегка ведёт. Сажусь удобнее, включаю-выключаю экран телефона, следя за убегающими минутами наступившего года. Без двадцати два.
