— Прошу прощения, миледи, но лорд Фэрлейн, кажется, пытается привлечь к себе ваше внимание.
Алекс вздрогнул, услышав голос брата. Господи, Артур следует за ним как тень.
Леди Фэрлейн бросила взгляд на подходившего к ним Артура и громко рассмеялась:
— Да, кажется, так и есть. — Она вздохнула, выразительно посмотрев на Алекса, и присела в глубоком реверансе. — Надеюсь видеть вас в Фэрлейн-Мэноре, ваша милость.
Она повернулась так, что ее юбка соблазнительно взметнулась вверх, и удалилась. Алекс, осушив еще один бокал шампанского, с восторгом посмотрел ей вслед.
— Влюблена в тебя по уши, а? — спросил Артур. Алекс отдал брату пустой бокал.
— Ну и что? Она замужем за старым козлом, — холодно проговорил тот, отойдя от колонны.
— Она и ей подобные не улучшают твоей репутации, Алекс.
— Думаешь, это меня тревожит? Да плевать мне на то, что обо мне говорят.
Испытывая к самому себе отвращение, он взял у проходившего мимо с подносом лакея еще один бокал.
— Дело в том, что ты становишься посмешищем, — без обиняков заявил Артур.
— Прибереги свое мнение для чаепития с матушкой, Артур, — фыркнул Алекс. — И тогда прохаживайся на мой счет, пока не надоест.
— Ваша милость, не будет ли дерзостью с моей стороны представить вам мою дочь Элайзу?
Алекс резко обернулся и посмотрел на дородного лорда Степлуайта и его не менее дородную дочь. От оценивающего взгляда герцога девушку бросило в жар, отчего она стала похожа на перезрелый помидор. Девушка неловко присела в реверансе.
— Мисс Степлуайт, — промямлил Алекс, даже не удосужившись поклониться.
— Добрый вечер, ваша милость. Как вам нравится бал? — прочирикала она.
Ах, светская болтовня, которой она, конечно же, научилась в родительской гостиной. Хуже могло быть только одно — если бы этот помидорчик вдруг вспомнил какую-нибудь старую поговорку или быстро пробарабанил стишки. Наверняка надеется, что он попросит внести свое имя в ее танцевальную карточку, потому что эир так мило. Он вспомнил о бале у Харрисов, и его будто током ударило.
— Очень нравится, — ответил он и, бросив раздраженный взгляд на лорда Степлуайта, медленно отошел, предоставив пышнотелой девице смотреть ему вслед и ужасаться. Поделом ей и ее хитроумному папаше.
— Не очень-то это вежливо, — неодобрительно проговорил Артур, не отходивший от брата.
Алекс резко обернулся и пристально посмотрел на него.
— Если это тебя беспокоит, можешь пойти и утешить ее, — откликнулся он со злобой.
— Ладно, Алекс, хватит. Я знаю, что ты страдаешь.
— А ты рассуждаешь, как старуха!
— Но зачем вымещать свое настроение на ни в чем не повинной девушке?
— Ас каких это пор ты взял на себя роль моей совести? — прорычал Алекс.
— С тех пор как ты, судя по всему, потерял свою! — раздраженно отпарировал Артур. Алекс допил шампанское.
— Ты зачем ходишь за мной по пятам? — спросил он, прислонившись к стене и с отвращением оглядывая гостей. — Чтобы упрекать меня, вспоминая мои многочисленные грехи?
— Признаться, не только для этого. Появился некто, с кем, я полагаю, ты бы не прочь поговорить.
Сердце Алекса гулко забилось. Лорен. На одно безумное мгновение ему захотелось ее увидеть, заглянуть в ее сверкающие сапфировые глаза. Но решение навсегда изгнать ее из своею сердца взяло верх.
— Она меня больше не интересует, — буркнул он, не сознавая, что выдал себя, пока не увидел усмешки на губах Артура, и нахмурился.
— Я имел в виду Пола Хилла, — сказал Артур. — Я видел его вчера в Саутуорке.
Алексу захотелось дать Артуру в нос, хотя с тех пор, как они носили короткие штанишки, у него ни разу не возникало такого желания.
— Ты сошел с ума, — сердито проговорил он.
— Нет, скорее ты спятил, — отозвался Артур с ледяным спокойствием.
— Клянусь всем святым, Артур, я сейчас разобью тебе физиономию, — честно признался Алекс. — Сделай милость, скройся с глаз моих.
Артур пожал плечами:
— Что плохого, если ты с ним поговоришь?
— Для чего, черт побери? — прорычал Алекс и схватил еще один бокал шампанского у проходящего с подносом лакея, вернув ему пустой.
Артур нахмурился, глядя на хрустальные грани бокала.
— Ты, Алекс, ищешь своей смерти. Многие присутствующие здесь мужчины жаждут вызвать тебя на дуэль за то, что ты нагло пялишься на их жен. При первой же возможности ты напиваешься до беспамятства, твоя мать сходит с ума от беспокойства, ты неделями не заглядываешь в книги! И все из-за какой-то нелепой любовной ссоры…
— Иисусе, ты действительно хочешь, чтобы тебе сломали нос! — процедил Алекс сквозь зубы.
Артур сердито фыркнул, а Алекс поднес к губам бокал. Он не может рассказать Артуру, что на самом деле произошло между ним и Лорен. Нет, уж лучше так. Полная апатия ко всему лучше того ада, сквозь который его провела эта женщина. И до сих пор ведет.
Артур вздохнул и отвернулся.
— Твоя жалость к себе — это… — Вдруг Артур осекся, устремив взгляд в противоположный конец залы.
Алекс услышал, как в толпе пронесся шепот, и взглянул в том же направлении.
Сердце его замерло. Дыхание остановилось. В залу вплыла Лорен под руку с его двоюродным братом Дэвидом Уэстфоллом. Проклятие! Как она хороша! Платье из золотистого шифона придавало ее коже какой-то особый блеск. Густые каштановые волосы были зачесаны кверху и украшены золотой филигранной заколкой.
Шепот становился все громче, и только сейчас Алекс осознал, что появление Лорен вызвало шок. Он знал от тети Пэдди некоторые сплетни, распускаемые леди Уитком о Лорен после того, как он разорвал помолвку с Марлен. Но до этого момента он не понимал, насколько осложнилось положение.
— Бог мой, — сказал Алекс, оглядываясь.
Все взоры были устремлены на Лорен, в то время как она оглядывала собравшихся, пока ее сапфировые глаза не остановились на нем. Сердце Алекса бешено забилось, словно предостерегая его, но он не мог отвести от нее глаз. Она тоже пристально смотрела на него, и он с трудом сдерживал желание подойти к ней.
Однако он не знал, что она здесь делает, и в данный момент ему было на это наплевать. Она погубила его жизнь всего за одно утро. Он поставил бокал, пробрался сквозь толпу и пошел искать свой экипаж.
Глава 25
Похандрив несколько дней и выплакав все слезы, Лорен решила заняться более приятными вещами и, пустив в ход всю свою изобретательность, подумала, что самый лучший способ приободриться — это отвезти в больницу ящик варенья.
Последние дни она жила словно в аду. Даже не с кем было поговорить, если, конечно, не считать Дэвиса, но до этого она еще не дошла. Пол почти не бывал дома, поскольку до закрытия парламентской сессии оставались считанные дни.
