2. Об этих событиях сообщают книги Эзры (греч. Ездры) и Нехемии. Первоначально они представляли собой одно целое. Составитель их большинством библеистов отождествляется с автором Паралипоменона. В том виде, в каком события помещены теперь в книгах Эзры и Нехемии, дело представляется так: первым в Иудею прибывает Эзра в 7-м году Артаксеркса (Езд 7, 7), т.е. в 458 году. Эзра сразу же отделяет иудеев от иноплеменников. А затем, уже в 445 году, приезжает Нехемия и строит стены. После этого Эзра читает Закон и объявляет об официальном основании Общины, управляемой нормами Торы. Но уже исследование католического библеиста Хоонакера (Ноопасker. Nouvelles etudes sur la Restauration juive apres l'exil de Babylone. Раris, 1896) поставило под сомнение такой порядок событий. К приезду Эзры стены уже существовали (Езд 9, 9), Иерусалим был населен (10, 1). Священник Элиашив, которого встречает в Иерусалиме Эзра, современник Нехемии, отец Иоханана. Нехемия, повествуя о своем прибытии в Иерусалим, ничего не говорит об Эзре, что было бы невозможно, если бы тот уже жил там. В списке репатриантов, составленном Нехемией (Неем 11, 3), говорится только о караване Зерубабеля, но ничего не сказано о людях, пришедших с Эзрой. Отсюда Хоонакер сделал вывод, что "7-й год Артаксеркса" относится не к Артаксерксу I, но к Артаксерксу П Мемнону (404-369) и что, следовательно, Эзра прибыл в Иудею в 397 г. Но из элефантинских папирусов известно, что в это время Нехемии уже не было в Иудее и там правил Багой (см.. И. Волков. Арамейские документы, с. 11). Между тем Библия ясно указывает, что Нехемия присутствовал при чтении Закона Эзрой (Неем 8, 9). Поэтому многие современные библеисты полагают, что в первоначальной рукописи стояло не "7-й год", а "37-й". Следовательно, хронология может быть представлена в таком виде: 445-прибытие Нехемии, 433-поездка Нехемии в Сузы, 428-прибытие Эзры, 424-конец правления Нехемии (см.: W. F. Аlbright. Тhе Вiblical Period.-в кн.: L. Finkelstein (ed.). Тhе Jews, Тheir Historу, Сulture аnd Religion, 1952, р. 53).
3. До сих пор оставалась неясной причина враждебности Санбаллата к Нехемии. Религиозная причина отпадает, т.к. самаряне приняли иудейский Закон и доныне свято хранят древний свиток Торы. Но открытие элефантинских папирусов пролило свет на этот эпизод. Из них явствует, что Санбаллат был наместником Самарии и до Нехемии Иудея подчинялась ему (см.: И. Волков. Ук. соч., с. 14-55).
4. Вопрос об авторстве Книги Малахии не решен. Исторические книги Библии о таком пророке не упоминают. Само его имя Малеахи (Мой вестник) могло быть псевдонимом. Книга состоит из шести диалогов, в которых пророк дает ответ на сомнения своего времени. Характерной особенностью книги является пророчество об Илии как предвестнике явления Мессии. Содержание книги ясно указывает на время, непосредственно предшествующее реформам Эзры (см.: И. Тихомиров. Пророк Малахия. Сергиев Посад, 1903).
5. Объем Торы, которую принес Эзра в Иерусалим, не выяснен. Некоторые полагали, что речь идет о Священнической истории в Книге Левит. Но сомнительно, чтобы после реформы Эзры к Закону делались добавления. Кроме того, основные части Пятикнижия ко времени Эзры уже существовали (см.: М.Noth. Тhе Historу оf Israel, р. 333).
6. Перевод антидэвовской надписи Ксеркса см. в ХДВ, с. 366.
7. Последовательность действий Эзры точно установить трудно, ибо, как уже было сказано, составитель книг Эзры и Нехемии, видимо, не располагал хронологией событий. Наиболее вероятную реконструкцию истории реформ Эзры можно представить в таком виде: 1) Приезд; 2) Праздник Кущей и чтение Закона; 3) Эзра объявляет о недопустимости смешанных браков; 4) Общенародное собрание во время дождей с требованием расторжения браков; 5) Трехмесячная работа комиссии по бракоразводным делам; 6) Объявление официального статута Общины (см. J. В. Вright. А Нistorу оf Israel, р. 369-373).
8. О времени написания Книги Руфь см.: Н. Lusсаи. Les autres hagiographes.- RFIВ, I, р. 688. Новый русский перевод книги сделан А. Эфросом (1925).
9. Избрание Израиля нередко понималось только в том смысле, что в его среде предначертано было родиться Иисусу Христу. Но ведь сама эта предначертанность не могла оставить без глубокого воздействия духовную жизнь Израиля. Готовность Девы Марии стать Матерью Искупителя, о которой говорит Евангелие (Лк 1, 38), не была чем-то изолированным и случайным. Мы должны увидеть ее на фоне общей предназначенности Израиля к служению Богу. Народ Завета призван был стать представителем человечества в его диалоге с Богом, что в свою очередь наложило неизгладимую печать на дух, культуру и веру израильтян. То, что был призван именно Израиль, явилось актом свободного избрания Божия и не могло быть отменено даже после явления Христа. Боговоплощение есть средоточие истории спасения, но не конец ее, она будет продолжаться, доколе стоит мир. Великая и страшная ответственность, связанная с иэбранничеством, не снимается с народа, посвященного Богом на служение Себе. Это не означает, как показал уже пророк Амос, какого-либо превосходства, но навеки связывает духовные судьбы еврейства с его религиозным призванием. Разумеется, верность призванию во многом зависит от самих людей, и они могут многократно изменять ему, как это бывало еще в ветхозаветные времена. Если же духовные силы, дарованные Богом, отдаются целям внерелигиозным, то они могут стать источником зла. Здесь есть известная аналогия с религиозным путем России, когда страна преподобных Сергия и Серафима, старцев и Иоанна Кронштадтского стала первым в истории атеистическим обществом. Но если мы верим, что семя, посеянное на Руси ее святыми, не может быть полностью уничтожено, то нет оснований считать, что народ, издревле избранный Богом, полностью лишился своих даров. Еще "апостол язычников", принужденный бороться с иудейскими противниками христианства, решительно не мог принять мысль, будто Бог должен "отвергнуть народ Свой" (Рим 11,1). Павел не только предрекал, что в будущем "весь Израиль спасется" (Рим 11, 26), но и утверждал, что иудеи, даже не принявшие Христа, остаются "в отношении к избранию возлюбленные Божии ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны" (Рим 11, 28-29). Вера в это была недавно исповедана II Ватиканским Собором, в документах которого мы читаем: "Исследуя тайну Церкви, Священный Собор памятуя об узах, соединяющих духовно народ Нового Завета с потомством Авраама... Церковь не может забыть, что она приняла откровение Ветхого Завет через народ, с которым Бог, по Своей неизреченной милости, соизволил заключить древний Союз... По свидетельству Священного Писания, Иерусалим "не узнал времени посещения своего". Иудеи, в большинстве, не приняли Евангелия, и даже многие из них воспротивились его распространению. Тем не менее, по Апостолу, иудеи и доныне остаются, ради отцов, возлюбленными Богом, чьи дары и призвание непреложны" (Декларация об отношении Церкви к нехристианским религиям. Рим, 1967, с. 5-6). Косвенным подтверждением того, что Израиль и поныне остается призванным и способным ответить на Божий призыв, иногда считают самый факт его сохранения как народа. Однако аргумент этот сомнителен: достаточно указать на коптов потомков древних египтян или айсоров-потомков ассирийцев. Гораздо важнее, что в Израиле не иссяк духовный потенциал, делающий его способным активно участвовать в жизни мировой культуры (см.: М. J. Dimont. Jews, God, and History. N.Y., 1962, р. 421). В свете Библии этот факт как бы указывает на то, что и сегодня Израиль не утратил возможности выполнять свой долг в религиозном призвании.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ожидание... самая существенная черта нашей веры...
Мы, христиане,- наследники Израиля,
и мы обязаны хранить пламя своего
ожидания, покуда мы живы в мире.
Тейяр де Шарден
Итак, после Эзры мудрецы, раввины и книжники окончательно приходят на смену пророкам, миссия которых в истории как бы завершается (1). Но то, что последующие поколения будут бережно хранить книги пророков, указывает на их непреходящее значение для ветхозаветного сознания. Пророки займут почетное место в Писании рядом с Законом. И действительно, именно профетизм заложил самые основы библейской веры, принес свет Слова Божия в темные массы народа. Борясь против язычества и суеверного магизма, ханжества и деспотизма, пророки провозгласили чистый этический монотеизм, учили о действующем в истории Боге, о Божественной святости, о правде и любви, о вечном мессианском Царстве.
Но прежде, чем их предвидение сбылось, прежде, чем это Царство было основано среди людей, требовалось время для усвоения и практического приложения идеалов веры. Этой цели и посвящают себя новые духовные руководители Израиля. Их харизма, духовное дарование, безусловно, отличается от харизмы пророческой. Профетизм навсегда останется уникальным явлением даже в самом Ветхом Завете.
Пророки поистине были "боговидцами" и "друзьями Божиими", трепет близости Неисповедимого пронизывает каждое их слово. Между тем преемники их сознают себя уже в ином положении. Мудрецы опираются на повседневный человеческий опыт, а толкователи Закона кладут в основу внешний авторитет письменной Торы (2). Это может показаться снижением религиозного уровня, и в каком-то смысле так оно и было. Но следует помнить, что призвание учителей состояло в пастырстве, в постоянном наставлении рядового человека (3). При этом эпоха Мудрости и Закона-лишь диалектический момент в целостном потоке библейской истории. Харизма мудрецов отвечала потребностям определенного этапа становления веры. И поэтому, хотя она и была иной, нежели дар пророка, в существе своем она не противоречила профетизму.
