Началом, как всегда, была разведка. В то время проникновение на территорию страны не представляло еще такой сложности, как сейчас, да и в те дни на местах оставалось еще вполне достаточное количество информаторов. Результат был неожиданным:, ракет на базах более не оказалось, они были сняты и вывезены в неизвестном направлении после того, как малочисленная охрана их — единственные из персонала баз, еще остававшиеся на чужой территории — подверглись вооруженному нападению и были обезоружены и изолированы. Они, собственно, и не оказали сопротивления: такого поворота событий, такого, мягко выражаясь, нахальства со стороны малого государства никто не ожидал, и охране баз не было отдано приказа применять оружие на поражение в случае каких-либо событий. Так или иначе, ракеты исчезли, и это было непреложным фактом.
А сейчас нужно было их непременно найти. Потому что…
Потому что оставалось уже сто тридцать три часа до.
6
(133 часа до)
Найти. Каким способом? Да любым.
А какими вообще могут быть способы в этом случае? Примитивно сигануть через линии ограждения? Тогда на территории окажется лишь твоя бренная оболочка, хорошо прошпигованная пулями и поджаренная на высоком напряжении. Лакомое блюдо, конечно, но тебе-то попробовать его не придется. Топать на проходную с липой в кармане? Нет у тебя ни липы, ни представления о том, какой она должна быть, ни, наконец, времени. Запрыгнуть туда с парашютом? Увы, самолет взорвался несколько раньше.
И тут его ударила в виски совершенно неожиданная мысль.
Ну а, собственно, почему бы им не взять его?
«В конце концов, что тебе нужно? — спросил он себя. И ответил: — Попасть на объект. Сюда пока не получается — значит, попробовать на Базу. Если туда возят людей… Я ведь все еще стою в классе у доски и отвечаю на заданные вопросы. До домашнего задания дело еще не дошло. Хорошо. Значит, ждем конвой. Ну, а если он повезет не людей, а то, что меня интересует не менее, а скорее более? Если он повезет пресловутые грибы? Переключиться? Оптимальным было бы — решить задачу у доски еще до того, как понадобится переходить к домашнему заданию. Значит — предоставить им возможность поработать за меня — а именно, доставить меня в места, до которых мне самому не добраться? Нагловато, конечно. И рискованно. Однако без риска, как сказал один классик, можно заработать лишь пять центов на доллар. Не воодушевляет — в наши сумасшедшие времена… Да, а если все-таки они сейчас готовятся перевозить куда-то именно грибы? Да к чертям эти детские шифры, когда речь идет о ракетах! Перевозить неизвестно откуда — неизвестно куда; но известно ведь, что именно при перемещении легче всего найти искомое: хранить можно и очень скрытно, а перевозить — лишь до определенной степени секретности, полная тайна тут невозможна и никогда не была возможной. Что же получается? Конвой собирается на Базу, как они это место называют. И мне нужно туда же. Вывод: ждем конвоя. Пытаемся зацепиться. А если нет — ладно, пусть хватают меня, пусть провезут хоть через какие-то ворота — а там попытаемся разобраться.
Да, если все прочее не годится, то остается один-единственный способ. Чреватый последствиями, зато весьма реальный.
Да, предусмотреть последствия невозможно. И утешаться можно лишь с детства известной припевкой: „Я от дедки ушел, я от бабки ушел, от тебя, сипо, и вовсе уйду…“
Опасная игра, черт бы ее побрал. Однако — кто не рискует, тот здоровеньким помрет. Но тебе это вряд ли на роду написано.
Итак — сгореть на женщине?
Пожалуй, нет. Не обязательно сразу дать им возможность идентифицировать тебя с тем — городским. Пусть повозятся, поскрипят мозгами. Если они будут думать, что наличествуют самое малое два чужака — тем лучше. Нет, на женщину не клюем, даже если она действительно возникнет и вопить станет очень, ну просто очень жалобно.
К тому же, ее запустят — если запустят — наверняка перед тем, как тронется в путь конвой. А есть большое желание его увидеть. Чтобы понять, наконец, что это такое. И впоследствии опознать в случае нужды. Значит, надо дождаться конвоя. И сыграть что-нибудь такое — нелепое до наглости. На двести процентов непрофессиональное. Чтобы снова поставить их в тупик: да действительно ли он — тот, за кого его принимают? А может, просто случайный дурачок?..
О’кей. Кажется, подсчитано, — взвешено и решено. Мене, текел, фарес.
Однако, они что-то медлят. Нет, нет должной четкости в здешней службе безопасности. Распустились, разучились…»
Он прислушался. Голоса, все еще неразличимо бубнившие, заметно сместились поближе к дороге. Ага, значит, скоро представление начнется. Ну, а мы пока что опорожним карманы, освободимся от всего, что могло бы послужить уликой. Выроем ямку. Вот так… И зароем. Конечно, шансов потом отыскать это полезное снаряжение будет крайне мало. Но избавиться от него в предвидении событий нужно. Тем более, что вещи, которые могут оказаться нужнее всего прочего, все равно останутся у Милова. Как это говорил Географ? «Всё мое ношу с собой»?
Милов так и сделал. И едва успел закончить, как и в самом деле раздался женский крик.
7
(132 часа до)
Милову даже немного страшно стало: оттого, что он так точно всё угадал. Хотя, конечно, большой сложности в этом не было. И еще по той причине, что кричала Зила очень натурально. И стоило немалых усилий сдержать себя и не рвануться на помощь. Милов даже порадовался тому, что зарыл слуховую капсулу вместе со всем прочим добром: слушать эти вопли через усилитель было бы вообще невозможно. Никакая логика не удержала бы его на месте.
А так он все-таки стерпел. Хотя ему казалось, что продолжалась эта пытка не менее часа, а на самом деле Зила терзала его слух и нервы от силы минут десять, и чем дальше, тем перерывы между воплями становились дольше.
«Бедняга, — подумал Милов, — совсем сорвет голос. Ну, что делать — такая служба…»
Когда наступила, наконец, тишина, Милов признал, что никогда в жизни до этого не приходилось ему слышать такой чудесной, такой бархатной, душистой, очаровательной тишины. Он пил тишину, наслаждался ею.
Но, к сожалению, недолго.
Тишину взломал низкий рокот мощных моторов. И он понял, что тронулся в неведомый путь тот самый конвой, с которым он так хотел познакомиться.
Однако, рассмотреть его как следует было немыслимо. Все еще стояла темнота, а машины шли без фар. Видимо, имели такую возможность. Милов скорее угадал, чем увидел длинные-длинные крытые кузова, в которых можно было бы (прикинул он наспех) разместить не меньше груза, чем в товарном вагоне. Причем — крупногабаритного груза. Милов узнал машины, несмотря на темноту. То был тот самый конвой, что он наблюдал на шоссе вчера — перед тем, как пересечь дорогу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
