маме. Я звонила Беккету сотни раз на протяжении всей ночи. Мне не хотелось объясняться по смс, но он не оставил мне выбора. Я отправила ему фотографии Колетт и Джеффриса и объяснила, что просто пыталась собрать на нее побольше компромата.
Ответа не было. Фактически, мои сообщения даже не отображались как прочитанные.
Золотоискательница. Я не могла поверить, что он назвал меня золотоискательницей. Я обманывала себя, считая, что он лучшего мнения обо мне.
Я никогда и не впускал тебя. Ты всегда была снаружи. В стороне, не как все… та, кому здесь не место.
Он взял мою неуверенность и швырнул ее мне в лицо. Возможно, он думал, что я первой сделала то же самое с ним. Я понятия не имела. Это был полный бардак. Все, что я знала, — это то, что его отказ выслушать меня разбил мне сердце.
Я села на автобус до Хэйд-Харбора, вышла за несколько кварталов и пошла пешком. На улице было тихо. На каждом углу были навалены листья, и резкий ветер уносил их прочь. Я опустила голову и поспешила к дому. Я ходила этим маршрутом тысячи раз, но сегодня, благодаря раскалывающейся голове, я мучительно осознавала каждый шаг… Оказалось, что рыдания всю ночь напролет вызывают головную боль, кто бы мог подумать?
Мигрень была такой сильной, что казалось, будто у меня в голове стучит при каждом шаге. Я продолжала идти. На мне были новые кроссовки, на которые я копила все лето. Чертовы шнурки постоянно развязывались. Я поняла, что если так сильно хотеть чего-то, то это непременно обернется разочарованием. Точно так же, как я всю свою жизнь мечтала попасть в группу поддержки, а теперь оказалась в команде Ледовых див, и, да, это было весело, но на этом всё. Участие в команде, кроссовки — все это не изменило моего отношения к себе. Я не чувствовала как-то по особенному в УХХ. Иногда я все еще чувствовала себя аутсайдером.
Решение проблемы никогда не заключалась в том, чтобы попасть в команду. Всё дело было во мне и моей неуверенности в себе, а она не исчезла. Каким-то образом беспокойство о Беккете и о том, к чему я была так близка, только заставляло мои прежние переживания казаться мелкими и неважными. Он был моей настоящей связью, человеком, который ощущался как дом, и он покончил со мной. Непрекращающийся стук в моей голове не утихал. Я буквально слышала его.
Тук. Тук. Ауч. Ауч.
Я остановилась, чтобы завязать шнурок, а, когда встала, продолжая думать о Беккете, поняла, что стук прекратился.
Хвала Богу за его маленькие милости. Я двинулась вперед, и шум тут же возобновился.
Это была не моя голова. Это было что-то прямо за моей спиной.
Я снова остановилась и обернулась.
Эта часть города представляла собой лабиринт узких переулков, боковых улиц, запущенных садов и заброшенных участков. На тротуаре позади меня никого не было. Поправка, позади меня не было никого, кого бы я могла видеть.
Мое сердцебиение участилось. Кто-то следил за мной?
Еще некоторое время я изучала улицу, а затем подпрыгнула, когда группа детей завернула за угол через дорогу. Они смеялись и громко разговаривали, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я расслабилась, чувствуя себя идиоткой. Была ли паранойя еще одним симптомом ощущения, что моя грудь сдавливается от боли в сердце?
Как бы то ни было, я уже дошла домой. Я выудила ключи и открыла дверь.
— Мам? — Крикнула я, скидывая кроссовки и направляясь на кухню.
— Mi vida, какой приятный сюрприз! — Мама тепло улыбнулась мне и раскрыла руки.
Я утонула в ее теплых объятиях. Впервые за весь день моя головная боль отступила.
— Я скучала по тебе, — призналась я ей. Я не осознавала этого до того момента, как сказала это. Конечно, я не была в Колорадо, как Ашер, но эта неделя была первой, когда я совсем не видела маму. Я тосковала по дому, хотя никогда не уезжала из города.
— Я тоже по тебе скучала. А теперь иди мыть руки. Я готовлю obleas13, а ты пока можешь заняться arequipe14.
— Я только переступила порог, а ты уже заставляешь меня работать? — поддразнила я ее и направилась к раковине.
— Разумеется. Ты же теперь студентка, верно? Жизнь похожа на каникулы?
— Определенно нет.
Мама возилась у стойки, доставая ингредиенты из шкафчиков.
— Как дела в закусочной на этой неделе?
— Нормально. Всё, как обычно.
— А в загородном клубе?
Я пожала плечами. «Дюны» почему-то заставили меня вспомнить о Сорене и Колетт.
Мама, как всегда проницательная, уловила мое нежелание.
Я почувствовала, как она замерла у меня за спиной.
— Тебе нравится там?
— Конечно, зарплата хорошая.
Она молчала, и мне не нужно было видеть выражение ее лица, чтобы понять, что она встревожена. Самым страшным кошмаром мамы всегда было то, что ее дети в конечном итоге пойдут по ее стопам и у них будет тяжелая жизнь, полная физического труда.
— Клиенты могут быть… трудными в таких местах, — начала она. — У твоего брата были проблемы, но он мужчина. Это совсем другое дело.
— А тебе было трудно работать с такими клиентами?
Я повернулась к маме, удивляясь, почему никогда не спрашивала ее об этом раньше. Я на собственном опыте убедилась, что мужчины в «Дюнах» могут вести себя скользко и бесцеремонно. Случалось ли с ней такое когда-нибудь в элитных отелях, где она работала?
Она натянуто улыбнулась и покачала головой. Я хорошо знала это выражение лица. Оно появлялось у мамы, когда она не говорила всей правды.
— Люди, которые ходят в «Дюны», не такие, как мы, mija. Они живут в другом мире, и правила для них другие. Никогда не заблуждайся на этот счет… Мы можем заглянуть внутрь, но никогда не сможем войти в их круг.
Ее слова заставили меня задуматься. Они были слишком близки к истине. Мама даже не знала о нас с Беккетом. Она бы взбесилась.
— Наш отец был таким же? Из другого мира? — поинтересовалась я.
Она никогда не говорила о нем. В нашем доме это была запретная тема. Меня это никогда не беспокоило так сильно, как Ашера. И все же мне было любопытно.
Мама пожала плечами.
— Это не имеет значения. Важно лишь то, чтобы ты знала, как уберечь себя от неприятностей, которые приносят богатые люди.
— Я справлюсь. Я никогда не бываю с ними одна, обычно мы работаем в команде примерно из шести человек. Не волнуйся за меня. Ты же знаешь, я всегда начеку. —
