Он приближает ко мне свою морду и осторожно касается моего лица.
Лили поднимает голову и касается морды дракона пальчиками.
— Это папа, — говорит она и поворачивается ко мне. — Папа нас спас!
— Папа нас спас, — эхом повторяю я, бросая взгляд на пылающий дом, из всех окон которого вырывается ревущее пламя.
Вдруг Ивар издаёт пронзительный крик и отходит на несколько шагов. Я вижу, как его тело постепенно трансформируется, теряя драконью сущность. Крылья складываются, втягиваясь в тело, лапы становятся меньше, черная морда дракона уменьшается, пока, наконец, он полностью не превращается в человека.
Ивар бросает взгляд на нас с Лили, пытается сделать шаг, но ноги его подгибаются, и он падает в высокую траву.
— Папа! — кричит Лили и подбегает к нему.
Я иду следом и осторожно подхожу к лежащему на земле Ивару.
— Папа! Вставай, папа! — Лили трясёт его за плечо.
Его белое, как мел, лицо трогает слабая улыбка. Он гладит дочь по волосам.
— Моя Лили, — говорит он слабым голосом. — Прости меня, дочка. Прости за всё. Прости, что отнял у тебя маму.
— Мама смотрит на нас сейчас, она слышит нас, — говорит Лили. — Адриана сказала, что точно знает. Ты можешь сказать ей всё, что хочешь.
Лили поднимает чумазое от сажи и копоти личико на меня.
— Скажи ему, Адриана, ведь это правда?
— Это правда, — тихо говорю я.
Я сажусь на колени рядом с Иваром и беру его за руку.
— Элис, — шепчет он, сжимая мою руку. Его глаза закрыты, голос едва слышен. — Прости меня, Элис. Я надеюсь, что сейчас ты в лучшем мире. Я надеюсь, что ты видишь, как растут наши дочери. Я надеюсь, что там, где ты сейчас, ты счастлива. Надеюсь, что там ты простишь меня за то, что я сделал.
Я чувствую, как слабо бьётся кровь в его венах. Чувствую, что он едва дышит. И сколько бы я ни пыталась найти дракона, который всегда был в нём, его нет.
Тело Ивара настолько истерзано и истощено, что душа едва держится в нём, и дракон больше не помогает ему. С ужасом я осознаю, что Ивар прямо сейчас умирает у меня на руках. Но ведь это невозможно…
— Она простила тебя, Ивар, — говорю я и, взяв его лицо в свои руки, целую его в бледные губы, чувствуя, как вместе с поцелуем исчезает проклятие моей матери.
— Боли больше нет, — шепчет Ивар, улыбаясь мне.
— Проклятия больше нет, — отвечаю я, гладя его по волосам.
— Почему, глядя на тебя, я вижу Элис?
Я ничего не отвечаю, лишь сжимаю его слабеющую руку.
Ивар что-то шепчет, и я склоняюсь, чтобы услышать его слова.
— Мой дракон умирает, — говорит он то, что я уже знаю. — Когда погаснет последняя искра, моё сердце навсегда остановится.
— Нет, — говорю я. — Драконы не умирают…
— Адриана, позаботься о моих дочерях, — просит он. — Им нужна любовь матери, пусть и не родной. Не бросай их, пообещай мне.
— Я обещаю, — слышу я собственный голос.
По моим щекам катятся слёзы. Перед глазами проносится вся моя прошлая жизнь, прожитая с Иваром: все счастливые моменты, вся радость и свет, который он дарил мне. С каждым слабым ударом его сердца в моей памяти вспыхивают счастливые воспоминания: день нашей свадьбы, рождение Лили, его смех, его нежные слова. Ночи и дни, проведённые вместе. С каждым ударом его сердца стирается всё плохое.
А затем сердце Ивара делает последний удар и замирает навсегда.
85
Чёрный пепел от погребального костра взмывает вверх, поднимая тучу искр, когда одно из брёвен с оглушительным треском разваливается.
Я вздрагиваю и закрываю глаза.
Почти все уже ушли, даже его мать.
Я слышу чьи-то неровные шаги за своей спиной, но не поворачиваюсь, когда кто-то встаёт рядом со мной.
Бросаю взгляд на руку человека и вижу, как она напряжена. Благодаря своему дару, который за последние дни стал в разы сильнее, я чувствую боль человека. Каждый вдох и выдох даётся ему с трудом. Десятки трещин в костях, которые ещё не срослись, отзываются сильнейшей болью от каждого движения.
Подняв глаза выше, я вздрагиваю, узнав его.
Рядом со мной стоит король Маркус II. Лицо его осунулось и покрылось шрамами, которых раньше не было, на одном из глаз чёрная повязка. Он словно бы уменьшился вдвое и стал ниже с момента нашей последней встречи. Но всё равно не узнать его невозможно.
— Вам уже лучше, ваше величество, — говорю я бесцветным голосом и сглатываю комок, застрявший в горле. Всё, чего мне хочется, — уйти, убежать отсюда, спрятаться. Но я стою, не подавая вида, что напугана его неожиданным появлением. Я была уверена, что он при смерти и ещё долгое время будет восстанавливать своё разрушенное тело, по крайней мере так сказал мне Блэйк. Но, видимо, король куда сильнее любых прогнозов.
— Я не мог пропустить похороны великого князя, — отвечает он хриплым голосом. — Говорят, ты стоишь тут уже шесть часов.
В ответ на это я лишь молчу. Что ответить чудовищу, который едва не стал причиной моей смерти? Всё, чего я бы хотела, — это оказаться как можно дальше от него. Никогда не видеть его и не слышать его голоса, от которого ледяные мурашки сейчас бегут по коже.
— Ты была его избранной богом женой лишь несколько минут, но будешь носить траур? — король смотрит на меня единственным глазом.
Я приглаживаю складку на своём чёрном платье и снова ничего не отвечаю. Ведь он не знает, что я буду носить траур по мужу, с которым прожила шесть лет.
— Не хочешь говорить со мной. Я понимаю. Ты обижена на меня. Вы, люди, крайне обидчивы.
Он переминается с ноги на ногу и морщится от боли. Я сжимаю одну руку другой до боли, чтобы не сказать лишнего, хотя внутри меня кипит боль и ненависть за всё, что он сделал.
— А ведь я мог бы быть сейчас мёртв, так же как и он, — говорит король. — Твой князь пощадил меня ради того, чтобы спасти твою жизнь и жизнь своей дочери. Ему оставалось несколько ударов, чтобы искра внутри моего дракона навеки погасла. Наверняка ты считаешь это несправедливым.
Да, Ивару стоило
