– Ваши шуточки, Мерсер? – осведомился он.
– Если бы… – отозвался тот.
Мерсер приблизился к женщине и откинул волосы с ее лица. Стало видно, что в качестве тугого кляпа самым циничным образом был использован шелковый чулок. Развязать узел было бы затруднительно, Мерсер не стал попусту тратить время. Вынул нож – Вьерна Дюльман дернулась – и перерезал чулок.
– Сволочь! – взвизгнула женщина, как только смогла вздохнуть. – Предатель! Выблядок! Чтоб он сдох в страшных муках!
Гарб, склонив голову к плечу, с интересом слушал ругательства, вырывавшиеся из уст самой утонченной дамы Галвина. Гионварк откровенно ухмылялся. Бергамин, наоборот, посматривал на Мерсера обеспокоенно – опасался, что тот осерчает и совершит что-нибудь неподобающее. Но Мерсера оскорбления не трогали. Прежде всего потому, что вряд ли ему были адресованы.
Некоторые аристократки, дабы выразить презрение к простолюдинам, обращаются к ним в третьем лице, однако Мерсер сомневался, что госпожа Эрмесен была расположена следить за стилем. А главное, ему не представлялось случая предать ее. А она снова повторяла:
– Предатель, будь он проклят! Предал меня и пусть не ждет, что я стану его прикрывать. Он не уйдет далеко, и пусть узнает…
Далее она стала перечислять, что, сколько раз и в каких позициях ее супостат должен узнать. Мерсер был вынужден прервать ее, к огорчению многих слушателей.
– Стефан Вендель, не правда ли? – спросил он. – Он был здесь?
– Да! – бросила Вьерна Дюльман, как плюнула.
– Какой еще Вендель? – Гарб с изумлением взглянул на Бергамина и Гионварка, но те впервые слышали это имя.
– После объясню… Капитан, – официально обратился Мерсер к Бергамину, – перед тем как передать вам арестованную, я прошу разрешения переговорить с ней… – Он хотел сказать «без свидетелей», но передумал. Все же рядом был его наниматель. – В присутствии господина Гарба.
Комендант не стал возражать и приказал солдатам препроводить арестантку в дом. Гарб, вполне довольный развитием событий, присовокупил:
– Да, вот еще что… Надо бы оповестить старушек: никто им больше не угрожает. Мадам Эрмесен покинула монастырь по своей воле. Кстати, там, кажется, осталась ее служанка. Пусть явится сюда – хозяйке могут понадобиться услуги.
Он был прав. Арестованной развязали ноги, при этом она изловчилась пнуть ближайшего солдата, но руки ей освобождать не собирались. А это могло создать определенные неудобства. Вьерна Дюльман с отвращением оглядела царящее в доме убожество: грязный, полусгнивший пол, сломанную лавку, груду плащей – лежбище Бергамина. У нее затекли ноги, но пристойного сиденья поблизости не имелось. Чтобы не садиться на пол, она прислонилась к стене.
– Вы обещали рассказать про Венделя, сударыня.
– И расскажу… он этого боится. Что ты узнаешь. Он предупреждал, что ты можешь заявиться сюда, еще летом.
– Это он велел убить меня?
Она с досадой мотнула головой – о каких, мол, мелочах идет речь! Что ж, Мерсер был согласен перейти к тому, что для нее важно.
– Какое имя носил он в вашем круге?
– Эсперон… не могли же мы называть его Венделем. Это не южное имя.
– Действительно. Тем более непонятно, как такой человек мог иметь влияние на вас, на Роуэна…
– Где уж вам понять! – с ненавистью выговорила она, вновь перейдя на «вы». – Мы пришли сюда, в Открытые Земли, к источнику древней силы… способной уничтожить ничтожность нынешней жизни. Что за люди теперь в Карнионе? Карлики, промотавшие наследие титанов. Лишь немногие избранные обладают талантами… Но их нужно пробудить. – Скорее всего, она не притворялась в этот миг. Искренне верила, что приехала в Галвин, дабы припасть к источнику силы, а не скрываясь от правосудия. – Но все было опошлено… еще хуже, чем на побережье… эти заводы и шахты… они убивали древнюю магию…
– А Вендель, стало быть, пообещал вам ее оживить. Если вы завладеете реликварием… рассказал вам про камень…
– Мы обязаны были завладеть Камнем Крови… наши силы увеличились бы стократно.
– Камень Крови? Что это такое? – вмешался Гарб.
– И это ничтожество еще называет себя южанином! – Госпожа Эрмесен не снизошла до пояснений. – И его хозяин был не лучше. Камень Крови был у него в руках, а он обращался с ним как с побрякушкой… даже хуже – ради жалкой выгоды готов был отдать его грязным эрдам!
Более всего Мерсер опасался сейчас, что Гарб возмутится и заявит: «И ради этой побрякушки вы его отравили», чем прервет поток откровений. Однако у Гарба хватило ума промолчать.
– Когда он рассказал о камне?
– Весной… но Берлингьеру он открыл это раньше, еще зимой. Он и привел Венделя в наш круг, и нарек его именем Эсперон – «вселивший надежду». Роуэн более всех надеялся вернуть камень, ведь он по праву принадлежал ему, Оран отобрал его у Роуэнов со всем достоянием. А этот пришелец открыл ему, чем владели его предки.
– Стало быть, вы с Роуэном решили завладеть камнем. Эсперон, то бишь Вендель, навещал ваш круг и давал указания.
– Летом он предупредил нас об опасности и от кого она исходит. Мы приняли меры… и были готовы. Берлингьер связывался с Эспероном и помимо меня, он нашел для него людей… исполнителей.
– В Карнионе?
– Где же еще? – она говорила раздраженно, снова чувствуя свое превосходство, разъясняя очевидное. – Мы все подготовили хорошо… никто не смог помешать нам… и в ту ночь… в ту благословенную ночь, когда магия правила миром, Эсперон забрал камень.
– Он скрывался в тайнике под пуговичной мастерской?
– Ну да. Ларбин прятал его… Он был хорошим исполнителем моих приказов, лучшим из лучших. Он всегда исполнял их в точности. – Она оскалилась.
– И Вендель вывез камень из города.
– Да! – торжествующе выкликнула Вьерна Дюльман. – Он обещал передать сокровище Берлингьеру и вернуться, если мне понадобится помощь! – Тут торжество ее увяло. – Но он обманул меня… предал… может быть, он и Камень оставил у себя. Он хитер, умнее вас всех, он всегда был впереди на шаг…
– Или позади. Вы ведь вчера увидели его в толпе, за нашими спинами.
– Да… он пришел ночью, я открыла ему… – Она умолкла.
– И ваш сообщник, мадам, решил, что проще будет не помогать вам, а избавиться от вас! – расхохотался Гарб. – Шарахнул по голове, связал и доставил нам в упакованном виде. Молодец! Хотя и сволочь.
Мерсер воздержался от замечаний. Вьерна также промолчала, покусывая губы.
– И последний вопрос: зачем понадобился башмак?
Вопрос отвлек ее от неприятных переживаний.
– Я так и знала, что вы невежественны во всем… Чтобы получить над врагом власть, нужна его носильная вещь. Самое лучшее – обувь, ибо стопа – опора человека. С помощью симпатических влияний мы ведем врага куда хотим, влечем его и налагаем оковы. Это азбука Искусства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
