— Так, пацаны, — сказала она. — Надо куртку снять, помогайте.
Сергей взял куртку за воротник и спустил её с плеча девочки. Артём просунул руку под куртку и, аккуратно взяв девочку за предплечье, потянул на себя. Инна держала рукав так, чтобы он меньше всего касался ран кисти руки. Медленно рука вошла в рукав. Девочка застонала.
— Тихо-тихо… — проговорила Инна. — Да, больно. Я знаю. Потерпи.
Наконец, рука была полностью освобождена из рукава. Сама девочка тряслась всем телом. Руки дрожали, глаза снова намокли, стоны и тихий плач вырывались из, искусанных в кровь, губ.
— Отлично, — сказал Артём. — Ещё один остался.
Таким же способом стали вынимать руку из другого рукава. Девочке было больно. Она непроизвольно старалась схватить куртку свободной рукой.
— Убери руку. Не лезь, — грубо сказал Артём. Но девочка уже была не в состоянии сдерживаться. Стоны вырастали в сдавленные всхлипывания.
— Всё хорошо. Совсем не больно, — успокаивала её Инна. Наконец, рука была свободна. Сергей взял куртку и осмотрел её.
— Старая очень, — сказал он. — А грязная — ужас.
Жрец поставил на стол у тазика аптечку и открыл её.
— Да, — вздохнул он. — Вовремя вы её привели ко мне, хоть есть, чем перевязать.
Девочка вся тряслась. Освободившись от куртки, она вновь попыталась спрятать руки, но Артём остановил её, взяв за локти.
— Не надо, — сказал он. — Сейчас перевяжем и будешь свободна. Слушай, Жрец, может и кофту ей снять, а то рукава длинные.
— Нет, не надо, — ответил тот. — Ей и так больно очень. Просто закатайте рукава.
Инна с Артёмом стали одновременно закатывать рукава кофты на обеих руках. Девочка не понимала, что происходит. Её к чему-то готовили.
— Ох, охушки, — вздохнул Жрец. — Как же мы ей руки мыть будем? Это ж больно.
— С мылом! — испуганно посмотрел Сергей на Жреца.
— Естественно, с мылом, — ответил Жрец. — Мне, как раз, Ирина мама свежего мыла сварила.
— Это ж больно, — сказал Сергей. — Я помню, как мне руку мыли, когда я на арматуру напоролся, — он вспомнил, что тогда происходило, и встрепенулся. Вольф поднял голову и удивлённо посмотрел на него.
— Да, — ответил Жрец. — С тобой тогда еле справились. А что мы с ней делать будем?
— Ну, пусть пацаны её подержат, — предложила Ира.
Артём подошёл к девочке сзади. Одной рукой он взял её руку чуть выше предплечья, другой — обхватил за талию. Её руку он стал медленно опускать в таз с водой и почувствовал, как девочка напряглась всем телом. Она прекрасно знала, как неприятно опускать раненную руку в воду, но знала ли она мыло или нет? Жрец аккуратными движениями омыл руку девочки и намылил свои руки, затем посмотрел на девочку. Она испуганно смотрела на свою руку.
— Серёжа, поддержи её за другую руку, — попросил Жрец.
Сергей тут же взял свободную руку девочки. То, что её руки фиксированы, казалось, ещё больше напугало девочку. Жрец тяжело вздохнул и мыльными руками стал осторожно массировать кисть руки девочки. Минуту всё было в порядке. Но затем мыло проникло, сквозь, успевшую запечься, кровь в раны. Кисть тут же пронзила сильная боль. Девочка застонала и попыталась одёрнуть руку. Жрец и Артём впились в её руку мёртвой хваткой. Инна встала за спиной у девочки между Артёмом и Сергеем и стала гладить девочку по голове.
— Тише-тише… — как можно ласковее говорила она. — Успокойся… Чуть-чуть терпеть осталось.
Жрец, как можно, быстрее омыл руку. Артём отодвинул эту руку на себя. Жрец жестом указал Сергею, чтобы тот придвинул вторую руку ближе.
— Please, no, — стонала девочка и плакала. Она пыталась отодвинуться назад, от Жреца. Но Артём стоял, как вкопанный, удерживая её.
Сергей приложил усилие и смог разогнуть руку девочки. Жрец взял её и опустил в мыльную воду. Аня, тем временем, приготовила вату и стала полотенцем стирать воду и проступающую вновь кровь с вымытой руки. Наконец, руки были вымыты. Ира взяла тазик и ушла выливать воду. Девочка стонала и снова плакала. Артём с Сергеем ощущали сильную дрожь в её теле.
Вольф, услышав стоны девочки, запрыгнул на табуретку и, опёршись передними лапами на стол, посмотрел на девочку. Увидев морду зверя, та стала сдерживать в себе стоны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот только тебя тут не хватало, — недовольно сказал Жрец. Руки девочки стали трястись сильнее прежнего. Аня взяла её за запястье так, чтобы оставались свободными раны. Жрец взял кусочки бинта и, сворачивая их в несколько раз, стал выдавливать на них из тюбика какую-то мазь.
— Это что? — спросила Аня, глядя на красный крест и эмблему линкора на тюбике.
— Это такая мазь специальная, — пояснил Жрец. — Чтобы раны быстрее заживали, — он с улыбкой посмотрел на девочку. — Вот видишь, как вовремя ты у нас появилась. Сейчас бы мучились с этими тряпками, на триста раз перестиранными.
Жрец начал аккуратно обматывал кисть руки мотком бинта. Вольф всё время обнюхивал то, что брал Жрец. И Жрец, и Аня словами пытались согнать волка со стула, но четно. Отпустить девочку они не могли и зверь этим пользовался. Сама девочка перестала плакать и вырываться. Тихий стон ещё вырывался из искусанных губ. Холодная мазь производила успокаивающий эффект. Боль стала утихать.
Забинтовав руки, Жрец стал убирать стол.
— Её, наверное, покормить стоит, — сказал он.
Артём с Сергеем отпустили руки девочки, она осмотрела бинты и снова скрестила руки на груди, опустив голову вниз.
— А как она есть будет? — спросил Сергей. — У неё же все пальцы забинтованы.
— Придётся кормить, — сказала Инна.
— Как? — не понял Сергей.
— Тебя в детстве как кормили? — Инна покосилась на Сергея.
Вытерев стол, Жрец исчез на кухне. Аня согнала Вольфа с табуретки, слегка стукнув кулаком зверю по носу, и взяла куртку девочки.
— Вот это старьё, — протянула она. — Вот, что с ней делать?
— В костёр её, — послышался с кухни голос Жреца. — Там даже на заплаты ткани не будет.
Аня решила обыскать карманы куртки. Все они были пустые. Только один был застёгнут на пуговицу, явно, не от этой куртки. В кармане, что-то лежало. Аня расстегнула карман и извлекла оттуда самодельную куклу. Несколько, свёрнутых в трубочку, тряпок, перетянутые проволокой, изображали женскую фигуру. В районе головы были пришиты две чёрные бусинки, выполняющие роль глаз. Остальные черты лица были проведены угольным стержнем или чем-то подобным.
— Mammy! — крикнула девочка и бросилась к Ане. Она вырвала куклу и прижала её к груди. Поймав на себе удивлённый взгляд Ани, она отшатнулась в сторону и опустила голову.
— Не понял, — сказал Артём.
— Может, это имя куклы, — предположила Инна. Она подошла к девочке и подвела её к столу, вновь усадив на табуретку. С кухни высунулся Жрец.
— Что это за крики были? — спросил он.
— Я карманы смотрела, — рассказала Аня. — Нашла куклу. Она её у меня забрала. Ещё и меня назвала… это… как? — Аня повернулась к остальным. — Что она сказала?
— Верни куклу ребёнку, — строго сказал Жрец. — Это может быть её талисман или оберег какой-нибудь.
— Да, я уже, — протянула Аня.
Жрец принёс остатки мяса и снова развёл костёр во дворе, поставив котелок с водой. Девочка посмотрела на мясо и сглотнула слюну.
— Голодная, да? — спросила Инна.
Отрывая небольшие кусочки мяса, Инна стала подносить их к губам девочки. Та брала их зубами и быстро пережёвывала, также быстро глотая.
— Ну, ты прям с голодного края, — сказала Ира.
Девочка то и дело, сама пыталась рукой взять мясо, но Ира всегда останавливала её, чтобы та не касалась жирного мяса чистыми бинтами. Когда с мясом было покончено, Жрец принёс, подогретый на костре, бульон. Девочке дали ложку. Но та постоянно падала из рук.
— Может, она вообще, ложкой никогда не пользовалась, — сказала Ира. Инна забрала ложку и сама покормила девочку. Жрец заварил чай.
— Смотри, горячий, — предупредил он.
Взять кружку за ручку, девочка не могла. Четыре пальца кисти руки были забинтованы вместе, только большой палец перетянули отдельно. Тогда она положила куклу себе на колени и осторожно стала потягивать горячий чай, держа кружку обеими руками.
