— Да, ладно тебе, — усмехнулся Костя. — Мы уже пятьдесят лет как никто не пьёт.
— Хоть бы столько же и ещё не пили, — сказала Анна.
— Типун тебе на язык, — выдал Костя.
Началась трапеза. Подростки помогали Алве, которая уже почти научилась держать ложку забинтованными руками. Но всё же что-то да и вылетало у неё из рук. Вольф сидел рядом и голодными глазами посматривал на подростков. А те его подкармливали, кидая ему кости.
— Хорошо, всё-таки, Князь придумал, такие корабли строить, — сказал Фёдор. — Сидели бы мы сейчас на этих руинах…
— Дома бы сидели! — грубо перебил его Александр. — В благоустроенных квартирах и в нормальных условиях.
— Это ещё не известно, — сказал Зигмунд. — Если бы не ваш Князь, давно бы уже из ваших квартир всех погнали бы.
— Ты обалдел?! — посмотрел на него Иван. — Он же твою родину уничтожил. И тебя загнал на другой конец света.
— А ты был в Германии до войны? Канцлеры как подписали акт о капитуляции, так и легли полностью под американцев. Всё для них, но за счёт нас. Ты бы видел, какие демонстрации у Бранденбургских ворот проводили против дурости чиновников. Чтоб ты знал, вся Европа русских танков ждала. Мы-то знаем кто такие русские. Это правительство Москву дразнило. Вот и получило.
— Ты давай поаккуратней с русскими танками, — влез Болеслав. — В Варшаве они нам, вообще, не нужны были.
— И в сорок пятом тоже?! — крикнул Зигмунд.
— В каком сорок пятом? В котором ваши, немецкие, концлагеря стояли или когда русские свои поставили?
— А за каким фигом вы американцам свои базы отдали?! — рявкнул Иван.
— За тем фигом, что нам жить как-то надо было! На западе Германия, на востоке — Россия. И от обеих нам доставалось! Нам, что Гитлер, что Сталин, что Князь русский.
— Конечно! — подал голос Фёдор. — Князь им виноват. При советской власти у вас и производство было и сельское хозяйство. А как свободу обрели так и ни того, ни другого, зато кредитов куча.
Обстановка накалялась. Игорь сохранял спокойствие, но не принимал участия в дискуссии. Такое уже бывало. Мужчины любили поорать друг на друга, иногда и подраться, но быстро успокаивались и мирились. В городе нельзя было оставаться одному. Здесь приходилось уживаться людям с разными точками зрения на одной, по сути, замкнутой территории.
Алва испуганно поглядывала на мужчин. Их разговор на повышенных тонах пугал девочку. Остальные подростки на них внимания не обращали. Только Аня слегка косилась на Игоря. Ей не хотелось, чтобы мужчины направились на линкор в кабинет Князя.
— Мы загнаны на другой конец света и живём среди дикарей на минном поле!.. — кричал один.
— А если бы не война жили бы на руинах России!.. — возражал ему другой.
— Зато были бы дома, а не на чужой земле!.. — орал третий.
— Хочешь, чтобы от России ничего не осталось?!.
— А я уже пятьдесят лет не вижу ничего, кроме этого проклятого города!..
— Ну, так это не мы климатом пытались манипулировать!..
— Зато из-за нас это сделали! Из-за Князя!..
Аня посмотрела на Алву. Девочка, явно, была напугана таким поведением мужчин.
— Не бойся, — сказала ей Аня. — Поорут и успокоятся. Уж сколько раз такое бывало.
— Игорь! — Фёдор повернулся к нему. — Завтра же ещё раз идём к линкору и ищем станцию, пока я этих идиотов не поубивал.
— Да, ладно, — махнул рукой Игорь. — Так или иначе, но мы здесь — на руинах чужого нам города в окружении враждебного населения.
— Да, мы сами теперь местное население, — вздохнул Костя.
— Короче, — продолжил Игорь. — Завтра мы к линкору не идём, других дел много. Но в следующий раз обязательно попробуем найти какую-нибудь станцию и связаться с Россией. Невозможно полностью уничтожить целое государство. Большие области нашей страны не задели военные действия и вряд ли сотрясали землетрясения. Если уже мы смогли выжить на чужой земле, то и там, наверняка, сохранилась цивилизация. Но, чтобы с ней связаться, надо действовать вместе и вместе жить в нашем поселении…
Споры стали немного утихать. Разговор медленно перетекал в мирное русло. Уже после захода все стали расходиться по домам. Костры затушили, столы и лавки убрали, часовые ночной смены заступили на дежурство, и поселение погрузилось в сон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наступило утро. Очередная смена готовилась к походу в метро. На генераторе заменили пару деталей, поставив на него, привезённые с линкора. Тарахтеть меньше он не стал, зато мощность энергии почему-то повысилась. Никто не понял почему. Да и вникать никому особо и не хотелось. Иван с Фёдором заканчивали прикручивать листы корпуса к раме генератора.
— Надо постараться мощность убавить, — сказал Фёдор. — Лампы перегореть могут.
— И чёрт с ними, — грубо ответил Иван. — Его Сиятельство заблаговременно позаботился о гуманитарном грузе для своих же граждан. Вон, сколько барахла уже с линкора вывезли. Наверняка, и лампы он для нас там тоже припас.
— Да что ты к нему прицепился. Он и сам такого не ожидал.
— А что ему ещё ожидать, когда он Мир в войне сжечь хотел? Что американцы будут стоять и смотреть, как их города бомбят.
— Он и сам погиб от этого.
— Да-а… — протянул Иван. — Есть всё же справедливость на этом свете, — он закончил привинчивать лист и ушёл. Фёдор проводил его недобрым взглядом.
Аня содрогнулась от последних слов Ивана. Она смогла прикоснуться к вещам, с которыми работал Князь. И он теперь стал для неё чем-то большим, чем просто царь из глубины веков. Вместе с остальными подростками и Алвой они сидели на детской площадке недалеко от входа в метро и прекрасно слышали разговор мужчин.
— Что это с ними? — спросила Аня. — Я думала, они вчера всё высказали друг другу.
— Видать, их всё же задело за живое, — сказала Инна.
Вскоре появился Сергей с мячом.
— И как ты его достал? — спросила Ира.
— Сказал, что Алва хочет поиграть, — запыхавшимся голосом ответил Сергей. — Для неё-то никому ничего не жалко.
— Что? — резко повернулась к нему Аня.
— Ну, ты же для неё просила, — залепетал Сергей.
— Просила-то я, а не она, короче… — Аня махнула рукой на Сергея. — Значит, так, — она подошла к Алве, забрала у неё из рук куклу и положила её в карман её же куртки. — Иди сюда. Для начала просто попинаем мяч. Я Серёже, он — Ире, та — Инне, Инна — тебе, ты — мне. Поняла?
Алва посмотрела на неё пустыми глазами.
— Не поймёт она, — сказала Инна. — Давай, начинай.
Ребята стали по очереди пинать друг другу мяч. Когда очередь дошла до Алвы, девочка не рассчитала силу и слишком сильно ударила по мячу ногой. Мяч улетел в кустарник, ограждающий с одной стороны площадку, мимо головы Ани. Аня отклонилась корпусом назад, и мяч просвистел совсем близко от лица.
— Ты чё? — Аня посмотрела на Алву. Та виновато опустила глаза вниз. Сергей убежал за мячом. — Отдай ей, — сказала Аня. — Пусть нормально пас даст.
Алва ещё раз пнула мяч, но с меньшей силой. Мяч покатился в сторону от Ани.
— Мяча никогда не видела, что ли? — произнёс Сергей.
— Скорей всего, — ответила Инна. — Она бьёт по нему, как маленький ребёнок. Ногу, вообще, не так ставит.
— И направлять его в нужную сторону не умеет, — добавил Сергей.
Они продолжили игру. Алве всё никак не получалось ударить по мячу. Она стала расстраиваться. Понимая, что игра уходит не в ту сторону, ребята начали её учить, как правильно бить по мячу. У Алвы стало получаться. Однако, мяч, всё равно, так и норовил уйти в сторону или улететь в кустарник.
— Где же ты только жила до этого? — вздохнула Аня. — Играть не умеешь, драться тоже, от матери кукла одна страшная осталась. Что же это за поселение такое?
— Зато агрессии нет, — сказала Инна. — Мародёры тоже живут абы как, но злые, как черти. А здесь хоть цивилизованное начало увидеть можно.
Тут к ним подошёл Костя.
— В коем-то веке вижу тебя, спокойно играющую на детской площадке, — улыбнулся Костя, садясь на скамейку рядом. — Последний раз я такое видел лет десять назад.
