людей. Но спасти удавалось немногих — ежегодно на перевале погибали десятки путешественников: в предательских расселинах, засыпанных снегом, в снежных бурях, в стремительно несущихся лавинах.
Количество жертв значительно уменьшилось (точнее, возросло число спасенных) с середины XVII века, когда монахи-горноспасатели стали держать и разводить гигантских собак, использовать их для розыска терпящих бедствие людей. Похожая на сенбернара собака красуется на картине итальянского художника Сальватора Роза, изображающей альпийский горный пейзаж. Датирована картина 1660 годом.
Сенбернары спасли около 2500 человек. Особой известностью пользовался пес по кличке Барри. Он спас от верной гибели сорок человек. На кладбище собак в Париже был сооружен памятник псу-герою. Но сенбернар Барри на парижском памятнике совершенно не похож на себя. Ничего общего с действительностью не имеет и надпись на памятнике: «Барри, сенбернар. Спас жизнь сорока людей. Был убит сорок первым».
Это не так. Барри трудился на Большом Сен-Бернаре с 1800 по 1812 год, а потом состарился, стал непригодным для службы горноспасателя. Тогда настоятель монастыря отправил его в Берн. Город кормил пса до самой смерти. Чучело Барри и по сей день можно видеть в зоологическом музее в Берне.
И поныне многих альпийских сенбернаров нарекают Барри — в честь славного пса-горноспасателя. Ибо даже с появлением современных дорог в горах необходимость в альпийских собаках отнюдь не уменьшилась: возросло количество туристов, альпинистов. Но горы есть горы: только в Западных Альпах в 1987 году погибло 400 человек, более 100 получили тяжелые травмы…
И монахи монастыря на перевале Большой Сен-Бернар по-прежнему выходят со своими чудо-собаками на тропу, чтобы успеть прийти на помощь людям. Каждая собака, приветливо махая хвостом, тащит на мощной шее под горлом бочонок рома — такова традиция.
Во многих странах горноспасательные службы тоже взяли на вооружение сенбернаров или овчарок. Собаки доказали, что при спасении людей в горах они могут добиваться исключительных результатов: при безветренной погоде способны учуять человека за 250-30 метров, найти засыпанного лавиной под трехметровой толщей слежавшегося снега.
Приступили к использованию лавинных собак и горноспасательные службы на Кавказе. На документальном материале снят фильм киностудии «Мосфильм» — «Где ты, Багира?», рассказывающий о спасении сенбернаром Багирой в горах Кавказа группы ученых и ребенка.
Это о них сказал поэт Андрей Вознесенский: «Из всех людей или собак сенбернары ближе к небесам…»
Отлично показали себя собаки также при розыске людей, погребенных во время землетрясений. Так, в неимоверно тяжелых условиях успешно работали спасательные собаки в сентябре 1985 года в Мехико, сильно пострадавшем от подземных толчков. Тысячи спасателей раскапывали развалины, руководствуясь «показаниями» специально тренированных немецких овчарок, которые прибыли в столицу Мексики из Франции, Швейцарии и Голландии самолетами.
Собаки работали, рискуя жизнью: около десятка животных погребены под обломками зданий. Но с их помощью удалось спасти несколько сот засыпанных под развалинами мексиканцев.
А в начале 1986 года во французском городе Дре, что западнее Парижа, состоялась необычная церемония. Немецкую овчарку по кличке Урик, находящуюся на службе военизированной пожарной охраны города, произвели… в ефрейторы.
В присутствии всего личного состава подразделения ошейник этой собаки, которая принимала участие в спасении жертв землетрясения в Мехико, был украшен соответствующими знаками различия: Урик обнаружил и помог спасти десятки людей, заживо погребенных под развалинами мексиканской столицы.
(Корнеев Л. Слово о собаке. — М. 1989)
Собаки ГУЛАГА
Известно, что у сына Сталина — Василия жила овчарка Геринга. Немецкие овчарки выбирают себе вожака (хозяина) в щенячьем возрасте и остаются ему верны. Значит, собака, принадлежавшая сыну Сталина, была по сути верна своему настоящему хозяину — Герману Герингу, инициатору создания гестапо и немецких концлагерей, приговоренному на Нюрнбергском процессе к смертной казни и покончившему жизнь самоубийством.
Овчарка Геринга была неправдоподобных размеров, ее звали Бен.
Бена привезли из Германии в качестве трофея и подарили Иосифу Виссарионовичу. Пес должен был поменять хозяина, лечь у ног Сталина как еще один символ поверженной Германии. Но Сталину было некогда возиться с псом, он «передарил» его сыну.
Гитлер свою суку отравил вместе с четырьмя щенками, Евой Браун и самим собой. До последнего дня они были рядом со своим хозяином. Об этом упоминает Герхард Больт, ротмистр немецкой армии, служивший в имперской канцелярии, в книге «Последние дни Гитлера».
Бернд рассказывает мне, кто окружает нас здесь, в бомбоубежище.
— Кроме Гитлера и его личной охраны, — говорит он, — здесь и обергруппенфюрер д-р Бранд, и овчарка Гитлера со своими четырьмя щенками. Увидишь ее, будь сторожен: она очень злая. На другом конце убежища, в сторону улицы Германа Геринга, живет Геббельс с женой и детьми.
Кроме того, в убежище живут личные секретарши Гитлера и несколько связисток. В общей сложности, здесь находятся также внизу около 600–700 эсэсовцев, включая охрану, ординарцев, канцеляристов и прислугу.
Если бы сука Гитлера осталась жива, ее, видимо, подарили бы Сталину вместо Бена. А четырех щенков поделили между самыми верными и преданными диктатору соратниками.
Гигантомания — старая российская имперская традиция. Вспомните: Царь-Пушка, Царь-Колокол, гора резиновых калош на Всемирной выставке в Париже (когда больше нечего было показать). Традиционная гигантомания была подхвачена большевиками и проявилась даже в собаководстве.
Была выведена новая порода — восточно-европейская овчарка. «Восточники» отличались от немецких овчарок своей массивностью, тяжестью, широкой грудью, прямой спиной, крупными лапами и высотой.
Если немецкие овчарки были высотой 60–65 сантиметров в холке, то восточно-европейские доходили до 78 сантиметров.
Это были настоящие гиганты. Их основная функция заключалась в охране советских границ и, конечно, лагерей.
Судьбе собак-охранников в послесталинское время посвящена повесть Георгия Владимова «Верный Руслан».
«В их голосах слышался изрядной толщины металл.
Были эти собаки почти одного окраса: с черным ремнем на спине, делившим широкий лоб надвое, отчего казался он угрюмым, короткость ушей и морды еще добавляла свирепости; стальной цвет боков постепенно менялся — от сизо-вороненого к ржавчине, к апельсиннооранжевому калению, а на животе вислая шерсть отливала оттенком, который хотелось назвать „цвет зари“.
Светился зарею пушистый воротник на горле, тяжелое полукольцо хвоста и крупные мускулистые лапы.
Звери были красивы, были достойны, чтобы ими любовались не издали…
В самом поселке их появление вызвало поначалу тревогу. Слишком уж рьяно прочесывали они улицы, проносясь по ним аллюром с вываленными из разверстых пастей лиловыми, дымящимися языками. Однако ни разу они никого не тронули.
А вскоре увидели, как они собираются словно бы для каких-то своих совещаний, часто оглядываясь через плечо и не допуская в свой круг посторонних. Своя была у них жизнь, а в чужую они не вторгались.
Не замечали детей и женщин, подчас ненароком задевая их на бегу
