«Сказ про царя Никиту» и стихотворение «В СССР Никита жил» содержат описание деятельности Н. С. Хрущева, истории его борьбы за власть, особенности внутренней и внешней политики и смещения Хрущева в 1964 году. По мнению А. П. Минаевой и А. А. Панченко, эти два текста отличаются степенью «разработанности» сюжета об отставке Н. С. Хрущева: если в первом случае подробности октябрьского Пленума ЦК КПСС 1964 года опущены, то во втором – автор излагает факты, мало известные советским гражданам: Н. С. Хрущев подписал заявление об отставке под давлением, и последним на пленуме выступал Л. И. Брежнев (Там же, 17).
Оба эти текста были переписаны Л. В. Домановским в одно время. Собиратель датирует тексты апрелем 1965 года. После «Сказки про царя Никиту и его свиту» указано место записи – Адмиралтейский завод в Ленинграде.
Один из списков «Сказки про царя Никиту» хранится в Государственном архиве Российской Федерации[338]. Этот текст происходит из Ростова-на-Дону и датируется также 1965 годом. Присланный в прокуратуру, он был рассмотрен начальником отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР Г. А. Тереховым и не был признан антисоветским, так как был направлен против смещенного к тому времени с должности генсека Н. С. Хрущева.
В Историческом архиве Исследовательского института Восточной Европы при Бременском университете хранятся три экземпляра «Сказки про царя Никиту». Один – в фонде юриста, специалиста по международному праву Василия Васильевича Евгеньева (ИА ФСО Ф. 5/2. 6). Г. Г. Суперфин, бывший хранитель архива, обозначил его коллекцию как «номенклатурный» самиздат, так как В. В. Евгеньев был помощником председателя Совета Союза Верховного Совета СССР. Текст из коллекции Евгеньева озаглавлен «Никитиана» («Эта сказка про Никиту…»).
Другой текст сохранился в коллекции М. М. Яковенко, активистки общества «Мемориал», озаглавленный по первой строке «Все мы маленькими были…» (ИА ФСО Ф. 178). Текст «поэмы» находился в запечатанном конверте с пометами М. М. Яковенко: «Пошлые низкопробные стихи», «фольклор», «разобрать внимательно когда приеду и сжечь», «гадость о Хрущеве», «издевка над Хрущевым сохранить как док<умен>т пошлости?»
Третий экземпляр находится в коллекции Н. М. Котовицкой – участницы неформальных движений, живущей в Белоруссии (ИА ФСО Ф. 30.151).
Кроме письменного бытования в виде самиздата, машинописных и рукописных копий отмечается и устное бытование «Сказки про царя Никиту». Так пользователь Живого журнала lgdanko, комментируя сказку, опубликованную в Сети, говорит, что «когда-то знал его («Царя Никиту». – Н.К.) наизусть»[339], другой анонимный комментатор, восстанавливая по памяти фрагмент текста, отмечает, что его рассказывали в начале 1980-х годов[340]. В экспедиции 2010 года на Зимний берег Белого моря в деревне Верхняя Зимняя Золотица моими коллегами был записан текст стихотворения про Никиту Хрущева, близкий к тексту «В СССР Никита жил», рассказанный местным жителем и перенятый им у московских друзей (см. публикацию этого текста в статье А. П. Минаевой и А. А. Панченко в настоящем сборнике).
В комментариях к публикациям в Живом журнале содержится предположение, что стихотворение «Царь Никита» написано по инициативе органов государственной безопасности для дискредитации политики Н. С. Хрущева. С некоторой долей осторожности эту версию высказывал и В. С. Бахтин (Бахтин 1997: 793). Мнение, что политический фольклор создают сами сотрудники КГБ, было довольно распространенным и, в частности, находило отражение в анекдотах (Архипова, Мельниченко 2010).
У писателя и барда Юза Алешковского есть «Песня о Никите» (1966), по содержанию напоминающая «Сказку о царе Никите» и стихотворение «В СССР Никита жил». Центральным «событием» песни является свержение Н. С. Хрущева и описание его ошибок:
Из вида не теряя главной цели,Суровой правде мы глядим в лицо:Никита оказался пустомелей,Истории вертевшей колесо.
Он ездил по Советскому Союзу,Дешевой популярности искал,Заместо хлеба сеял кукурузу,Людей советских в космос запускал.
Он допускал опасное зазнайствоИ, вопреки усилиям ЦК,Разваливал колхозное хозяйствоПлюс проглядел талант Пастернака.
Конечно, он с сердечной теплотоюВрагов народа начал выпускать,Но водку нашу сделал дорогоюИ на троих заставил распивать.
А сам народной водки выпил много.Супругу к светской жизни приучал.Он в Индии дивился на йога.По ассамблее каблуком стучал.
Он в Африке прокладывал каналы,Чтоб бедуинам было где пахать…Потом его беспечность доконала,И он поехал в Сочи отдыхать.
А в это время со своих постелейВставали члены пленума ЦК.Они с капустой пирогов хотели.Была готова к выдаче мука.
Никита крепко осерчал на пленум.С обидой Микояну крикнул: «Блядь!»Жалея, что не дал под зад коленомДнепропетровцам, растуды их мать…
Кирнувши за наличные «Столичной»,Никита в сквере кормит голубей.И к парторганизации первичнойЗятек его приписан Аджубей…[341]
Можно предположить, что авторы песни (а она была написана в 1966 году совместно с поэтом и переводчиком Г. Б. Плисецким) были знакомы со стихотворениями «Сказ про царя Никиту» и «В СССР Никита жил». К общим местам всех трех текстов относится описание экономических и политических приоритетов Н. С. Хрущева, распространения кукурузы, космических полетов, кризисных явлений в экономике, многочисленных визитов советского руководства за границу, в том числе в Индию.
Все поэтические тексты, направленные против Н. С. Хрущева, написаны после его свержения. Они имеют письменное и устное бытование, распространены в интеллигентской и рабочей среде. Обширна география и временные границы бытования текста (от Зимнего берега Белого моря до Ростова-на-Дону, с 1965 до 2010 года).
В «особую папку» фольклорного хранилища ИРЛИ был помещен текст поэмы «Ив Монтан и другие», также относящийся к хрущевскому времени. Поэму нельзя назвать политической сатирой, так как в ней нет критики властей и руководителей страны. Она направлена против известных деятелей искусства и эстрады С. В. Образцова, А. И. Райкина и Л. О. Утесова. Поводом для критики послужило чересчур восторженное отношение творческой элиты к французскому певцу Иву Монтану, приехавшему на гастроли в СССР в 1956–1957 годах в сопровождении супруги – известной актрисы Симоны Синьоре. Кроме списка, хранящегося в Пушкинском Доме, известно пять текстов из Исторического архива Исследовательского института Восточной Европы при Бременском университете (ИА ФСО. Ф. 117/2; Ф. 5/2.6; Ф. 68/2; Ф. 166; Ф. 127). Текст приписывается Владимиру Соломоновичу Полякову (1909–1979) – сценаристу, писателю-сатирику и драматургу.
Перевод не политической сатиры на специальное хранение был обусловлен внешними причинами. Спецхран был сформирован в 1969 году. Годом ранее советские войска вторглись в Прагу. На эти события Ив Монтан отреагировал крайне негативно: «Русские танки на улицах Праги положили конец иллюзиям о том, что коммунизм может как-то реформироваться. Моя реакция на это была ясная и бесповоротная – я закрыл коммунистическую главу своей жизни» (Штильман 2006). В СССР, в свою очередь, был введен запрет на творчество Ива Монтана.
Коллекция запрещенного фольклора связана с потребностью тоталитарного режима контролировать и фиксировать политические настроения масс. По крайней мере этой причиной, на мой взгляд, была вызвана запись антисоветского фольклора в 1920-е годы. Как и мат, политический фольклор был табуирован. Объединение в коллекции антисоветского, блатного и порнографического фольклора говорит о неприемлемости для публикации и выдачи читателям этого пласта народного творчества как нецензурного, неприличного и непечатного. В этом смысле фольклор из спецхрана – это, в терминологии А. А. Панченко, «фольклор-1»: «низовая словесность, не контролируемая и не санкционированная социальной и культурной элитой» (Панченко 2005: 75).
Хочу поблагодарить прежних и нынешних хранителей фольклорного фонда Рукописного отдела Пушкинского Дома – А. Н. Мартынову за сохранение публикуемой коллекции, Я. В. Звереву за предоставленную возможность работать с материалами архива и за выписки из документов внутреннего пользования. Большое спасибо А. А. Макарову, М. А. Мельниченко, И. Ю. Назаровой, А. А. Панченко и Г. Г. Суперфину.
Тексты частушки из архива И. Д. Фридриха (подборка № 3)
В коллекции № 193 подборке частушек присвоен № 3. Машинопись на восьми листах. 1926 год. Каждому тексту был присвоен номер в собрании И. С. Фридриха. Эти номера указаны в первой сноске к каждому тексту.
