– Почему? – спросила Дара, не отводя глаз от лягушек. Бора вздохнула.
– Потому что они приспособлены плавать в воде, а не в воздухе. Отпусти эти несчастные создания, а то я рассержусь на тебя и больше не буду рассказывать тебе сказки перед сном.
Дара обиженно взглянула на нее, лягушки, оставленные без внимания, тут же посыпались на землю.
Яркий сверкающий камень, висевший на золотой цепочке на груди девочки, потух и стал похож на обыкновенный серый булыжник. Бора мягко улыбнулась и, осторожно обойдя ошеломленных после падения на землю лягушек, подошла и погладила девочку по голове.
– Почему ты сделала это, дочка? – спросила она. Дара доверчиво протянула ей испачканные руки и сказала:
– Они стали смеяться надо мной, когда я им сказала, что буду волшебницей, как моя настоящая мама. А Бриг сказал, что я буду волшебницей, когда лягушки станут летать, – Дара взмахнула руками. – Вот они и полетели… Они сами полетели, мама Бора, я только немного им помогла и все. Они хотели летать, и им понравилось, я знаю…
Бора вытерла ее руки краем своего балахона и спокойно сказала:
– Твоя мама не волшебница, она обыкновенная женщина…
– Нет, – Дара сердито покачала головой. – Она – волшебница, я знаю.
Бора внимательно поглядела на чумазую серьезную мордашку.
– Откуда ты это знаешь? – спросила она.
– Этот камень волшебный? Волшебный! А мне его дала мама, когда я родилась, значит, моя мама – волшебница! – Дара с победоносным видом посмотрела на Бору. Бора наклонилась и поцеловала ее в лоб.
– Ты хорошо рассуждаешь, но твоя мама не волшебница, поверь мне. И я прошу тебя, больше не делай так никогда, хорошо? Не пытайся исправить то, что создали боги. Если бы Мать-волчица хотела, чтобы лягушки летали, она бы дала им крылья, но она их им не дала, значит, они созданы для другого.
Дара обиженно поджала губы:
– Но это так неинтересно…
Бора вздохнула, выпрямилась и строго взглянула на рослого мальчика, стоявшего чуть в стороне.
– Бриг!
Мальчик подошел и виновато опустил голову.
– Если ты будешь продолжать ее дразнить, то в следующий раз может случиться так, что ты сам будешь летать вместо лягушек. Подумай об этом, когда будешь месить глину горшечникам, это твое наказание.
Бриг тяжело вздохнул и пошел к дверям храма. Навстречу ему выскочил мальчик примерно одних лет с Дарой. Бора тепло улыбнулась, но тут же сурово нахмурила брови:
– Корвин, подойди ко мне.
Мальчик подошел к ней, тяжело и часто дыша от бега.
– Я говорила тебе, чтобы ты не оставлял свою сестру без присмотра?
Корвин виновато вздохнул:
– Она убежала от меня, я ее долго искал.
Бора наклонилась и погладила его по голове:
– Будь впредь более внимателен, а сейчас отведи ее на кухню, вам пора есть.
Мальчик взял Дару за руку, и они не спеша пошли по двору, о чем-то оживленно разговаривая. Бора с ласковой улыбкой посмотрела им вслед, затем оглядела оставшихся детей.
– Вы старше ее, – сказала она. – На вас лежит ответственность за то, что произошло. Вы так ничему и не научились с прошлого раза, когда Дара напустила на вас пауков. Кто принес лягушек?
Дети виновато потупили глаза.
– Значит все… Что ж, тогда все на заготовку глины! Дети, понуро опустив головы, пошли со двора. Бора с улыбкой посмотрела на лягушек, удирающих в разные стороны, и задумчиво сказала:
– Твоя сила, маленькая волшебница, от папы, а не от мамы. От мамы у тебя только красота…
Хранительница просматривала старинные свитки. Бора вошла и тихо опустилась на стул.
– Ничего нет, – пробормотала хранительница и, тяжело вздохнув, посмотрела на Бору. – Я пыталась найти что-нибудь в нашей истории про волчиц, обладающих даром. Хотела узнать, каким было их детство, как их воспитывали… Удивительно то, что в нашем роду не рождались волчата таким сильными способностями, как у Дары. Были ценительницы, прорицательницы, были те, кому покорялись дикие животные, но чтобы все вместе в одном человеке, а еще и другие неизвестные нам способности… такого у нас еще не было. – Хранительница снова вздохнула. – Я только что говорила с Матерью-волчицей…
Бора с тревогой взглянула на нее.
– Что она сказала тебе?
Хранительница печально улыбнулась:
– Она сказала, пусть играет. Она необыкновенный ребенок, поэтому и игры у нее будут необыкновенные. Утешила меня, сказав, что не допустит, чтобы Дара нанесла вред кому-нибудь из народа волков. И, кроме того, – хранительница пристально взглянула на Бору, – она сказала, чтобы ты находилась постоянно рядом с ней. С этого дня ты будешь жить в храме, а стая обойдется без тебя.
Бора с тяжелым вздохом неохотно кивнула головой.
На кухне сидели пятеро малышей и ели кашу, сваренную из диких злаков. Пожилая волчица в коричневом балахоне, с опаской взглянув на Дару, приветливо улыбнулась Корвину:
– Нашел свою сестренку?
Корвин молча кивнул и степенно прошел к столу, по-прежнему крепко держа Дару за руку. Малыши подвинулись, давая им место на широкой лавке.
– Что ты сделала? – спросила Мира, светловолосая девочка, сидевшая напротив нее. – Я слышала, как кричали старшие волчата.
– И я слышал, – отозвался Крон, крепко сбитый мальчик, сидевший рядом.
– И я, и я…– закричали другие.
– Тихо! – прикрикнула на них пожилая волчица. – Вы – волки, а волки разговаривают шепотом или жестами, чтобы не спугнуть зверя или птицу.
Дети притихли. Дара сердито посмотрела вокруг.
– Они дразнили меня, – сказала она шепотом. – Тогда я заставила лягушек летать.
Мира тихо засмеялась..
– Летающие лягушки… Они махали крыльями?
Ее поддержал Крон.
– И били всех лапками.
Малыши закричали со всех сторон, стараясь перекричать друг друга.
– И ловили мошек…
– И дрались в воздухе, так что брызги летели.
Старая волчица посмотрела на них и сердито нахмурила брови.
– Волчата! Волки должны быть сдержанны.
Малыши уткнулись в тарелки, пряча смеющиеся мордашки в каше.
ГЛАВА 2
Это был худший мир из тех, в которых он побывал после того, как научился находить порталы.
Несколько лет он бродил в своем мире, пытаясь его лучше узнать и понять. Он старался держаться подальше от Горного королевства, чтобы не мешать Рону и Иле быть счастливыми, а также от народа волков, чтобы не мешать взрослеть своим волчатам.
Он знал, что когда-нибудь он встретится и с теми и с другими, и это будут плохие времена.
Кир был счастлив, живя вместе с Тиной и Крисой до тех пор, пока не начал ощущать внутри себя непонятную тревогу. Что-то происходило, или должно было произойти, такое, что могло изменить саму основу этого мира. Он чувствовал это, хоть и не знал, откуда появилось в нем это знание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
