Очень остро чувствовался дефицит предметов интендантского снабжения: на момент начала операции личный состав был обут в валенки, «сдав кожаную обувь на хранение и для ремонта в местах прежней дислокации. К моменту оттепели значительная часть личного состава армии не имела кожаной обуви и ходила по воде и грязи в валенках… На 1 марта до 40 000 бойцов и командиров не имели кожаной обуви», – отмечалось в отчете штаба тыла армии[281].
Вечером 28 февраля 1943 г. командующий армией принял решение силами 48-й гвардейской, 160-й и 350-й стрелковых дивизий перейти к обороне на достигнутых рубежах, а все танковые соединения и 111, 184 и 219-ю стрелковые дивизии объединить в оперативную группу под командованием командира 12-го танкового корпуса генерал-майора Зиньковича.
В течение 1 марта 48-я гвардейская, 160-я и 350-я стрелковые дивизии закреплялись на указанных рубежах, а соединения, выделенные в группу Зиньковича, совершали марш в район сосредоточения. 6-й гвардейский кавалерийский корпус при выходе в назначенный район встретил крупные силы противника и был вынужден перейти к обороне на рубеже южнее Охочее. После этого он так и не смог преодолеть сопротивления врага и как такового участия в планировавшемся контрударе не принял.
К утру 2 марта соединения ударной группировки, ведя в ходе выдвижения бои с противником, сосредоточились в районе Кегичевки; 12-й танковый корпус занимал район Шляховой; 15-й танковый корпус действовал непосредственно в Кегичевке и на протяжении всего дня 1 марта и ночи на 2 марта отражал атаки противника с красноградского направления; 111-я стрелковая дивизия передовыми отрядами заняла оборону в районе Чапаево; 219-я стрелковая дивизия в течение всего дня 1 марта отражала на рубеже Казачий Майдан, Рассоховатое атаки противника с запада; 184-я стрелковая дивизия, оборонявшаяся в районе Парасковея, Шляховая, под ударом противника в течение дня 1 марта отошла главными силами в район Ленинский Завод; из выделенных средств усиления к утру 2 марта в районе Шляховой находились только 265-й и 138-й гаубичные артиллерийские полки.
Таким образом, сосредоточить ударную группу к назначенному времени начала наступления не удалось. Вышедшие же в район сосредоточения части практически не имели горючего и боеприпасов: 111, 184, 219-я стрелковые дивизии, 138-й и 265-й гаубичные полки не располагали бензином вовсе; 12-й танковый корпус имел одну заправку для боевых и 0,1–0,5 заправки для вспомогательных машин; 15-й танковый корпус располагал одной заправкой для танков и 1,25 заправками для автомашин; истребительно-противотанковые полки и полк ПВО «имели 0,25 заправки горючего в некоторых машинах, а часть машин стояла с пустыми баками». Соединения ударной группы имели от 0,6 до 1 боекомплекта к стрелковому оружию и 1 боекомплект к танковому вооружению. Гаубичные артполки имели 0,2–0,4, а истребительно-противотанковые полки – 0,5 боекомплекта. Командиры соединений докладывали, что подвоз боеприпасов невозможен из-за отсутствия горючего. Утром в штаб 12-го танкового корпуса поступила шифровка начальника штаба 3-й танковой армии о направлении горючего для группы Зиньковича в Староверовку, куда были высланы представители соединений с целью скорейшей доставки топлива в Шляховую.
Тем временем соединения группы подвергались атакам подразделений танковых дивизий СС «Рейх» и «Адольф Гитлер». К 16 часам они обошли группу Зиньковича с флангов, потеснили 350-ю стрелковую дивизию с занимаемого ею рубежа и тем самым замкнули кольцо окружения и перерезали все пути подвоза контрударной группировки армии. Колонна с предназначавшимся для нее горючим была атакована противником на дороге Староверовка – Шляховая и частично уничтожена, частично вернулась в Староверовку.
В 21 час 25 минут 2 марта командиром группы в штаб армии было направлено донесение: «Еще раз докладываю, ГСМ совершенно нет. Вся артиллерия и малые танки стоят. Доставить колесным транспортом невозможно. Дорога Медведовка, Шляховая противником отрезана. Без обеспечения горючего перейти в наступление нельзя. Противник ведет с утра наступление из Павловки, Краснополья. Обеспечение горючим во всех соединениях тяжелое. Прошу подать горючего первого и второго сорта». В ходе радиообмена генерал Зинькович доложил командарму свое мнение: «Считаю наиболее целесообразным идти на присоединение к своим войскам». Около 22 часов 2 марта была получен приказ из штаба армии, в котором разрешалось под покровом темноты оторваться от противника и выйти в район Тарановка, Рябухино, Охочее[282].
Командир группы принял решение осуществить прорыв из окружения двумя колоннами: правая – 15-й танковый корпус с 138-м гаубичным артиллерийским полком должен был двигаться по маршруту Шляховая, Ленинский Завод, Лозовая, Охочее; левая – 12-й танковый корпус с 265-м гаубичным артиллерийским полком имел задачу выдвигаться по маршруту Ленинский Завод, Лозовая, Парасковея, Рябухино. Отход танковых корпусов должны были прикрывать стрелковые дивизии. Машины, не имеющие горючего, и артиллерию приказывалось «буксировать всеми имеющимися средствами и способами, главным образом танками. Ненужное для боя имущество и отстающие машины уничтожить».
Дальнейшие события в полосе ударной группы армии отражены в ее отчете по итогам операции: «Противнику удалось сильным артминометным огнем вывести из строя большое количество автомашин и орудий частей группы. Большое количество автомашин, орудий и несколько танков были уничтожены в пути движения из-за отсутствия горючего. Попытка буксировать орудия и автомашины за танками не увенчалась успехом, так как глубокий снежный покров и целый ряд глубоких балок с крутыми подъемами не давал возможности двигаться ввиду перегревов моторов. Радиостанции соединений прекратили работу после первого боя с противником, так как часть из них была выведена из строя полным уничтожением, а часть имела повреждения. Попытки установить связь с соединениями группы через офицеров связи на танках также успеха не имели»[283].
К утру 5 марта соединения группы Зиньковича основными силами вышли к рубежу обороны армии в районе Охочее, Рябухино. «Части потеряли в основном материальную часть транспортных машин и тяжелое оружие. Соединения и части, вышедшие из боя, были небоеспособны и нуждались в доукомплектовании, для чего решением командарма были выведены в войсковой тыл, где и занялись приведением себя в порядок», – отмечалось в том же отчете. Из 26 исправных танков 12-го танкового корпуса, имевшихся на момент формирования группы, к своим войскам вышло 13 машин (1 КВ, 10 Т-34 и 2 малых танка). Из 25 исправных танков 15-го танкового корпуса к своим войскам не вышел ни один. Командир 15-го танкового корпуса Герой Советского Союза генерал-майор танковых войск Копцов, который был удостоен этого звания еще за бои в Испании, погиб в бою при прорыве из окружения. При этом утверждения авторов ряда трудов о том, что танкисты сумели вывезти и захоронить тело командира корпуса, как показали исследования последних лет, являются неверными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
