Тем вечером Блайт стояла на палубе, наблюдая закат солнца и время от времени поглядывая на Рейдера, который в прекрасном расположении духа потягивал вместе с командой ром. Чуть поодаль шел «Гурман». Случайно заметив, что Бастиан машет им рукой, Блайт помахала в ответ, но неожиданно ее грудь сдавило тревожное предчувствие.
– Эй! По правому борту паруса! Три! – вдруг послышался крик с наблюдательного пункта.
Паруса? Все бросились к поручням правого борта, а Рейдер послал Ричарда за подзорной трубой. В напряженной тишине он долго всматривался в горизонт. Заметив, как окаменела его челюсть и гневно раздулись ноздри, Блайт поняла: произошло нечто ужасное. Наконец Рейдер опустил подзорную трубу и, окинув всех тяжелым взглядом, вынес приговор:
– Они желтые.
Желтые… Три желтых паруса… Лонг Бен… Блайт побледнела как полотно. Передав Ричарду подзорную трубу, Рейдер отошел в сторону. Грудь его ходила ходуном, сердце готово было выскочить наружу. Блайт молча встала рядом.
– Будем удирать, – негромко, но решительно произнес он. – Помчимся на всех парусах к заливу Делавэр. Лонг Бен не посмеет преследовать нас до самой Филадельфии.
«Пожалуй, это единственный выход», – стиснув зубы размышлял Рейдер. Бастиан управлял настоящей пороховой бочкой и не мог принять участие в сражении. А в одиночку «Виндрейдеру» не выстоять против трех кораблей Бена. Кроме того, Рейдер собирался сделать все, чтобы не подвергать опасности Блайт.
Она стояла с ним рядом, пытаясь подбодрить его своей любовью и верой. Рейдер взял Блайт за плечи и заглянул в глаза, чувствуя, что становится сильнее. Он решил последовать ее совету и взять судьбу в свои руки. Нежно коснувшись щеки Блайт, Рейдер бросился на капитанский мостик, чтобы сообщить «Гурману» о противнике, затем отдал приказ поднять все паруса и спасаться бегством.
Немногочисленные команды обоих кораблей дружно принялись за работу. Вскоре «Виндрейдер» устремился вперед, «Гурман» едва поспевал следом за ним.
Постепенно стемнело, и лишь слабый свет луны позволял определять расстояние между преследуемыми и преследователями. Если верить звездам, «Виндрейдер» находился совсем близко от залива Делавэр. Возможно, к утру они будут там.
Корабли Лонг Бена гнались за ними всю ночь. К утру они уже были на расстоянии выстрела от «Виндрейдера», который тем временем успел войти в залив. Рейдер дал сигнал Бастиану, чтобы тот направлялся прямо в гавань, а сам, приспустив паруса, провел маневр, пропуская «Гурмана» вперед. Таким образом, «Виндрейдер» оказался прямо под прицелом кораблей Лонг Бена.
Вскоре раздался залп, затем другой, но ни один из них не достиг цели. Пиратские корабли лихорадочно перестраивались после каждого выстрела. Воспользовавшись заминкой, «Виндрейдер» развернулся под прикрытием дымовой завесы и открыл ответный огонь.
Одно ядро все-таки упало на палубу «Виндрейдера», повредив поручни; другое пролетело прямо над головой Блайт и, пробив парус, оказалось за бортом. Рейдер бросился к Блайт, повалил, подмял ее под себя, закрывая своим телом от летящих сверху обломков. Как только опасность миновала, он схватил Блайт за руку и потащил к люку.
– Иди вниз, черт побери! – заорал Рейдер.
– Нет, – упорствовала она, пытаясь вырваться из его цепких рук.
Внезапно он отпустил Блайт, глядя куда-то через ее плечо. При этом лицо его посерело, зрачки недобро сузились.
– Что такое? – спросила она, боясь оглянуться, потом все-таки повернулась и с ужасом увидела, что с севера на них надвигаются огромные корабли.
– Проклятье! – Рейдер бросился к поручням, приказав подать подзорную трубу; ему не терпелось узнать, чьи это корабли. – Французские! – воскликнул он, опуская трубу. – Три корабля французского флота. Проклятье!
– Они нападут на нас?! – простонала Блайт, схватив Рейдера за руку.
– Бог их знает! – Он снова приник к подзорной трубе, отчаянно пытаясь разобраться в намерениях французов.
Теперь «Виндрейдер» оказался зажат между тремя пиратскими и тремя французскими кораблями. У них не было ни малейшего шанса выиграть битву с любым из трех кораблей Лонг Бена, что уже говорить о шести!
Тем не менее «Виндрейдер» продолжал вести неравный бой. Ему удалось повредить оснастку ведущего корабля Лонг Бена, и это несколько замедлило ход желтой армады. Получив передышку, Рейдер решил взглянуть на французские корабли. Каково же было его изумление, когда он понял, что они собираются преследовать Лонг Бена, даже не думая нападать на «Виндрейдер»!
Рейдер повернулся к Блайт и указал ей на главную мачту. Там все еще развевался звездно-полосатый флаг.
– Нас принимают за колонистов! Какая удача!
Он приказал стрелять только по желтым кораблям. Вскоре три французских корабля и «Виндрейдер» одновременно двинулись на пиратов. Последовал дружный залп, затем еще один – и вот уже армада Лонг Бена обратилась в бегство. Да, Лонг Бен был не из тех, кто сражается до конца, особенно если противник превосходит его в силе. Кроме того, один из желтых кораблей, подбитый «Виндрейдером», несколько отстал от других и угрожающе накренился. К нему тут же подошел французский корабль, заставляя сдаваться.
Как это обычно бывает в таких случаях, все вдруг смолкло. Схватив Блайт в охапку, Рейдер радостно закружил ее по палубе. «Виндрейдер» отделался небольшими повреждениями. Правда, пострадала каюта капитана: один из снарядов угодил в корму и пробил стенку каюты. Но главное – они живы, живы!
Между тем к ним вплотную подошел французский корабль. Его капитан, увидев Блайт, захотел во что бы то ни стало подняться на борт «Виндрейдера», чтобы предложить «американскому» судну свои услуги и помочь ему благополучно добраться до гавани.
Сначала капитаны обменялись обычными в подобных случаях приветствиями, затем энергичный француз, капитан Андре Эллемон, перебрался на «Виндрейдер», даже не пытаясь скрыть своего желания познакомиться с Блайт. Поинтересовавшись для приличия повреждениями корабля, он приблизился к заинтересовавшей его особе. Андре Эллемона окончательно сразило то, что Блайт отвечала ему по-французски. Родная речь из уст прелестной женщины несколько сгладила его разочарование при известии о том, что она является женой красавца-капитана. Рейдер хмурился, недовольный столь явным интересом к Блайт, но она так обворожительно улыбнулась ему поверх плеча француза, что он немного смягчился и великодушно разрешил Андре Эллемону немного поболтать со своей женой. Присутствие на борту француза беспокоило Рейдера также по другой причине: теперь они неизбежно попадут прямо к властям порта.
