Я нахмурился, даже для рыцарей я «ваша светлость», потом сообразил, что герцог тоже его светлость, слуга молодец, вовремя сориентировался и, хотя пошел на некоторое нарушение, но не поставил меня рядом с его хозяином, хотя мог бы, да…
Двое телохранителей у шатра откинули полосы ткани в обе стороны. Я шагнул через порог, оруженосец еще докладывает о моем прибытии, герцог в расслабленной позе полулежит в кресле, лениво наблюдая за танцующей женщиной, а красиво одетый юноша перебирает струны лютни и поет нежным, как у юной девушки, красивым голосом.
Завидев меня, герцог поднялся, величественный и внушающий, лицо осветилось сдержанно приветливой улыбкой.
— Сэр Ричард…
— Сэр Ульрих, — сказал я, — по всей занятости, я давно уже не заглядывал к вам в лагерь, о чем весьма сожалею.
Он прогудел трубным голосом:
— Еще бы!.. Мы продвигаемся столь успешно и быстро, что куда уж ходить друг к другу в гости!.. Позвольте угостить вас, сэр Ричард? Садитесь вот сюда, здесь удобнее…
Я отметил с благосклонностью, что кресло уступил свое, хотя они все одинаковые, но это знаковый жест. Музыкант и девушка молчаливо и понятливо исчезли.
Кресло оказалось мягкое и чрезвычайно удобное, герцог сел напротив.
— Хорошо здесь у вас, — заметил я.
Шатер внутри напоминает королевский дворец пышностью и великолепием. Стол из дорогих пород дерева, резные ножки в виде мифологических фигур упираются в роскошный ковер, кресла как будто украдены из летней резиденции императора, под стенами застыли в почтительной неподвижности пышно одетые в дорогие ткани прекрасные пажи.
Прекрасно вышколенные, они даже не повели глазом в мою сторону, не то чтобы кланялись и говорили почтительные слова.
Герцог смотрел вопросительно, я отмахнулся.
— Разве что немного вина… Хотя нет, позвольте я угощу вас.
Герцог с одобрением смотрел, как появляются чаши с вином, взял свою, сделал глоток, улыбнулся.
— Прекрасно! Незаменимое умение для воина.
— Вообще для мужчины, — ответил я с понятным намеком.
Мы оба поржали, как два коня, если мужчины любой разговор не сворачивают на женщин, с ними что-то не гак, нездоровые какие-то, у нас война и женщины — на первом месте.
Мы некоторое время смаковали холодное вино, в такую жару это просто дар небес, герцог посматривал на меня с благодушным покровительством, все-таки я младший по возрасту, хотя тоже герцог, но это как-то не совсем герцог, или же герцог низшего ранга, если бы среди герцогов существовали ранги. Одно дело — герц©г из рода герцогов, где отец, дед и даже прадед были герцоги, другое — выскочка, только что произведенный в герцоги.
И хотя вроде бы стать герцогом за заслуги как бы достойнее, однако же в определенных кругах, где больше ценится порода и родовое воспитание, отдают предпочтение наследственному герцогу.
Я осушил кубок до дна, хотел было наполнить снова, но решил, что повод не совсем, как-нибудь в другой раз, поставил на столешницу и прямо посмотрел на герцога.
— Меня всегда восхищало ваше умение, — сказал я, — удерживать власть в Ундерлендах в своей длани, даже когда туда прибыл Его Величество король.
Он самодовольно улыбнулся.
Все лорды мне верны. Многие просто обязаны, другие связаны клятвой чести, обетами, обязательствами. У Его Величества просто нет такой поддержки… в Ундерлендах.
— И в Брабанте, — сказал я. — Ему верны только в Сен-Мари, да и то в открытую за него выступать не решаются.
Он сказал одобрительно:
— У вас крепкая рука.
Я сказал с неохотой:
— Крепкая рука говорит о слабых мозгах.
Он вскинул бровь.
— Простите?
— Мудрый правитель не нуждается в силе, — пояснил я, — чтобы удерживать власть в королевстве. В своем королевстве! Я же чувствую, что мой трон из острых мечей.
Он усмехнулся.
— Ну, это не так уж и плохо, когда армия вас обожает.
Я спросил в упор:
— Вы в каких отношениях с герцогом Готфридом?
— Вашим отцом? — переспросил он с удивлением. — Это в высшей степени достойнейший человек, правитель, воин. Его чтит и уважает весь Брабант, у него много сторонников в Сен-Мари, а в Ундерлендах он популярнее Его Величества!.. Кроме того, нас с ним связывает старая дружба…
— …и орден Марешаля, — добавил я в тон.
Он посмотрел на меня в упор.
— Теперь больше шансов на его возрождение, не так ли?
Я взял кубок, сосредоточился. В руке заметно потяжелело, темно-красное вино поднялось почти до краев. Герцог смотрел с интересом, я не стал притрагиваться к его кубку, только очень ярко представил, что там появляется добротный марочный коньяк, вкус помню хорошо, задержал дыхание и всеми силами потребовал, чтобы в кубке герцога появился именно он…
Ноздри уловили сдержанный аромат, я перевел дыхание и сказал герцогу почтительно:
— Пробуйте осторожно. Напиток королей!..
Он с самым заинтересованным видом взял кубок, а пока принюхивался к незнакомому запаху, я сказал со всей искренностью:
— Герцог, я в состоянии удерживать власть в Сен- Мари железной рукой… но я сам сторонник легитимности и законности. Легитимность дает ощущение устойчивости, незыблемости, защищенности от всяких неожиданностей.
Он начал поднимать кубок и проговорил отстранение, не отрывая взгляда от темно-коричневой поверхности:
— Сэр Ричард, я вас не узнаю.
— Почему?
— Вы всегда казались мне таким уверенным…
Он сделал легкий глоток и задохнулся. Лицо побагровело, глаза полезли из орбит. Я сделал вид, что ничего не замечаю, сказал с неловкостью:
— Я сам себе таким казался довольно долго. Уверенным, непоколебимым. Честно скажу, что-то я совсем запутался. Или пытаюсь поднять нопгу не по силам. Пока я был простым рыцарем, мне все удавалось…
Он с трудом выдохнул, спросил ошалело:
— Чудесное вино! Но как достигли такой крепости? Меня продрало до селезенки!
Я отмахнулся.
— Да это просто…
Он покрутил головой, взгляд не отрывался от кубка.
— Разве сейчас вам хоть что-то не удается?
— Да вот ощущение, — признался я, — что вот-вот рухнет… Бросаюсь из стороны в сторону, как добро в проруби, но сам вижу, какое-то трепыхание, а не суровая мужская деятельность.
Он осторожно приблизил край кубка к губам, сделал совсем крохотный глоток, даже не глоток, а сперва покатал эти капли коньяка во рту.
— Вас еще не трепало, — проговорил он, — как баба лен…
В каком смысле?
— Когда человек занимается ерундой, — произнес он и тут же поправил себя, — мелочами, хотел сказать, ему все легко. Так и жизнь можно прожить! Без напряжения. А вы сейчас живете в полную силу. Вон какое вино научились создавать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
