— Почему твоя сигнальная цепь включилась с опозданием?
— Не знаю, думаю, что шаман постарался. Полностью ее выключить он не смог, видимо, времени не хватило. Однако сигнал он задержал.
— Ну, а ты что скажешь? — я повернулся к Рольфу Южмаригу.
— Я виноват, — отозвался оборотень, — не почуял врага. А когда бой шел, я не смог в него вмешаться, словно помутнение какое-то нашло, тяжесть во всем теле и лихорадка. Готов принять любое наказание.
— Ты не виноват, — я посмотрел в желтоватые глаза оборотня. — На тебя навалились духи северного шамана, и ты не смог им противиться. И это значит, что тебе нужен более серьезный охранный оберег. Себя не вини, я знаю, о чем говорю. — Сказав это, я вздохнул и продолжил: — Теперь непосредственно к делам нашим скорбным. До утра ждем нападения и, если его не будет, с рассветом продолжаем движение к имперской границе. К этому моменту необходимо собрать тела всех наших погибших людей, которые будут преданы погребальному огню на родной земле вблизи имперского храма, а так же оружие и доспехи врага. Всем быть начеку. Шаман противника сейчас слаб, его прислужники из дольнего мира развоплотились, и командир нанхасов мертв, но северяне все еще вдвое сильнее нас, так что, возможно, они постараются взять реванш.
Сержанты, Верек и Рольф согласно покачали головами, мол, все понятно. И посчитав, что разговор окончен, я встал и хотел направиться к ближайшему брезентовому навесу, где находились наши раненые. Но меня остановил голос Амата:
— Господин граф, а командир северян все еще жив.
— Как жив!? — удивился я. — Я же ему в сердце клинок вонзил!
— Не знаю, — сержант пожал плечами. — Но раны на нем затянулись, и он дышит, хоть и без сознания. Что с ним делать? Добить?
Подумав, я решил:
— Нет. Пусть живет пока, еще один пленный, да еще и офицер, нам не помешает. Но смотреть за ним в оба. Он воин отличный, наверняка, попробует сбежать.
— Это как водится. Присмотрим.
На этом боевой совет был окончен. И потекло томительное ожидание повторного нападения. Однако его не было. И утром, не обнаружив вблизи руин древнего форта присутствия врага, мы продолжили свой путь к дому.
Глава 23
Империя Оствер. Замок Куэхо-Кавейр.
05.11.1405.
К границам герцогства мой отряд вышел без происшествий. Северяне остались позади, и мы, со всей возможной скоростью, торопились домой. Однако мелкий осенний дождик постоянно тормозил нас, земля была вязкая, и у первого имперского форпоста, небольшого острога, мы оказались уже в сумерках. Ворота хлипкого укрепления нам не открыли. Был категорический приказ вышестоящего начальства в ночь никого на территорию острога не пускать. И через палисад, поговорив со старшим на посту, десятником герцогской дружины, я приказал разбить лагерь в небольшой брошенной деревне неподалеку. На следующий день нам предстояло продолжить свое путешествие. Но перед этим следовало написать письмо герцогу Гаю Куэхо-Кавейр с кратким описанием моего похода, и на следующий день вместе с захваченными нами пленниками передать его в руки воинов из крепости Содвер, которые каждый день навещали забытый богами дальний форпост. И расположившись в самой теплой избушке, я взялся за дело.
В темном углу, на топчане лежал страдалец Верек, который опять растер ноги и промок. Я сидел за столом, передо мной была бумага, а в руке графитовый карандаш. Слова сами ложились на лист, и с письмом все было ясно и просто. Мы пошли в разведку. Встретили нанхасов. Вступили в бой. Использовали магические артефакты. Отступили. Затем подверглись повторному нападению врага. Снова с помощью артефактов его отбили. Захватили трофеи и имеем пленных.
На этом моменте заминка. Рядовых пленников не жаль, они обычные вояки, которых тайные стражники Канимов распотрошат, если не сами, то с помощью магов из школы "Гарджи-Тустур". А вот вожака нанхасов, сотника, отдавать не хотелось. Хороший язык, наверняка, он многое знает. И что характерно, его пока не видели рядовые пленники, которые были ранены и находились в постоянном беспамятстве. Значит, сотника, который так похож на меня, можно оставить себе. Но нужно ли это делать? Этого я не знал. Если он будет молчать, то его придется пытать. А зачем это делать, если у Канимов есть более профессиональные дознаватели и следователи? Правильно. Не стоит самому руки марать, если можно свалить грязное дело на других. Правда, в этом случае я не получу всю интересующую меня информацию о нанхасах в полном объеме. Но если сотник северян будет запираться, то мы ее и так не получим, а только потратим время и нервы.
В общем, ситуация сложилась какая-то смутная и до конца непонятная. И дабы определиться в своих дальнейших поступках я приказал привести ко мне вражеского командира, который после "Полного Восстановления" и тяжких ран уже пришел в сознание и чувствовал себя просто превосходно, настолько хорошо, что за минувший день два раза попытался удрать. Однако северянин несколько раз получил палкой по спине, и на время затих.
Сотника нанхасов привели через пару минут. Он остановился в проеме двери, оглядел полупустое помещение избы, где я остановился, оглянулся за спину, на сержанта Амата, который его сопровождал и усмехнулся. После этого он еле заметно дернул руками, которые были связаны сыромятными кожаными ремнями, удостоверился в том, что выпутаться не получится, сделал три шага вперед, присел напротив меня за грубый деревянный стол, посмотрел на подвешенный к потолку магический светильник-фонарик, и сказал:
— Я в этом доме прошлой зимой ночевал, когда вас убивать приходил. Хорошо тогда погуляли, моя сотня три деревни в герцогстве выжгла и два патрульных отряда уничтожила. Слабаки вы остверы. Мы вас всегда били и бить будем. До тех пор, пока всех не уничтожим.
Если он думал вывести меня из себя, то это у него не получилось. Я вслушался в его слова, которые хоть и с трудом, но понимал, усмехнулся и ответил:
— Ну да. Мы слабаки, которые в пух и прах разгромили твой отряд, уничтожили одного шамана, а второго заставили бежать. Не логично как-то звучит и больше смахивает на хвастовство. Не находишь?
— Да я…
Горячий северянин хотел вскочить на ноги. Но со спины его придержал сержант Амат, который прошипел:
— Тише будь, курва, а не то я сделаю тебе больно.
Нанхас сел и его лицо исказила недовольная гримаса. А я перешел к делу, ради которого его и привели:
— Меня зовут граф Уркварт Ройхо. А кто ты?
— Я буду молчать, — бросил сотник. — Можете меня пытать и резать на куски, я выдержу любую боль, меня этому научили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
