Тихого океанов происходит колонизация Австралии, которую присоединил к Англии Кук (1770). Все это способствует установлению британской гегемонии на море, продлившейся более века.
«Завоевание Индии было уникальным и значительным событием в истории океанов, – писал Огюст Туссен. – Впервые европейская нация покорила великое азиатское государство, символ восточного величия и мощи». Англия немало гордилась этим подвигом, поставившим под ее власть миллионы и миллионы людей. Именно в Индии Киплинг приступил к грандиозной эпопее возвеличивания британского империализма.
А необходимость контролировать путь в Индию была для английской нации мощнейшим побудительным стимулом.
Сотни лет проходят перед нами, когда мы говорим о «великом часе» океанов. Над Индийским океаном слышен грохот пушек военных и корсарских кораблей, а на юге его действуют пираты, то объединяясь между собой, то ведя друг с другом беспощадную войну.
Глава третья
Республика пиратов
Среди документов, изучением которых в 1701 году занимался Королевский совет, был меморандум «о том, как отобрать у голландцев Кейптаун и Батавию», другими словами, перекрыть им путь в Индию. Для достижения этой цели автор предлагал Франции объединиться с арабскими султанами северного побережья Индийского океана, а также с пиратским государством на Мадагаскаре. Людовик XIV пожал плечами:
– Арабы – враги христиан. А разбойникам доверять нельзя.
Французские короли знали о разбойниках не понаслышке, поскольку часто с ними сталкивались. Задолго до начала XVIII века многочисленные французские пираты бороздили «проклятый треугольник» (проклятый для честных торговцев) Индийского океана: он образован побережьем Восточной Африки, Аравии и Индии, в основании его лежит прямая линия, соединяющая остров Мадагаскар и южную оконечность полуострова Индостан. Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды в 1498 году. В 1508 году одно из судов экспедиции Тристана да Куньи, который едва ли не первым из португальских мореплавателей шел по проложенному Васко да Гама пути, было захвачено французскими пиратами в Мозамбикском проливе; в 1530 году некий капитан Будар из Ла-Рошели был повешен в Мозамбике за то, что ограбил несколько португальских каравелл. И сто лет спустя французы сеяли страх в Индийском океане – их боялись больше всего. К 80-м годам семнадцатого столетия ряды пиратов пополнились флибустьерами с Антильских островов, где по разным причинам жизнь, по мнению многих авантюристов, потеряла свою привлекательность. К «береговым братьям» с острова Тортуга присоединяются английские флибустьеры с Ямайки. Пиратство в Индийском океане становится международным и усиливается по простой причине: захват судов Ост-Индских компаний приносит не меньшую выгоду, чем в свое время пленение испанских галионов в Карибском море. Используя летний муссон, суда из Европы везут оружие, инструменты, одежду, деньги; на обратном пути, когда дует зимний муссон, суда возвращаются с трюмами, набитыми пряностями, лекарственными растениями, ценными товарами – благовониями, лакированными изделиями, сандаловым и эбеновым деревом, хлопковыми и шелковыми тканями. «Захват имеет смысл в обоих случаях, – писал Джон Авери. – Оружие, инструмент и одежду мы оставляем себе. А пряности и прочие ценные предметы всегда выгодно продаем».
– Кому?
– Негоциантам, которых не интересует происхождение товаров.
Говард Пайл. Захват корабля пиратами. 1887
В 1695 году арматоры Бристоля вооружили парусник «Дюк», задачей которого было «бороться с флибустьерами и пиратами Карибского моря». Арматоры «Дюка» получали деньги от продажи богатств, захваченных на борту флибустьерских и пиратских судов, богатств, в свою очередь захваченных при грабеже испанских судов. Таким образом, борьба с бандитизмом приносит не меньше барыша, чем сам бандитизм, тем более что капитан «Дюка» Гибсон зачастую сам решал, какое из остановленных и осмотренных судов считать пиратским, в зависимости от ценности груза на его борту. После ограбления экипаж высаживали на пустынный берег, а судно отправляли на дно. На борту «Дюка» все тут же забывали о состоявшейся встрече. Старший помощник капитана Джон Авери был человеком молодым, внимательным и весьма рассудительным. Он считал, что его доля добычи не соответствует тяготам профессии, а также риску расстаться с жизнью, тогда как арматоры Бристоля получают барыши, не подвергаясь никаким опасностям. Когда судно заходило в Кингстон, на Ямайке, Джон Авери всегда посещал таверну «Славные моряки». Там он и услышал впервые о подвигах своих товарищей в Индийском океане и даже побеседовал с некоторыми из тех, кто с выгодой продал свою добычу в Нью-Йорке или Бостоне. Эти люди явно не нуждались в деньгах.
– Карибы, – говорили они, – кончились. Пора менять место охоты.
На следующее утро Джон Авери в ранний час вошел в каюту капитана.
– Что случилось? – спросил заспанный, с похмелья Гибсон.
– Мы отплыли и находимся в море.
– Как, почему? Вы с ума сошли. Я не отдавал такого приказа.
– Теперь командую я. И отныне эта каюта принадлежит мне. Извольте освободить ее.
Мгновенно протрезвевший Гибсон поднялся на палубу.
– Сейчас мы направляемся в Кейптаун, – сказал Авери. – Но если вы желаете вернуться в Кингстон, я дам вам шлюпку. Все желающие могут следовать за вами.
Пять матросов решили не покидать Гибсона, изрыгающего проклятия в адрес Авери. Новый капитан оказался умелым мореходом, без происшествий обогнул мыс Доброй Надежды и добрался до удобной бухты на северо-восточном побережье Мадагаскара. В ней на якоре стояли два шлюпа с подобранными парусами. На палубе не было видно ни души.
– Спустите шлюпку, – сказал Авери. – Шесть человек отправятся на разведку. Оружие не берите, покажите свои мирные намерения. И ничего не бойтесь, я прикрываю вас пушками.
Расчет оказался верным. Оба шлюпа принадлежали мадагаскарским пиратам, которые, заметив «Дюк» с его пушками, поспешно покинули корабли и укрылись в зарослях, откуда наблюдали за происходящим. Прибытие шлюпки с безоружными людьми успокоило их, и контакт был установлен. Авери предложил пиратствовать вместе. Осмотрев его пушки, они согласились и скрепили свой союз выпивкой. Через несколько дней флотилия отправилась на север.
Новые компаньоны Авери знали хорошие места. В Оманском заливе, недалеко от устья Инда, они встретили большое судно с индийским такелажем. Оно шло на всех парусах.
– Курс прямо на судно! – приказал Авери рулевому.
Пират Джон Авери. Гравюра. XVIII в.
Оба шлюпа двинулись за ним. Авери не отрывался от плохонькой подзорной трубы. Его наметанный флибустьерский глаз различил на палубе судна множество солдат и пушки. Авери выждал некоторое время, а затем приказал:
– Дайте предупредительный выстрел!
– Дайте предупредительный выстрел! – повторил приказ старпом. Им был французский дворянин де Саль. Среди флибустьеров встречались люди всех сословий.
Грохнул выстрел, и ядро подняло столб воды перед носом корабля. Корабль ответил бортовым залпом, и вокруг «Дюка» закипело
