Антон перевел дух.
– Ты отпустишь заложницу первым, – сказал он твердо. – Я выполню свою часть, но только когда она будет рядом со мной.
– Давай сделаем это одновременно, – предложил голос в трубке. – Они разминутся на пути к дому.
– Ты что, не понял, что я сказал?! – закричал Антон. Нервы у него окончательно сдали. – Я еще не выжил из ума, чтобы верить такой гниде, как ты!
– Ты уже убил ее? – с яростью выкрикнул голос в трубке. – Если это так, человек, то вы оба мертвы, и ты, и твоя женщина.
– Я ее не убивал, она жива.
– Я не верю тебе, человек, мне нужны доказательства. Дай ей трубку.
Антон заколебался. Ярость и ненависть к этим тварям, которые еще смеют ставить ему условия, кричали в нем «Нет!». Рассудок сопротивлялся. Если нелюдь поверит, что подруги нет в живых, тогда…
Тогда все станет просто. Потому что Натали упадет лицом на влажную от мелкого весеннего дождя дорогу, и можно будет откинуть крышку люка и расстрелять обойму, а потом сменить ее, выскочить из дома и открыть стрельбу по уезжающей машине, потому что тогда, право, уже будет все равно, если его тоже пристрелят. А Натали останется лежать на земле. Как лежит сейчас у стены Надя, только и виноватая в том, что ее угораздило полюбить его, Антона, не сумевшего ни сделать ее счастливой, ни даже уберечь от смерти. Как лежало на скамье в магаданском сквере тело Ольги.
Ольга… На секунду ему привиделось, что там, в сотне метров, рядом с этими гадами, его Ольга. Антон протер глаза, видение исчезло. Натали все стояла, прислонившись к машине спиной. С такого расстояния он не мог видеть выражения ее лица. Понимает ли Натали, что сейчас происходит?
– Подожди, – бросил Самарин в трубку.
Он шагнул к люку в полу и откинул крышку. Тварь сидела на прежнем месте.
– Она в погребе, – сказал Антон в телефон. – Сейчас я брошу ей трубку, если отключится – перезвони. Я даю тебе ровно три минуты, по часам. Если через три минуты Натали не будет рядом со мной, ты услышишь выстрел. Ты понял меня?
– Иди, – сказал Йиргем Натали, услышав в трубке голос, говорящий на йоло́не, и бросив несколько слов в ответ. – Иди к своему человеку. Но знай, что, если он задумал подлость, вам обоим не жить. Передай ему – он может мне не поверить, но передай в любом случае… Если ему что-нибудь надо – деньги, услуги, власть, все равно что… Я в долгу перед ним, и он получит от меня все, что захочет. Ты поняла? Теперь иди.
Натали медленно побрела по тупиковой улочке к дому. Потом остановилась и обернулась через плечо.
– Плевал он на твои деньги, – сказала она презрительно и двинулась дальше.
– Что же мы натворили, рельо́! – с ужасом простонал Райгр. – Мы не должны были соглашаться. Он убьет йолну. Наверняка убьет, а потом начнет стрелять в нас.
– У нас нет другого выхода, – сказал Йиргем устало. – Мы не можем стоять тут вечно, у нас нет времени, люди могут появиться в любой момент. И потом, мне кажется…
– Что тебе кажется, рельо́?
– Что этот человек сдержит слово.
– С чего бы? Они никогда не держали слова. Никогда.
– Это не так, рельо́. Среди них есть разные люди. Предавали, лжесвидетельствовали и подставляли в основном те, с которыми приходилось иметь дело нам.
Натали бросилась Антону на грудь. С минуту они стояли молча, обнявшись. Наконец, Самарин мягко отстранил девушку.
– Я должен отпустить ее, – сказал он. – Таковы условия сделки.
– Где она есть? – едва слышно прошептала Натали.
– В погребе, – кивнул Антон в сторону люка.
Глаза Натали расширились.
– Она не вылезет, пока я ее не выпущу, – поспешно добавил Самарин, решив, что девушка испугалась.
– Ты ее не отпускать, – твердо сказала Натали. – Ее нельзя отпускать.
– Я знаю, – выдавил из себя Антон. – Знаю, черт меня побери! Но я должен это сделать.
– Антон, нет! Ты не отпускать ее! Ты убить! – закричала Натали. – Она будет убивать другие люди!
Антон не ответил. Он шагнул к люку в полу и наклонился над ним.
– Выходи, – махнул он стволом. – Быстро!
Йолна, озираясь, выбралась из люка и выпрямилась. Она была от Самарина в трех метрах. В углу всхлипнула Аллочка, о которой он за последний час ни разу не вспомнил.
– Антон, – тихо произнесла Натали, – почему? Ты держать слово? Ты думать, они держать… они бы держать слово?
– Мне все равно, – ответил Антон, глядя при этом не на девушку, а на нелюдь. – Они – твари. Я – человек.
Йолна попыталась презрительно усмехнуться, как усмехалась прежде, но на этот раз у нее не получилось. Губы искривились было, но в глазах застыло лишь удивление.
– Иди, – Самарин махнул стволом пистолета на дверь. – Пошла, сволочь, пока я не передумал! Там тебя ждут твои.
Йолна медленно двинулась к двери. Она не верила. Осторожно взялась за дверную ручку и обернулась. Антон целился ей в спину. Поодаль, зажав рукой рот, чтобы не закричать, замерла Натали.
– Иди же! – заорал Антон. – Ну! Убирайся, ты, как там тебя!
– Гйол, – сказала йолна внезапно. – Меня зовут Гйол, человек.
Гйол ступила на землю с крыльца. Она сразу увидела двоих у машины и пошла к ним, сначала медленно, затем все ускоряя и ускоряя шаг. На полпути на нее вдруг накатило сладостное, ни с чем не сравнимое ощущение, которого ей не случалось испытывать уже несколько столетий. Перед ней, теперь уже несомненно, стояли свои. И один из них… один из них… Гйол еще не понимала, еще не верила, что не ошиблась.
Она остановилась, на мгновение замерла, затем сорвалась с места и побежала, помчалась к нему, забыв о пистолете, целящемся ей в спину.
Самарин взял бегущую йолну на мушку. Левой рукой он прижимал к себе Натали. Палец застыл на спусковом крючке.
«Ну, стреляй же! – отдал себе приказ Антон. – Стреляй! Стреляй, кретин благородный. Это твой последний шанс, другого не будет!»
Рядом всхлипнула Натали. Антон отпустил ее, уперся, обеими ладонями намертво сжал рукоять, навел ствол бегущей в затылок. Пятьдесят метров до цели. Шестьдесят. Семьдесят. Ствол ходуном ходил у Антона в руках.
Восемьдесят метров.
Восемьдесят пять…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
