– Подлый баггейн, обижающий сирот и вдов, выходи на смертный бой и заплати за свои бесчинства!
К сожалению, весь пафос этого великолепного вызова оказался смазанным – едва сэр Вигурд начал говорить, как по всему провалу оврага вновь заметалось насмешливое эхо. В результате получилось что-то вроде:
– Подлый баг… под… гейн… лый… баггг… обиж… подлл… гейнн… ающий… подлл… багг…выхо… ыййй… гейннн… ди… на… обижжж… смерт…нааа… щиииий… подлл… сирот… ыыыыййй… баггг… и вдов… ееейййннн…
В конце концов все грозные слова маркиза смешались в такую замысловатую кашу, что разобрать где начинается одно и заканчивается другое стало совершенно невозможно! Головы и хвосты слов торчали из этой каши самым замысловатым образом, и бедный маркиз в конце концов поперхнулся и замолчал в полной растерянности.
На этот раз эхо звучало гораздо дольше, видимо, возможностей ему было предоставлено больше, вот оно и веселилось. А когда оно, наконец, смолкло, из-под указанного Фокой куста бузины тоненько донеслось:
– Чего сказал?..
И, знаете, никакого эха не последовало!
Сэр Вигурд растерянно огляделся и вдруг, словно за спасательный круг, уцепился взглядом за мои глаза. И этот взгляд умолял о помощи!
Я почесал нос и улыбнулся, а затем полез с лошади.
Спустившись на землю, я присел над самым обрывом и негромко проговорил:
– Уважаемый Барбат, тут тебя обвиняют во всяких безобразиях, и нам хотелось бы разобраться, насколько эти обвинения обоснованы. То есть выслушать и тебя тоже…
– А драться не будете?… – пропищал бузинный куст.
– Нет, не будем… – успокоил я его и тут же краем глаза увидел, как недовольно дернулись губы моего молодого друга.
– Ладно… щас… – после секундной паузы донеслось из-под куста, и в следующее мгновение рядом с его корнями мелькнул… рыжий хвост лисенка. Мелькнул и исчез в густой синей траве, а спустя секунду метрах в трех, от куста, на крошечной проплешине промелькнула… темно-серая не то собачья, не то волчья спина. Промелькнула и скрылась в непроходимых зарослях малинника, однако я уловил, что зверь направлялся вверх по склону, в нашу сторону. Несколько секунд его совершенно не было видно, но я угадал маршрут, по которому он поднимался, и потому успел заметить бурую шкуру небольшого медвежонка, протискивавшегося между двух близко стоявших молодых осинок. После этого довольно долго никого не было видно, настолько долго, что сэр Вигурд сдержанно вздохнул, видимо уже не надеясь на появление «подлого баггейна».
Однако, он все-таки появился. Густой орешник справа от нас раздвинулся, и между листьями появилась голова, своими размерами и видом вполне соответствующая голове местного сквота. А еще через секунду из кустов показался и весь сквот. Был этот сквот невысокого роста, черноволос и кучеряв, вот только уши у него были чересчур остроконечные, да ноги оканчивались копытцами, да из одежды на нем был только… набедренный веник из тех же самых ореховых веток.
Шагнув чуть вперед и оглядев нашу компанию, баггейн пискляво поинтересовался:
– Ну, зачем пришли?..
Я было посмотрел на сэра Вигурда, но тот явно не хотел больше беседовать с этим местным мазуриком, хотя и руки с рукояти меча не снял. Пришлось мне вести дознание:
– Ты знаком с фрау Холле, которая живет недалеко отсюда? – вполне миролюбиво спросил я.
– Кто ж эту Бабу Ягу не знает, – насупившись ответил боггейн.
– Так вот, фрау Холле жалуется на тебя, говорит, что ты ей просто житья не даешь… Знаешь, она со слезами на глазах просила нас приструнить тебя, а еще лучше… изничтожить.
Я сочувственно-выжидающе посмотрел на фейри, и тот немедленно ответил:
– Она?! Со слезами на глазах?!! – чуть подумал и добавил, – Лук, наверное, чистила…
– Твое ироничное замечание нисколько не объясняет твое невозможное поведение! – построжал я, – Ты зачем ей в кастрюли лягушек с пауками суешь, зачем чистое белье в лужу сбрасываешь, и с какой это стати ты задумал лишить бедную бабушку крова?!
Боггейн попятился назад к кустам и судорожно сглотнул, но затем, сообразив, что никто не собирается его хватать и немедленно тащить на расправу, писклявым голоском спросил:
– Это что, я все делаю?..
– По словам фрау Холле, именно ты! – подтвердил я.
– Может быть она сама все это… невозможное поведение делает? – пропищал баггейн и вдруг неожиданно и смешно округлил глаза, – Я ж около ее дома ни разу не был…
– Как не был?! – в один голос спросили мы с сэром Вигурдом. И немедленно по дну баггейновского оврага заметалось: – Не был… не… быллл… неее… быллл… нееее… ллл…
– Да не люблю я из оврага вылезать, ну разве что в ночь на праздник выскочу на дорогу пугануть кого-нибудь. А чтобы по лесу шастать или в чужой двор залезать – этого ни-ни! – самым правдивым тоном пропищал допрашиваемый, – А вот бабка ваша, эта… «храу Холля», она почти каждый день приходит сюда и злыднит… Она даже такие заклятья наводила, что я совсем… это… облысевал. То есть вся шкура без волос осталась… Целый месяц сквотом притворялся – сами понимаете, какой зверь, кроме сквота, лысым может быть? Чуть совсем в сквота не превратился, хорошо хоть змеей можно было быть… Только мне змеей быть не нравится…
– Так если тебя бабка так третирует, что ж ты здесь все еще живешь? – не выдержал я.
– Нет, – покачал головой боггейн, – Она меня не тре… ри…ти… не то что ты сказал, она меня выселить отсюда хочет, а я не хочу уходить. Это ж мой дом…
– Как твой дом? – не выдержал наконец маркиз, – Берта говорит, что это ее земля, а ты незаконно ее занял.
– Да я здесь поселился, когда никакой бабки и в помине не было, а дом этот стоял совсем заброшенный. Я сам мог его занять, только я сквотских домов не люблю! А когда я совсем обжился, овраг себе выкопал, кустов-деревьев в нем насадил, ключ нашел и ручеек пустил, приходит эта старая карга и выгоняет меня! разве это справедливо!!
В писке боггейна явственно просквозили слезы.
Мы с сэром Вигурдом растерянно посмотрели друг на друга – было похоже, что разобраться в этой распре нам не под силу. Кроме того я понял, что шинковать баггейна маркизу уже тоже не хотелось.
– А вот понравилось бы вам… – продолжал, между тем, фейри, – … если бы у вас память отобрали? Вот проснулись бы вы, ан – ничегошеньки и не помните! А ваша бабка, зараза, два раза мне это заклинание подсовывала, надеялась, гадина, что я забуду дом родной и пойду куда глаза глядят! Хорошо, что я память назад гонять умею!! – баггейн все больше горячился, – И еще этого своего, невидимый который, подсылала, думала я его не разгляжу, и он ко мне подобраться сможет! А я его разглядел!! И вообще, если она еще колдовать сюда придет, я ее колдану пеньком по башке и еще Демиургу пожалуюсь, что честного фейрю обижают… это… как ты сказал?.. Тиртируют… Вот!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
