— Нет, Ивица, ему нельзя сопровождать тебя в этом путешествии. Это твои собственные слова — помнишь? — Лицо стихии было одновременно добрым, печальным, суровым и уверенным. Такое странное сочетание чувств заставило Ивицу невольно отступить. — А теперь выслушай меня. Выслушай все, что я тебе скажу. Тебе будет нелегко, но тебе помогут. Здесь действуют силы, которых пока не понимаю даже я. Но одно я знаю точно. Для твоего ребенка нужны те почвы, которые я тебе описала. Ты должна их собрать, смешать и пустить в них корни. Ты одна. Не позволяй страху помешать тебе. Ты должна быть храброй. Ты должна в себя верить. От этого зависит жизнь твоего ребенка.
Лицо Ивицы стало теперь пепельно-серым. Она похолодела, осознав чудовищность того, что ей предстоит. Бен не сможет ей помогать! Тогда кто же ей поможет?
— Ты начнешь в старых соснах, куда ходишь смотреть, как танцует твоя мать, — прошептала Мать-Земля в тишине прогалины. Ее голос напоминал волну на мутной поверхности пруда, в котором она стояла. — Я тебя туда отведу. Первая почва будет взята из Озерного края, где в одной горстке можно найти все лучшее и худшее, что есть в Заземелье. Возьми с поляны, где танцует твоя мать, маленький мешочек почвы, который ты там найдешь. Там же тебя встретит кто-то, кто отведет тебя в мир Бена.
— Кто меня встретит, Мать-Земля? — тихо спросила Ивица. — Кто это будет?
— Мне это пока не явлено, — был ответ. — Я знаю только вот что. Твой проводник придет от народа эльфов, которые тоже заинтересованы в благополучном рождении твоего ребенка. Я посещала их в снах и узнала, что это так. Это дитя, этот первенец человека и эльфа, ребенок короля и королевы Заземелья важен и для них, и они сделают все, чтобы его оберегать. Поэтому они пришлют кого-то из своих тебе в проводники. Его магия сделает твой переход безопасным — сначала в мир Бена Холидея, а потом в их собственный. Проводник будет знать, куда тебя отвести, чтобы ты нашла нужные почвы. Но, дитя мое, выслушай мое предостережение, — быстро добавила она, и в ее голосе снова прозвучало тревожное предчувствие. — Эльфы таят секреты во всем, что они делают. Все, что касается их, нельзя принимать безоговорочно. Кроме тех причин, которые они высказали, у них будут и другие, в связи с чем они решили тебе помогать. Не принимай на веру все, что тебе будет предложено. Не думай, что знаешь всю правду. Всегда оставайся начеку. Они предоставят тебе обещанную помощь, в этом можешь не сомневаться. Они позаботятся о том, чтобы дитя благополучно родилось, — это тоже известно. Но все остальное вызывает сомнение, так что во всем соблюдай осторожность.
И Мать-Земля замолчала, задумавшись.
— Вы мне больше ничего не хотите сказать?
— Я сказала тебе все.
— Это путешествие слишком ненадежно, Мать-Земля, — прошептала сильфида. — Мне страшно.
Мать-Земля вздохнула, словно вечерний ветер прошелестел в кронах деревьев.
— И мне страшно за тебя, дитя мое.
— Но мне все равно надо идти?
— Если хочешь, чтобы твое дитя благополучно родилось, — надо.
Ивица кивнула, смиряясь:
— Хочу. — Она устремила взгляд в лес, словно надеясь увидеть что-то, скрытое от нее. — Сколько у меня времени на это путешествие?
— Не знаю.
— Тогда до рождения? Сколько времени осталось до рождения ребенка?
— И этого я тоже не знаю. Только дитя знает. Дитя само решит, что наступило время. И когда это время наступит, ты должна быть готова.
Ивица вдруг почувствовала такое отчаяние, что у нее перехватило дыхание.
— А вы не можете увидеть, где ребенок родится? Может, вы сможете сказать мне хотя бы это?
— Даже и это не могу, — печально ответила Мать-Земля. — Ребенок сам выберет себе и место рождения.
Ивица боролась с отчаянием.
— Похоже, мне выбирать уже нечего. Все решения предоставлены другим. — В голосе ее невольно прозвучала горечь. — Я мать этого ребенка. Я ношу его в себе. Я даю ему жизнь. И тем не менее я никак не определяю, когда и где это дитя появится на свет.
Мать-Земля ничего не сказала. Они стояли друг против друга на тихой лужайке. Поток солнечных лучей пробился сквозь листву с юга, где солнце заканчивало свой дневной путь. Воды пруда, разделявшие женщин, отражали фигуры их, как плохое зеркало. Ивица вдруг подумала: а было ли ее собственное рождение таким же сложным? Может быть, именно эта сложность заставила мать решиться оставить ее отцу, отказаться от дальнейших трудов, не принимать на себя боль, которую причиняет воспитание, после того как пришлось перенести столько страданий, давая ей жизнь? Конечно, она никогда об этом не узнает. Мать никогда не скажет ей правды. Тут Ивица подумала о том, как ушла от Бена, ускользнув ночью, не попрощавшись. Теперь она жалела, что не разбудила его.
Ивица выпрямилась. Ну что ж, в жизни редко получаешь второй шанс: лучше не задумываться над тем, насколько это маловероятно.
— До свидания, Мать-Земля, — попрощалась Ивица, потому что все уже сказано и добавить нечего. — Я не забуду ваших слов.
— До свидания, Ивица. Будь сильной, дитя мое. Все будет хорошо.
Почти то же самое Ивица сказала Бену: все будет хорошо. Теперь эти слова вернулись к ней насмешкой. Улыбка у Ивицы получилась невеселой, ироничной. Она повернулась и пошла к краю лужайки.
Когда оглянулась, Мать-Земля уже исчезла.
Глава 5
Заколдованный
Когда тем первым утром Бен Холидей проснулся и обнаружил исчезновение Ивицы, счастливым его назвать уже было нельзя. Конечно, она сказала ему, что уходит, так что он не удивился, не обнаружив ее. Он даже понял, почему она ушла, не разбудив его и не попрощавшись: скорее всего он отреагировал бы болезненно, как она и ожидала. Но от этого он себя лучше не почувствовал. Ему просто больно расставаться с Ивицей, даже по самым веским причинам. А в данном случае он не был уверен, что причина действительно такова. Он выслушал ее объяснения и попытался непредвзято отнестись к тому, что она собирается делать, но все же так ничего и не понял. Почему ей необходимо было уйти одной? Почему именно сейчас? И почему не покидает чувство — как он ни старался подавить его в себе, — что она что-то от него скрыла?
Он мог бы сидеть и мучиться весь день или даже всю оставшуюся неделю, если бы снова не назначил массу совещаний, стараясь, как всегда, найти возможность быть праведным королем. Во-первых, в управлении Заземельем ощущался явный конфликт культур. В этой стране, согласно тщательно сохраняемым Абернети летописям, уже много столетий успешно процветал феодализм, тогда как Бен Холидей был воспитан на том, что в его мире считалось демократией. Почти инстинктивно он с самого первого дня искал возможности создать такой тип правления, в который он верил и который знал. Будучи юристом, он мечтал, чтобы краеугольным камнем его правительства были законность и порядок, гарантировавшие справедливость для народа. Но нельзя явиться в чужую страну и просто выбросить на помойку уже существующую систему. Это было бы кратчайшим и верным путем к анархии. Как принято было говорить в мире, откуда он пришел, надо работать внутри системы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
