и абсолютной тирании. Понимаю, про мертвых либо хорошо, либо ничего, но подумай. Отец врал тебе всю жизнь, скрывал правду о матери. Что если он продолжает тебе врать? Что если он предполагал, что ты обнаружишь находку в его кабинете? Вполне логично, он попытается оправдаться, чтобы вернуть доверие. Но все может быть гораздо хуже. Это может оказаться ловушкой.
– Какая еще ловушка?
– Довольно простая. Попытка доказать, что тебе, Дима, не стоит отворачиваться от былых корней. Вот письмо, почитай его, прими правду от отца-тирана и доверься нам. И ты, ослепленный чувствами родства, позволяешь им вторгнуться в зону твоего комфорта. Но к чему это приведет?
– К чему же?
– К войне, – просто пояснил Андрей. – Мы все знаем, что угроза от твоего бывшего клана есть. Сегодня на нас напал твой брат, но ты и Кристина спугнули его. Могут ли они попытаться развязать войну, действуя таким странным способом? Думаю, отец твой не зря обвиняет Нину в своем письме. Это прямое доказательство, что оборотни на пороге войны. Иначе зачем им все это?
– Теория хорошая, я бы мог в это поверить. Но есть одно существенное упущение. Если они хотели устроить ловушку, почему Игорь спас тебя от Дениса и его прихвостней? Если в их планах насолить нам всем, то почему не бросил на погибель?
– Я же говорю. Попытка втереться в доверие. Да, это сложно понять, но это может быть хитрый план….
– … который попахивает абсурдом, – отрезал Дима, но тут же постыдился собственной грубости. – Но, черт возьми, это может оказаться правдой, кроме желания развязать войну. Если только они преследуют более приземленные цели. Например….
Осознание озарило его лицо. Это было секундное замешательство в сочетании с эйфорией от собственной сообразительности и внезапным страхом, что все может подтвердиться.
– Идем, срочно!
Дима не пошел, он побежал в сторону парка. В его голове сложилась хитроумная картинка, а вот молодые люди впали в еще больший ступор, натолкнувшись на стену непонимания.
– Куда ты? Что происходит?
– Я понял, к чему все идет. Они все еще пытаются похитить Кристину. Отец писал, ей угрожает опасность, но от Нины. Теперь я более чем уверен, что она может идти от моей бывшей общины.
– Неудивительно, но куда ты идешь? Нам нужно рассказать об этом Кристине, предупредить.
– Она у меня.
– Что? – Рита решила, что ослышалась. – Как?
– Долгая история. Пожалуйста, не спрашивай, как это произошло, я вовсе не крал ее и не насиловал. Она сама пришла, чтобы поговорить. Подробности опустим, сама ее об этом спросишь.
– То есть, ты оставил ее одну?
– Я… дядя написал мне, что есть серьезный разговор, и я пошел к нему, но не думал, что все может так обернуться. Никто не знает о моем секретном пристанище. Никто.
– А ты не думал, что за тобой могут следить?
Конечно, Дима об этом думал, и сама Кристина не раз это упоминала. Но он обманулся слепым доверием, почти детской привязанностью к своему дяде. Неужели он действительно мог обмануть его бдительность? Дима до конца не верил, что это может оказаться правдой. Ему необходимы доказательства.
Остаток пути они провели в тревожном молчании. Не было смысла ссориться, что-то выяснять, каждый сейчас думал о том, что все будет хорошо, что это всего лишь жалкое недоразумение. Забыть обо всех недомолвках ради одного человека, которому не повезло в неправильном месте в неправильное время. Впрочем, каждому из них не посчастливилось стать жертвами различных обстоятельств.
С каждым шагом Диму все больше и больше одолевал страх. Ведь в словах Андрея была доля истины, но что-то все равно не складывалось. Ведь Нина ясно дала понять, что Кристина – не мессия, и в ней нет никакого смысла. Только глубоко вдохновленный и озадаченный человек станет преследовать свои идеи, несмотря ни на что. Дядя Женя не был таким, он часто не разделял идеи своего брата и не стал бы уподобляться безумного фанатизму. Тогда в чем смысл? Попытка доказать, что Дима поступил неправильно, предательски покинув свою родную общину? Или же действительно война? Зачем? Хотя Дима знал своего дядю, как тихого и крайне отзывчивого человека, но не мог предполагать, какие у него могут быть решения по поводу власти. Может, он действительно хочет развязать конфликт? Сделать оборотней сплоченными и распределиться среди людей? Но у Нины более закрытая система управления, которая помогает оборотням существовать обособленно, что ведет с большей безопасности и сохранности тайны. Мозг едва не трещал по швам от этих мыслей. В чем же причина? Ненависть? Зависть? Молодой человек не мог ответить на этот вопрос. Два варианта. Либо Нина, либо дядя смогут пролить свет на истину.
Но может ли дело быть в Кристине? Учитывая, какими способностями она стала обладать. Мог бы он понимать хоть чуточку происходящего, то все встало бы на свои места.
– Неплохо ты прятался, – проговорила Рита.
– Я никому не говорил об этом месте. Здесь меня никто не смог обнаружить, а вы первые, кого я сюда привел. И Кристину. Моя человеческая особенность не позволяет другим оборотням меня учуять. Учитывая напряжение в отношениях с отцом, здесь было идеальное место, чтобы спрятаться и остаться наедине со своими мыслями. И здесь единственное место, где Кристине ничего не может угрожать.
– Меня смущает твоя уверенность.
– Никогда не сомневайся в том, в чем я стопроцентно уверен.
Говоря это, Дима внезапно почувствовал странный укол в область сердца. Раньше он ощущал присутствие Кристины на расстоянии, особенно сейчас, когда вспоминал ее теплые губы на своих, ее маленькие ладошки, ее горячее дыхание. Но от дома тянуло холодом, словно там никого не было.
Неужели Кристина ушла?
Или же….
– Кристина?
Дверь была открыта. Молодой человек отчетливо помнил, что закрывал ее, когда уходил. Разве он не просил девушку остаться? Она испугалась внезапной близости, возникшей между ними? Настолько сильно, что вышла на улицу, полную обезбашенной шпаны? Она же не могла, не посмела бы.
Дрожащей рукой Дима толкнул дверь, желая обнажить все тайны и понять свое волнение. С противным скрипом тонкая деревянная преграда отворилась и….
– О нет.
– Что там?
Вопрос остался без ответа, и он не нужен был. Стоило двери открыться, как картина реальности вышла наружу. Опрокинутая лампа, осколки на полу, принадлежащие вазе, еще недавно стоявшей на тумбочке, сама же тумбочка тоже пристроилась на полу, но перевернутая. Ветер гулял по помещению, словно где-то было разбито окно. И никакого присутствия Кристины.
– Что же натворил? – Дима схватил за голову и безнадежно сел прямо на пол. Пустой взгляд устремился перед собой. –
