– А может они и сами нас бояться? – мысль у ангела работала в нужном направлении. Мы прекрасно поняли друг друга и рассмеялись. Правда не слишком громко. Зря.
Зинаида смотрела на нас, как на идиотов, потом выражение глаз остекленело, она двинулась к ближайшей клетке, бросив через плечо:
– А я проверю.
Мы еле успели схватить ее за руки. А я лишний раз убедился, что даже суперкомпьютерный мозг не в состоянии создать совершенного человеческого тела.
– Значит так, – в особо ответственные моменты я уже привык брать власть в свои руки и теперь бессовестным способом пользовался этим, – План такой. Берем цветы и двигаемся дальше по другому ряду. Идет?
Мустафа пробурчал, что-то насчет Индиана Джонса. Зинаида только мотнула, соглашаясь, головой. Кто бы возражал?
Мешкать не стали. Я быстро, а главное, вполне спокойно подошел к тумбочке на ножке, с достоинством собрал цветы и неторопливо двинулся к поджидавшим меня Мустафе и Зинаиде.
Третьей мировой войны не наступило. Попросту в один момент невероятная сила сорвала с вековых мест дверцы на решетках и с силой швырнуло их на нас. Эдакий металлический дверцепад. Просто чудо, что нас не пришибло и не переломало все кости. Но на этом представление не закончилось.
Тяжкий вздох накрыл нас со всех сторон. Краем глаза я заметил, как треугольники зубов в темноте прикрылись. Остались только глаза. И они, (что-то стало не по себе) начали приближаться. Не сказал бы что слишком быстро, но со скоростью достаточной, чтобы через пяток минут уткнуться глаз в глаз. И тогда придется честно и открыто заглянуть в них.
Дожидаться не стали. Пометавшись пару долгих секунд по сторонам и поняв, что это происходит со всех сторон, мы ломанулись на середину площадки. Откуда я только что спер, а другого слова не нахожу, цветы. И у меня закралось такое впечатление, что вся эта суета именно из-за них.
Сбившись тесненькой кучкой, посадив Зинку на стол, мы стали дожидаться приближения носителей горящих глаз. Конечно, мы не сидели без дела. Мы ругались. Причем по черному, обвиняя друг друга во всех грехах. Должен ради справедливости заметить, что обвинения в мой адрес носили явный провокационный характер. И сводились к следующему – иди и разбирайся.
Говорят, что в любых ситуациях всегда надо сохранять трезвость ума и холодный рассудок. Но тот, кто говорит так, никогда не бывал в подобных ситуациях. Когда вас со всех сторон окружает неизвестность, не до трезвости. Одно дело, когда точно известно, это враг, он имеет то-то и то-то. Есть недостатки и преимущества. А в нашем случае все обстояло иначе.
Я еще не видел ни одного из тех, чьи глазки так радостно сияли в темноте. Они только появлялись. И что там – неизвестно.
Напрягая до боли глаза, я всматривался в сумрак коридоров, пытаясь заранее представить, с чем же имею дело. Ка бы то ни было, а выкручиваться все равно придется. И в чем-то Мустафа прав. Я заварил всю кашу.
А потом появились они.
Светящиеся глазки не самое худшее, что может привидеться вам в незнакомом месте.
Темные, абсолютно непроницаемые для света силуэты, мелко вибрируя, двигались чуть приподнявшись над полом, постоянно меняясь в форме. Словно тени на кирпичной стене. Один за другим они заполняли коридорчики, иногда сливаясь друг с другом, и тогда становилось еще более жутко от вида горящих огоньков, блестящих рядом. Черные отростки то вырастали, то вновь втягивались, придавая всему происходящему еще более зловещий вид.
И наступила минута, когда нас со всех сторон окружала стена сплошного мрака, в глубине которой то и дело вспыхивали и гасли, словно ночные звездочки, красные огоньки глаз. Одна сплошная стена. Ни щелочки, ни дырочки.
Вся эта темная компания остановилась в трех шагах от нас и замерла. Было бы весьма интересно узнать, что думает она про нас? людей, столпившихся на последнем свободном клочке. Что думает зверь, глядя в глаза испуганного человека? Какие мысли у кобры, чувствующей дрожь жертвы?
Зинаида давно уже прекратила тщетные попытки позвать на помощь, теперь сидела на каменной тумбочке, поджав под себя ноги, тихо скуля и размазывая слезы по грязным щекам. Ангел все еще держался молодцом. Кулаки сжаты, глаза полны решимости, коленки трясутся. Обо мне говорить не стоит. Сила мужества покинула меня в тот момент, когда я понял, что на сей раз предстоит встретиться не с просто физическим существом, которого можно толкнуть, пихнуть, размазать, плюнуть в лицо. То, что стояло перед нами представляло совершенно другой вид материи, чуждый нам, непонятной, а оттого более грозной. Как бороться с ночью? Как справиться с темнотой?
Горящие глаза на темной живой стенке завибрировали, задвигались, и стали рассредоточиваться. Поначалу показалось, что они собираются разлетаться по своим местам. Но так только показалось. Произошло совсем непонятное. Глаза, эти горящие уголья без выражения, попрыгали туда – сюда и дружно выстроились четко по радиусу, образовывая светящийся обруч вокруг нас. Я бы сказал несколько иначе. Удавку. Петлю. Которая стала затягиваться.
В какой то момент ниже уровня наступающих глаз засветилась тоненькая ниточка. которая вскоре превратилась в одну большую, бесконечную по кругу пасть. Вот такая неприглядная картина. Сверху, как огонь, глаза. Ниже – острые треугольники. Еще ниже, еще ряд, остриями вверх. Одна большая пасть. Которая, к тому же имела свойство с каждой секундой раздвигаться, пока не достигла в высоту размеров с человеческий рост. А чего стесняться? Кушать, так все сразу.
Ротик приближался быстро. В какой то момент нам показалось, что стоит присоединиться к Зинаиде. И хотя места на столе оказалось не так уж и много, но мы каким то чудом уместились на крошечном пространстве столешницы.
– Да сделай что-нибудь.., – причитал Мустафа, аккуратно подтаскивая к центру стола массив своего тела, при этом нещадно отодвигая меня и Зинку далеко за его пределы.
– Ты ангел-спаситель, ты и делай, – стоял я на своем, стараясь вернуть законную территорию.
– Ой! – ойкнула Зинаида и беззастенчиво влезла в самое безопасное место.
Было от чего испугаться. Зубы в одном месте с силой сомкнулись, образовав, так сказать, в одном месте слияние двух параллельных линий. От этого места и началась волна. Как на стадионе, во время матча НХЛ.
Зубы сжимались и разжимались, подчиняясь каким то неведомым нам правилам. Звук не слишком приятный. Одна большая трель из аппетита и желания позавтракать.
Мустафа, уж не знаю, как ему удалось, отколол от стола приличный кусок камня и с криком, на самом деле оказавшимся обыденным ругательством, запустил его точненько в зубы. Как в тире. В яблочко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
