Как долетает этот кроншнеп до островов Полинезии и как находит их в Великом океане? От Аляски до Гавайских островов — первой земли на пути к зимовкам — около четырех тысяч километров. Почти столько же от них до Таити. Эти многие и многие километры над океаном нужно преодолеть по воздуху беспосадочным курсом! Наш большой кроншнеп плавать умеет, умеет ли таитянский — неизвестно. Но едва ли сумеет он сесть на морские волны и потом взлететь, пусть хотя бы и в штиль, когда океан колышет мертвая зыбь. Да и редки штили осенью в тех широтах, над которыми пролетают кроншнепы.
Возможно, более изученные маршруты бурокрылых ржанок помогут науке разобраться в этом загадочном деле. Из Аляски на Гавайи и дальше, на Маркизские острова и Таити, улетают не только кроншнепы, но и более мелкие их собратья, представители особой группы куликов — бурокрылые ржанки.
Осенью из канадской тундры они летят в прерии между Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айресом через Лабрадор и Западную Атлантику. Возвращаются другой дорогой — через Панамский перешеек и долину Миссисипи. Этот же маршрут избирают и молодые ржанки, когда впервые в жизни отправляются в южноамериканский рейс.
Но ржанки, гнездящиеся на Аляске и Чукотке, зимуют на Гавайских островах! Между ними и Аляской нет никакой суши. Это значит, что ржанки, которые на воде не отдыхают, немногим более чем за сутки совершают беспосадочный перелет в три тысячи километров!
«Подсчитано, если ржанка летит со скоростью 26 метров в секунду (то есть примерно 94 километра в час) и делает ежесекундно 2 взмаха крыльями, то она, чтобы достигнуть Гавайских островов, должна лететь без отдыха 36 часов и сделать при этом 252 тысячи взмахов крыльями безостановочно!» (профессор Н. А. Гладков).
В СССР бурокрылые ржанки гнездятся в тундрах Восточной Сибири, в более западных — золотистые ржанки. Зимуют они далеко: у берегов Восточной Африки, в Южной Азии, Австралии, на Тасмании и Новой Зеландии.
Ржанки — кулики с недлинными клювами. В тундрах кроме упомянутых двух гнездится у нас еще ржанка — тулес. У него «заунывный, но довольно мелодичный крик». Мелкие кулички — зуйки, с черной полосой поперек груди, которые торопливо бегают по песчаным и галечным берегам наших рек, тоже из семейства ржанок.
Над полями и лугами всегда можно увидеть чибисов, или пиголиц.
Близки к ржанкам и чибисы, или пигалицы. Над полями, лугами их всегда можно увидеть. Хохлатые, ширококрылые, черные сверху, белые снизу, крикливые птицы. «Чьи-вы, чьи-вы» — словно вопрошают потревоживших их людей. Летают неровным, изломанным полетом в небольшом отдалении, а то и прямо над головой. Сядут на сырое поле, пробегут немного и опять летят, круто меняя высоту и направление полета. Гнезда — в ямке, выстланной несколькими стебельками, прямо среди поля, луга или пастбища. Четыре яйца насиживают самка и самец. Вместе водят и птенцов.
«Чибисы… проявляют склонность класть яйца среди экскрементов домашних животных… Во многих случаях гнезда и яйца располагались прямо в середине рассыпанных экскрементов и в этом положении, несомненно, были менее заметны, чем в окружении чистой травы» (X. Котт).
Рачьи и белые ржанки не настоящие ржанки, а представляют особые семейства. Первые гнездятся в норах, вырытых в песке у берега моря. Занимают и норы сухопутных крабов. Насиживают только одно белое (исключение у куликов) яйцо. Птенец, хоть и умеет уже бегать, но долго сидит в норе. Рачьи ржанки похожи скорее на толстоклювую пегую, черно-белую цаплю, чем на кулика. Обитают по африканским, персидским и индийским берегам Индийского океана.
Белые ржанки (белые как снег) похожи немного на голубей, и полет у них голубиного типа. Кричат, однако, как вороны. Гнездятся в Антарктиде и на островах вокруг нее: в камнях, на уступах скал, в норах буревестников. Подстилкой для яиц служит всякий хлам, собранный вокруг, — раковины, водоросли, перья пингвинов, скорлупки яиц, кости и пр. Из двух-трех птенцов выживает обычно лишь один. Он долго сидит в гнезде, где его кормят оба родителя.
Кулик турухтан в свадебном наряде. Тиркушка — «крокодилий сторож» — известна была еще древним грекам. О ее удивительной «дружбе» с крокодилом писал Геродот.
Эта книга в общем-то о поведении птиц. Поэтому, минуя всех других куликов — их еще очень много, — познакомимся лишь с теми, повадки которых наиболее интересны. Сначала отправимся в Африку. Здесь на песчаных берегах рек и озер живет небольшой кулик из семейства тиркушек — крокодилов сторож, или египетский бегунок. О нем писали историки и натуралисты древности, от Геродота и Аристотеля до Плиния и Плутарха. Знаменит он дружбой с крокодилами: после сытного обеда раскрывает громадная рептилия свою пасть, а кулички без страха лезут в нее и очищают зубы крокодила от остатков пищи и пиявок.
В новейшее время эти старые повествования у науки под сомнением, хотя и после Брема и Майнерцхагена в некоторых рассказах путешественников по Африке встречаются те же утверждения.
Оставим эту тему до поры, пока новые наблюдения ее не прояснят. Кулик, крокодилов сторож, интересен и другим. Его самки «насиживают» яйца по методу, в котором можно увидеть определенную параллель с сорными курами.
Жарко в Африке. А на раскаленном песке речных пляжей — особенно. Самка бегунка снесет яйца и тут же зарывает их в песок. На бугорке, который их прикрывает, сидит терпеливо в жаркие часы дня, очевидно защищая яйца от перегрева. Если слишком уж горяч песок, полетит к воде, наберет ее в клюв и поливает затем песок над яйцами!
Такой же душ устраивает она и птенцам. Они первое время тоже таятся в песке. И позднее, когда уже бегают, при тревоге спешат к ямке, в которой вывелись, или к любой другой, даже во вмятину от ноги бегемота, и там прячутся. Мать быстро-быстро швыряет клювом песок и засыпает их, скрывая от враждебных глаз.
Теперь из тропиков перенесемся в тундру, раскинувшую свои заболоченные равнины по северным окраинам Старого и Нового Света.
