— А где пленные? — спросил Уиллис.
— За той дверью, — сказала вампирка, внимательно изучая маникюр на руке. — Там замок, я не нашла ключа, решила не открывать, подождать вас. Эти утверждают, что ключ не у них.
— Нет у нас ключа, у Полосатика он, — залепетал свинолюд.
Мы с Уиллисом и Свиклаем подошли к двери в камеру и принялись ее изучать.
— Дверь новая, недавно поставили, — заметил Свиклай.
— Замок простой, не магический, — сказал я. — Полосатика искать не будем. Эрик, открывай.
Конечно, открыть такой замок я и сам могу, да дверь и просто выбить можно. Но студентов надо поощрять, я так считаю. И тут Эрик меня удивил. Не стал применять огонь и выжигать замок, он просто взял и обматерил дверь. От души так, мешая древнесуранский, староэльфийский и два или три каких-то гномских диалекта. Эр Ариди и Звонлопата одобрительно хмыкнули, дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол.
— Как-то так, — шмыгнул носом Эрик и посмотрел на меня. Знакомый взгляд. Так студенты на экзамене смотрят, когда хорошо ответили и ждут высокой отметки за свой ответ.
Я одобрительно кивнул. У меня нет с собой чарометра, но, кажется, он умудрился уложить проклятье прямого действия в четыре чара. Очень неплохой результат. Огнем меньше двенадцати не получилось бы, а что-то более тонкое и хитрое потребовало бы больше времени. Минуты полторы, если заготовки с собой нет.
Эльфы сидели в обнимку в дальнем углу. Тощие, в синяках, в кровоподтеках. На нас смотрели с надеждой и страхом. Свиклай и Звонлопата кинулись к ним, а Уиллис, все так же зажимая бок, прошел вслед.
— Вот и все, — довольно сказал он.
Он ошибался. Эльф вытянул руку и указал на потолок.
— Бомба, — просипел он.
Мы все разом подняли головы. На потолке, на крюке для лампы, висел артефакт размером с головку суранского сыра. Магическая бомба. Я бегло взглянул на плетения и сразу понял, что она рванет через минуту-две. Активировалась, судя по всему, когда дверь открылась. Я стал прикидывать варианты, но тут начал действовать Эрик. Он подпрыгнул, сорвал артефакт с потолка и бросился вон из комнаты.
— С дороги! — как-то очень по-детски пропищал он стоящему у него на дороге Кивану, и, обогнув его, скрылся на лестнице. Я бросился следом.
Я привык поддерживать себя в хорошей физической форме. Не хвалясь, скажу, что без всякой магии дам фору любому первокурснику. Но сейчас, даже наложив на себя ускорение, я сильно отстал от Эрика — видимо он проклял себя на быстрый бег. За мной тоже кто-то бежал, но они отстали от меня еще больше. Оказавшись на втором этаже башни, я успел увидеть только, как Эрик выпрыгивает в окно, а затем раздался взрыв, и яркая вспышка едва не ослепила меня.
Мгновением позже я стоял в оконном проеме. Башне снова досталось — взрыв был настолько сильным, что оплавил ее каменные стены. Если бы бомба взорвалась в камере — там никто бы не выжил. Даже я. Взрыв такой силы смел бы любой щит, который я смог бы создать за такое короткое время. Разве что Эрик бы уцелел, у него природная склонность к огню, он ему не так страшен. Зато страшна взрывная волна и удар об стену.
Я посмотрел вниз. Он лежал на земле, среди каменного крошева. Левая нога его была неестественно подвернута, трава вокруг превратилась в пепел, а земля дымилась. К нему уже бежали стражи, но я, конечно, оказался быстрее.
Дыхания я не услышал, но пульс, хотя и слабый, мне удалось нащупать.
— Жив, — сказал я подбежавшей молоденькой девушке-стражу с большим арбалетом и, подняв голову, крикнул выглядывающим из окна Свиклаю и де Трие: — Жив!
Саламандра
Судя по всему, саламандра чувствовала себя прекрасно. Эрик склонился над глиняным горшком, где на дне, устроившись на углях, дремала огненная ящерица, и несколько секунд ее внимательно рассматривал. Затем аккуратно достал ее и погладил. Банни охнула.
— Я огненный маг, ты забыла? — спросил Эрик, слегка красуясь.
Ящерка с любопытством поглядывала на парня, которому нипочем был ее жар. Эрик поднес ее к глазам и почесал пальцем под подбородком. Саламандра тут же стала ярче.
— Ну что сказать, — произнес Эрик, повернувшись к Банни, — она очень хорошо выглядит. Цвет хороший. Немного вялая, но это потому, что в горшке сидит, а не в очаге. Ей тут немного тесно. Как по мне, так с ней все нормально.
— Тогда что же такое с ней по ночам-то происходит? — спросила Банни нахмурившись. — Ведь папа ее вчера совсем-совсем бледной нашел! Едва теплилась.
Эрик пожал плечами, продолжая гладить саламандру. Та оживилась и нырнула к нему в рукав куртки, отчего в комнате запахло гретой кожей — куртка мага хоть и была огнеупорной, но все же, видимо, не такой, как его собственная кожа. Эрик хихикнул от щекотки и аккуратно вытряхнул саламандру обратно на ладонь.
— Надо бы посмотреть на очаг, где она живет, — сказал он. — На уголь, которым кормите. Мало ли…
— Там не очаг, а горн, — поправила его Банни, — а уголь самый лучший, такой же, как в горшочке. Пойдем, покажу.
* * *
Горн был еще теплым, хотя его потушили больше часа назад, а сама кузница представляла собой большую комнату на первом этаже того же дома. Тут были аж три наковальни: одна — побольше и две другие — поменьше. Вдоль стен стояли стеллажи и верстаки, на которых лежали инструменты и всякого рода железяки. Пахло тут гномским маслом и, чуть-чуть, кислотой.
— Папа сегодня пораньше освободился, — пояснила девушка. — У него сегодня клуб.
— Клуб? — переспросил Эрик, рассматривая кузницу.
— Да, клуб любителей рыбной ловли на реке, — кивнула Банни. — Папа любит порыбачить. На прошлой неделе сома поймал, представляешь? От земли мне по грудь, честное слово!
— Так ведь дождь сегодня как из ведра, — буркнул Эрик, покосившись на грудь Банни. — Какая уж тут рыбалка?
— Так он сегодня не ловить рыбу ушел, а рассказывать про нее, — отозвалась Банни. — У них раз в неделю клубный день. Садятся в трактире, едят уху и всякое рыбное, курят трубки, пьют сидр и эль и разговаривают. Правда папа не курит, зато эль любит.
Эрик кивнул, то ли одобряя любовь к элю, то ли просто принимая к сведению услышанное. Он подошел к горну, который располагался в дальнем углу комнаты и засунул в остывающую топку руку. Ящерка тут же выбралась из его рукава и юркнула к теплым еще углям.
— Вроде и тут нормально все, — сказал Эрик, вытащив из топки крупный кусок угля. Уголь тут же вспыхнул на его ладони и Эрик несколько секунд смотрел на цвет пламени. — Хороший уголь. Не понимаю… А где она была? Ну, когда бледная была.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
