Жрецы Кали в большинстве — не брахманы, а, напротив, принадлежат к низшим кастам.
Основным объектом поклонения для шактистов является символ Дэви — йони. Кроме того, почитаются многочисленные образы божеств. Для медитации используются символические диаграммы — янтры.
Для тантристов характерно особое отношение к телу. Для них оно не иллюзия, не темница материального существования, но микрокосм, инструмент и для “внутренней алхимии”, и для преодоления в самом себе космической дуальности и конечной реинтеграции в абсолют. Тантристы практикуют кундалини-йсгу, призванную пробудить магическую силу кундалини — проекцию Шакти в человеческом теле. Кундалини представляется покоящейся б виде свернувшейся в кольца змеи в основании позвоночника. Разбуженная с помощью манто и приемов хатха-йоги, она продвигается вверх через чакры _ невидимые “энергетические” центры человеческого тела, пока не выйдет через макушку и не сольется с Шивой. Считается, что таким образом достигается самадхи. В пробуждении “змеиной силы” главную роль играет инициация, получаемая от гуру посредством шактипата — процесса трансляции силы Шакти от учителя к ученику.
Хатха-йога сложилась не позднее XII в. в результате развития физиологических ступеней раджа-йоги. В хатха-йоге особое внимание уделяется асанам (специальным позам для медитации), различным видам подробнейшего телесного очищения и лранаяме — дыхательным упражнениям.
Особым видом тантрических мантр являются так называемые биджа-мантры (“семенные мантры”). Это слоги, которые воображением помещаются в чакры для визуализации в них богов. Каждой чакре соответствует свое божество, служащее объектом внутреннего поклонения и медитации, т. е. уподобления объекту созерцания с целью в начале возобладать над ним, а затем полностью с ним отождествиться.[350] В результате тантрист рассчитывает приобрести магическую власть и силу богов и сделаться сиддхайогом.
Кроме того, тантристы обращаются к приемам “внутренней алхимии”, входящим в системы тантрической йоги, с целью приобретения для своего тела сверхъестественных свойств вплоть до физического бессмертия. Как мы видим, тантризм — это наиболее оккультное направление индуизма.
В шактизме выделяются два направления: “тантра правой руки” и “тантра левой руки”.[351] Кроме того, среди отсталых племен Индостана распространен примитивный шаманистический тантризм, совсем не относящийся к индуизму и показывающий истоки тантризма до его ассимиляции индуизмом (почитание разного рода деревенских богинь, сексуально-оргиастические обряды, магические церемонии и т. п.).
Большинство шактистов принадлежат к “тантре правой руки”, которая теологически представляет собой вариант веданты. Тех, кто открыто объявляет себя сторонником “пути левой руки”, в Индии и Непале немного. “Тантра левой руки” является эзотерическим направлением шактизма, посвященные в нее это часто скрывают, поскольку тайные обряды “левых” неприемлемы сточки зрения нормативного индуизма. Тантристы “левой руки” приносят в жертву Кали и Дурге животных и даже, изредка, людей, во время ритуалов употребляют мясо, рыбу, вино и наркотики, используют в качестве чаш человеческие черепа, а в качестве дудок — берцовые кости, игнорируют кастовые различия. Сердцевину тантризма “левой руки” составляет майтхуна — ритуальное совокупление, практикуемое как в парах, так и в группах. Практикующие майтхуну тантристы стремятся во-первых, привлечь таким образом Кали и ее спутников-демонов; во-вторых, через отождествления участников с Шивой или Кали соответственно полу развить и выразить страстную любовь к божеству, добиться теснейшего с ним соединения и отразить мистическое соитие мужского и женского принципов мироздания; в-третьих, преобразить половую энергию кундалини в мистическую. Для достижения последнего в течение многих часов и даже дней завершение полового акта задерживается с помощью специальных техник хатха-йоги, обучение которым занимает многие годы. Целью является конечный “возврат семени” и, как следствие, молниеносное поднятие кундалини, в результате чего она сливается с Шивой и, таким образом, наступает маханирвана (самадхи), в пределе предполагающая освобождение от физического существования. Таким образом, вместо зачатия новой жизни майтхуна несет смерть. Как мы видим, по крайней мере в теории эта практика в некотором роде аскетическая, даже ”супераскетическая”. Это и есть тайное ядро хатха-йоги; магические отношения с богами, которые суть бесы[352] и мистический тлетворный блуд. Натуральная хатха-йога вовсе не напоминает “оздоровительную гимнастику и систему очищения организма”, под видом которых она расползлась по Западу.
В “тантре правой руки” обряды совершаются с символической заменой, также и кундалини-йога практикуется или вообще без шакти, или без непосредственного полового контакта с ними. Тантристы же “левой руки” считают, что в кали-югу, “век Кали”, возвыситься можно только через то, что приводит к падению. Неудивительно, что некоторые тантрические секты “левой руки” в Бенгалии окончательно выродились, по словам очевидцев, в “сборища суеверных развратников и пьяниц, практикующих черную магию”.[353] Еще в XIX в. в Индии была широко распространена тантрическая храмовая проституция и действовал тайный орден тхагов-душителей, убивавших и грабивших свои жертвы во славу Кали и посвящавших ей награбленное.
Тантристы первостепенное значение придают магическим способностям своих гуру и посвящению в свои тайные практики, а не кастовой принадлежности.
Священными писаниями шактисты считают шакта-агамы и поздние шакта-пураны. Кроме того, почитаются упатантры (“вторичные тантры”). Веды играют роль традиционного символического авторитета.
Завершая обзор основных течений исторического индуизма, нельзя не отметить, что на окончательное их формирование в позднем средневековье тантрические представления и практики оказали влияние, сопоставимое с влиянием бхакти. Тантрическая йога была даже включена в садхану ортодоксальных орденов дашанами.
3. Критерии принадлежности к традиционному индуизму
Что же связывает воедино индуистов разных течений, что делает их собственно индуистами? Во-первых, все они родились индуистами в своих кастах, все признают необходимость исполнения кастовой дхармы для мирян и не отрицают жреческие полномочия и особый статус брахманов. Конечно, время от времени самые маргинальные тантрические и бхактистские секты пытались переосмысливать или даже отвергать кастовую систему, но со временем их протест нейтрализовался ее чрезвычайной жизнеспособностью, а многие такие общины сами превратились в отдельные касты. Как мы увидим позже, в XX веке именно тантрическая йога, а затем кришнаитское бхакти стали опорой для развития миссии среди неиндусов.
Если традиционный индуизм распространялся через включения больших этнических групп или, в виде исключения, отдельных прозелитов (и только индийцев) в кастовую систему при условии принятия ими варнашрамадхармы, то неоиндуистские миссионеры если и вспоминают о варнашраме, то вне связи с наследственным характером каст. Варны в проектах неоиндуистов представляются либо системой профессиональных групп, либо “органами” тоталитарного, по сути, государства.[354] Однако такое пренебрежение традиционной варнашрамой не всегда ставит псевдоиндуистские секты совершенно вне нормативного индуизма. Отдел ьныетакие группы, при условии признания ими, пусть и формального, других основных положений индуизма, рассматриваются некоторыми фундаменталистскими гуру и пандитами[355] как новые касты (по образцу старинных тантрических и бхактистских сект) или как внекастовые йогические ашрамы.
