— Это семья, Силла.
— Наверное. Большую часть моей жизни семья была иллюзией. Декорацией. В детстве мне часто снилась мама. Странные, яркие сны. Но в них всегда была она, как часть этой иллюзии, смесь ее и Лидии — актрисы, которая играла мать Кэти.
— Мне это кажется абсолютно нормальным, учитывая обстоятельства, в которых ты росла.
— Психоаналитик говорил, что мое подсознание смешивает их, потому что я была недовольна реальностью. В самую точку — только все было еще сложнее. Мне хотелось совместить оба этих мира. Но я хотела быть там собой, а не Кэти. Силлой. У Кэти была своя семья — по крайней мере, восемь сезонов.
— А у Силлы ее не было.
— Была. Но это была довольно непрочная конструкция, — сказала она. — Позже я отказалась от нее. Пришлось. А приехав сюда, я опять растерялась. Я странно себя чувствую, пытаясь определить, как войти в семью, как присоединиться к ней на этом этапе.
— Стань моей.
— Что?
— Стань моей семьей, — он поставил на стол между ними коробочку с кольцом. — Выходи за меня замуж.
На несколько секунд она лишилась способности думать и говорить, как будто внезапно получила удар по голове.
— Боже, Форд.
— Это не ядовитое насекомое, — сказал он, когда она отдернула руки. — Открой ее.
— Форд.
— Открой ее, Силла. Ты не должна прогонять парня, когда он делает тебе предложение. Прими или откажи, но не прогоняй.
Она медлила, и Спок тихонько зарычал, ткнувшись головой в ее лодыжку.
— Просто открой.
Она послушалась, и в мягком свете сумерек кольцо засияло, словно мечта. Чистая, прекрасная мечта.
— Ты редко носишь драгоценности, а когда надеваешь их, то стараешься избежать вычурности. Что-нибудь неброское, классическое. — У него вновь возникло это странное ощущение в груди, что-то горячее и давящее, как во время разговора с ее отцом на кухне. — Поэтому я подумал, что не произведу на тебя впечатления огромным камнем. Кроме того, ты работаешь руками, и это тоже нужно учитывать. Мне показалось, что утопленные бриллианты лучше выступающих. Мама помогла мне выбрать его несколько дней назад.
— Твоя мама, — волна паники снова сжала горло Силлы.
— Она женщина. А я впервые в жизни покупаю кольцо женщине, так что мне была нужна помощь. Мне понравилась идея с тремя камнями. Прошлое, настоящее и будущее. У каждого из нас есть прошлое, у нас есть общее настоящее, и я хочу будущего вместе с тобой. Я тебя люблю.
— Оно прекрасно, Форд. Просто прекрасно. А мысль, которая за ним скрывается, делает его еще прекраснее. Но я плохой выбор, — она взяла его руки в свои. — Я цепенею от одной мысли о браке. Я совсем к нему не готова. Вспомни, о чем мы только что говорили. У тебя есть отец и мать, и это у них единственный брак. Ты веришь в семью. А у меня на двух родителей семь браков. Как я могу верить в это?
Странно, подумал он, что ее отчаяние, ее страхи и сомнения рассеяли это необычное ощущение у него в груди.
— Это ерунда, Силла. Это не мы с тобой. Ты меня любишь?
— Форд…
— Не такой уж трудный вопрос. Просто «да» или «нет».
— Это для тебя просто. Ты можешь сказать «да», и это просто. Я могу сказать «да». Да, я тебя люблю, но мне очень страшно. Люди любят друг друга, а потом все разваливается.
— Да. И люди любят друг друга, и все остается. Это просто еще один шаг, Силла. Следующий шаг.
— Извилистая дорожка. Кажется, ты так это называешь?
— Я ускорил шаг. Но это не значит, что я не умею ждать. — Форд закрыл коробочку и подвинул к ней. — Возьми его. Храни его. Подумай о нем.
— Ты думаешь, что я не смогу устоять, открою ее, буду смотреть, — она не отрывала взгляда от коробочки. — Что я поддамся?
Он улыбнулся. Ее невозможно не любить.
— Посмотрим.
Она накрыла ладонями коробочку и, едва дыша, положила в карман.
— Я бывшая актриса, а в моей семье были алкоголики, наркоманы и самоубийства. Не понимаю, на кой черт я тебе сдалась.
— Наверное, я сошел с ума, — он взял ее ладонь и поцеловал. — Раз в несколько дней я буду задавать тебе простой вопрос: «Ну?» И тогда ты сможешь отвечать, что ты думаешь по поводу моего предложения.
— Ключевым словом будет «ну»?
— Точно. Иначе мне незачем было приносить кольцо. Просто носи его с собой и думай о нем. Договорились?
— Хорошо, — сказала она после секундного колебания. — Хорошо.
Он взял свой бокал и прикоснулся к ее бокалу.
— Может, мы закажем что-нибудь в китайском ресторане?
Она не понимала, как это ему удалось, искренне не понимала. Мужчина сделал ей предложение. Он подарил ей кольцо, необыкновенно красивое, подходящее ей, потому что он думал о ней, когда выбирал его. О том, кто она и какая она. Ее реакция, ее сопротивление и — не виляй, сказала себе Силла, прикручивая медные ручки к шкафам, — ее ужас в ответ на его предложение должны были обидеть его.
Тем не менее после того, как он сказал то, что хотел, и после того, как они заключили договор, он заказал креветки «Баттерфляй» и цыпленка «кунг-пао». Он ел так, будто его желудок не сжимали спазмы — как у нее, — а потом предложил отвлечься и посмотреть первый сезон сериала «Баффи — победительница вампиров».
И примерно на третьей серии, когда она начала расслабляться и смогла думать о чем-то еще, кроме кольца в кармане, он овладел ею, призвав на помощь медленные, трепетные поцелуи и ленивые, долгие ласки. Вынырнув из безумия страсти, она могла думать только о кольце.
Прошло почти двенадцать часов, а она все еще не могла выкинуть кольцо из головы.
Она не верила в брак. Вот и все. Даже совместная жизнь была полна ловушек. Черт возьми, она с трудом привыкла к тому, что он говорит, что любит ее. С трудом поверила этому. Она еще не закончила дом, не открыла свой бизнес.
Разве ей не о чем больше думать? Разве у нее нет других дел, кроме как каждую минуту нащупывать обручальное кольцо в своем кармане и волноваться, не зная, когда Форд подойдет к ней и спросит: «Ну?»
— Эй?
— Силла?
Услышав голоса, Силла несколько раз ударила головой о дверцу шкафа. Превосходно, подумала она, просто превосходно. Патти и мать Форда. Только этого ей не хватало.
— Вот ты где, — сказала Патти. — Вся в работе.
Силла заметила, как две пары глаз первым делом скользнули по безымянному пальцу ее левой руки, и в них мелькнула тень разочарования. Отлично, теперь она виновата в том, что привносит печаль в жизнь двух женщин среднего возраста.
— Мы надеялись, что ты выкроишь пару минут, чтобы обсудить меню для вечеринки, — начала Патти. — Мы думали, что могли бы купить некоторые продукты и хранить их у себя, пока ты не обзавелась большим холодильником.
Вы надеялись и на кое-что еще, подумала Силла.
— Давайте сразу все проясним. Да, он сделал мне предложение. Да, кольцо великолепное. Нет, я его не ношу. Не могу.
— Не подходит? — спросила Пенни.
— Не знаю. Я не могу думать об этом. Я не могу думать об этом. Это было низко с его стороны, — с жаром прибавила она. — Я благодарна… нет, я не благодарна вам, что вы пришли сюда вот так, но я пытаюсь понять, почему вы это сделали. У меня и так достаточно забот, а он еще добавил к ним и это. Я даже не знаю, слушал ли он меня, понял ли он причины, почему… — она вдруг умолкла.
Он никого не слушает, говорила Энжи об отце, если уже вбил себе что-нибудь в голову. Делает вид, что слушает, а потом все равно поступает по-своему.
— О боже. Разве это не чудесно? Он похож на папу. Как папа, только с легким налетом занудства. Спокойный, уравновешенный и наступает так терпеливо, что ты даже не замечаешь, как остаешься без брони, посреди поля, полностью беззащитный. Это такой тип людей.
— Любят не тип, а человека, — тихо сказала Пенни. — Или не любят.
Мать Форда, напомнила себе Силла. Нужно быть осторожной.
— Я достаточно его люблю, чтобы дать ему время самому понять, что из этого ничего хорошего не выйдет. Я не хочу причинять ему боль.
— Это возможно. Ты причинишь ему боль. И он причинит тебе боль. Это неизбежно, когда люди привязываются друг к другу. Мне не нужен мужчина, которому я не могу причинить боль. И уж я точно не вышла бы замуж за того, кто не может причинить боль мне.
