Однажды Иннин увидал сосед и стал ее к блуду склонять. А та только хохочет. Он и решил, что она согласна. Ночью явился в назначенное место, а барышня его поджидает. Только он к ней приник, как в тайном месте укол ощутил. Глянул — он к сухому дереву прижимался, в дупле которого огромный скорпион притаился. Помучился любодей и умер. Мать поняла, что дело — в неуемной веселости невестки. Умолила ее перестать смеяться, та обещала, И в самом деле больше не хохотала без удержу, но веселой осталась по-прежнему.
Как-то призналась Иннин мужу, что горюет о том, что мать ее до сих пор не похоронена, тело несчастной осталось лежать в горах. Призналась потому, что студент и его мать, хоть и знали о ее лисьей природе, не чурались своей родни.
Отправились с гробом в горы, нашли тело и захоронили с подобающими церемониями в могиле отца Иннин. Через год Иннин родила необыкновенно умного ребенка.
Значит, глупый смех — вовсе не повод, чтобы отказывать человеку в наличии сердца и ума. Глядите, как отомстила блудодею! А как мать почитала и жалела — даром что бесовской породы. Может быть, вообще Иннин — эта странная женщина, на самом деле отшельник, скрывавшийся от всех, затаившийся в смехе?
ФЕЯ ЛОТОСА
Цзун Сянжо из Хучжоу где-то служил. Однажды в осеннем поле застиг он парочку. Мужчина подхватился и убежал. Глянул Цзун, а девица-то собой хороша, тело пышное и гладкое, как помада. Он и уговорил ее навестить поздним вечером уединенный кабинет в его доме. Дева согласилась, и ночью полил, так сказать, изнемогающий дождь из набухших туч — меж ними установилась самая полная любовная близость. Месяц за месяцем все сохранялось в тайне.
Как-то увидал Цзуна буддийский монах. Понял, что того мучит бесовское наваждение. Цзун и в самом деле день ото дня слабел. Стал подозревать деву. Монах велел слуге Цзуна заманить деву-лисицу — а это была именно лисица! — в кувшин, залепить горловину особым талисманом, поставить на огонь и кипятить в котле.
Ночью дева, как обычно, пришла к Цзуну, принесла больному чудесных апельсинов. Слуга ловко проделал все, как велел монах, но только собрался водрузить кувшин в чан с кипятком, как Цзун, глянув на апельсины, вспомнил доброту своей возлюбленной, пожалел ее и приказал слуге выпустить деву-лису из кувшина. Та пообещала отблагодарить его за милосердие и исчезла.
Сначала какая-то незнакомка передала слуге лекарство, и Цзун стал быстро поправляться. Понял он, что это благодарность лисицы, и опять возмечтал увидать подругу. Ночью она явилась к нему. Объяснила, что подыскала ему вместо себя невесту. Следует лишь отправиться на озеро и найти красавицу в креповой накидке, а коли ее след потеряется, искать лотос с коротким стеблем.
Цзун так и сделал. Сразу увидал деву в накидке, та исчезла, а когда он сорвал лотос, вновь появилась перед ним. Потом — раз! — и превратилась в камень. Цзун его с заботой на стол водрузил и возжег курения. А ночью обнаружил деву в своей постели. Полюбил он ее крепко. Как она ни противилась, как ни уверяла, что ее природа лисья, Цзун никуда еене отпустил, и зажили они вместе. Только очень молчалива была.
Дева ждала ребенка и сама у себя роды приняла, а наутро уже стала опять здоровехонька. Через шесть-семь лет заявила вдруг мужу, что грехи свои искупила, и пришло время проститься. умолял он ее остаться, но напрасно. На глазах изумленного Цзуна взмыла к небесам, он только успел туфельку с ее ноги сорвать. Тотчас превратилась туфелька в каменную красную ласточку. А в сундуке отыскалась креповая накидка Когда хотел увидеть деву, брал накидку в руки и звал ее. Тотчас возникала перед ним красавица — точное ее подобие, только немая.
ЗЛАЯ ЖЕНА ЦЗЯНЧЭН
Студент Гао Фань с детства отличался сообразительностью, обладал красивым лицом и приятными манерами. Родители мечтали удачно его женить, но он капризничал, отказываясь от самых богатых невест, а отец не решался перечить единственному сыну.
Зато он влюбился в дочь бедного ученого Фаня. Как матушка его ни отговаривала, он от своего не отступил: сыграли свадьбу. Супруги были замечательной парой, очень подходили друг другу, только молодая жена (а звали ее Цзянчэн) время от времени принималась сердиться на мужа, отворачиваясь от него, словно от незнакомого. Как-то ее крики услыхали родители Гао, сделали сыну выговор, мол, зачем жену распустил. Тот попытался усовестить Цзянчэн, но та еще пуще рассвирепела, поколотила мужа, выгнала его за дверь, а дверь захлопнула.
Дальше все еще хуже пошло, жена совсем укороту не знала, гневалась беспрестанно. Старики Гао потребовали, чтобы сын дал жене развод.
Через год отец Цзянчэн, старый Фань, повстречав студента, умолил его навестить их дом. Вышла нарядная Цзянчэн, супруги растрогались, а тем временем уже стол накрыли, принялись зятя вином потчевать. Студент и остался ночевать. А от своих родителей все скрыл. Вскоре Фань пришел к старому Гао уговаривать принять невестку назад в дом. Тот противился, но, с крайним изумлением узнает, что сын проводит у жены ночи, смирился и дал согласие.
Месяц прошел тихо, но вскоре Цзянчэн взялась за старое — родители стали замечать на лице сына следы ее ногтей, а потом увидали, как она колотит мужа палкой. Тогда старики велели сыну жить одному и только посылали ему пищу. Позвали Фаня, чтобы тот дочь утихомирил, но та отца и выслушать не захотела, осыпала его оскорбительными, скверными словами. Тот от гнева умер, а вслед за ним умерла и старуха.
Студент затосковал, в одиночестве, и сваха иногда стала приводить к нему молодых девиц поразвлечься. Раз жена выследила сваху, угрозами вызнала у нее подробности ночных визитов и под видом очередной гостьи сама проникла в спальню к мужу. Когда все открылось, несчастный так перепугался, что с той поры и в редкие минуты супружеской благосклонности оказывался ни на что не способным. Жена совсем его запрезирала.
Выходить студент имел право только к мужу жениной сестры, с которым иногда выпивал. Но Цзянчэн и тут свой норов проявила: сестру избила до полусмерти, ее мужа со двора прогнала. Гао совершенно высох, забросил занятия, провалил экзамен. Ни с кем и словом не мог перемолвиться. Раз с собственной служанкой заговорил, так жена схватила винный жбан и давай им колотить мужа, потом связала его и служанку, вырезала у каждого по куску мяса на животе и пересадила от одного к другому.
Мать Гао очень горевала. Однажды во сне явился ей старец, который объяснил, что в прошлом рождении Цзянчэн была мышью, а сын — ученым. Как-то в храме он случайно раздавил мышь, и теперь испытывает на себе ее месть. Поэтому остается только молиться. Старики принялись усердно возносить молитвы божественной Гуаньинь.
Через время явился бродячий монах. Начал проповедовать о воздаяниях за дела прежней жизни. Собрался народ. Цзянчэн тоже пришла. Вдруг монах брызнул на нее чистой водой, крикнул: «Не злись!» — и, ни единого гневного слова ему не сказав, побрела женщина домой.
Ночью она покаялась перед мужем, все его шрамы и синяки, оставшиеся после ее побоев, огладила, рыдала беспрестанно, корила себя последними словами. А утром они вернулись в дом к старикам, Цзянчэн и перед ними повинилась, в ногах валялась, моля о прощении.
С той поры сделалась Цзянчэн послушной женой и почтительной невесткой. Семья разбогатела. А студент в науках преуспел.
Так что, читатель, человек в своей жизни плод деяний своих непременно получит: он пьет или ест — обязательно будет по делам его воздаяние.
МИНИСТР ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ
Ван Пинцзы приехал в столицу сдавать экзамены на чиновника и поселился в храме. Там уже жил некий студент, не пожелавший даже и познакомиться с Ваном.
Однажды в храм зашел облаченный в белое молодой человек. Ван с ним быстро сдружился. Тот был родом из Дэнчжоу и носил фамилию Сун. Появился студент, тотчас показавший свое высокомерие. Он попытался обидеть Суна, но сам оказался всеобщим посмешищем. Тогда наглец предложил состязаться в умении сочинять на заданную тему. И опять Сун превзошел его.
Потом Ван повел его к себе, чтобы ознакомить со своими трудами. Сун и похвалил, и покритиковал. Ван почувствовал к нему великое доверие, словно к учителю. угостил его пельменями. С тех пор они встречались часто: Сун учил друга сочинять, а тот кормил его пельменями. Со временем и студент, поубавивший свое высокомерие, попросил оценить свои труды, уже высоко превознесенные друзьями. Сун их не одобрил, а студент затаил обиду.
Однажды Ван и Сун повстречали слепого лекаря-хэшана. Сун сразу понял, что хэшан великий знаток литературного стиля. Посоветовал Вану принести хэшану свои сочинения. Ван послушался, собрал дома свои работы и отправился к слепцу. По дороге повстречал студента, который тоже увязался с ним вместе. Хэшан заявил, что слушать сочинения ему недосуг, и велел сжигать их одно за другим — он сумеет все понять по запаху. Так и сделали. Отзывы хэшана оказались необыкновенно проницательны. Только студент им не слишком поверил. Сжег для опыта сочинения древних авторов — хэшан прямо в восторг пришел, а когда студент собственный труд спалил, слепец вмиг уловил подмену и отозвался о его таланте с полным пренебрежением.
