Съезд Гоминьдана в 1924 г
На первом съезде Гоминьдана в январе 1924 г. были провозглашены «три большие политические установки»: союз с СССР, союз с КПК и поддержка рабочих и крестьян. В Центральный исполнительный комитет (руководящий орган организации — по образцу Российской коммунистической партии) были допущены 9 коммунистов в качестве членов или кандидатов в члены. Когда в Вампу была учреждена военная академия, 30 русских, включая Михаила Бородина, были включены в ее преподавательский состав. Чан Кайши, начальник этой военной школы, по поручению Сунь Ятсена побывал в Москве. Политический отдел Военной академии Вампу возглавлял признанный молодой марксист Чжоу Эньлай.
Сотрудничество между Гоминьданом и КПК, 1924—1927
Если революция казалась слегка окрашенной в марксистский оттенок, то сам китайский коммунизм казался буржуазным, увлечением интеллектуалов из среднего класса, далеких и от промышленных рабочих (которые почти не существовали как класс), и от сельских масс, «инертных и погрязших в суеверии». Коммунисты, возможно, помешали превращению Гоминьдана в еще одну военную тиранию, занимались антиимпериалистической пропагандой и обещали социальные реформы.[399]
Обе организации глубоко уважали Сунь Ятсена, его волю и его три принципа, хотя Гоминьдан делал акцент на объединении Китая и аннулировании неравноправных договоров. Коммунисты организовывали рабочие профсоюзы и руководили забастовками. Профсоюзы вынуждали иностранных собственников делать уступки и обеспечивали кадрами КПК. Члены обеих партий присоединились к демонстрациям 1925 г. после массовых убийств людей иностранной полицией на Нанкинской дороге и на острове Шаминь.[400]
В начале 1926 г. присутствие коммунистов в Центральном исполнительном комитете усилилось, и их насчитывалось в партии 20 тысяч человек. Чан Кайши поднял тревогу: готовясь к своему Северному походу, он лишил коммунистов их должностей и запретил членам Гоминьдана присоединяться к КПК.
Чан Кайши объявляет КПК вне закона
Коммунисты были сильно представлены в национальном правительстве, переехавшим в Ухань из Гуанчжоу в декабре 1926 г. Их агенты провоцировали волнения, направленные против иностранцев после захвата Нанкина, и пытались организовать коммуну в Шанхае до прибытия националистической армии. Чан Кайши в ответ нанес удар и по марксистам, и по профсоюзам.[401] Спустя две недели (май 1927 г.) генерал Чжан Цзолинь захватил русское посольство в Пекине, предав смерти основателя китайского марксизма профессора Ли. В Восточном, Северном и Центральном Китае красные были объявлены вне закона и советские консульства закрыты. Красные держались до декабря в своих опорных пунктах на юге. Только после сильных волнений и расправы, учиненной националистическими войсками, они были разгромлены в Кантоне. В России большевизм одержал победу, контролируя несколько крупных городов. Если бы он полагался на сходную тактику в Китае, его дело было бы уже проиграно.
Формирование Красной армии
Коммунистические бойцы в националистических армиях, ускользнувшие от генеральной чистки, собрались в Наньчане, провинциальной столице к югу от Янцзы. Здесь 1 августа 1927 г. они сформировали Красную армию, сражавшуюся под флагом с серпом и молотом, в форменных фуражках с красной звездой.
Армия не имела ни баз снабжения, ни промышленных и финансовых ресурсов. Она была отрезана тысячами миль вражеской территории от российской помощи. Националистическое правительство, осознавая существенную угрозу процессу объединения Китая, мобилизовало все силы против коммунизма. Вскоре красные потеряли Наньчан. Попытка удержать порт Сватоу (Шаньтоу) провалилась. Однако красные не признали своего поражения. Они отступили, подобно фольклорным героям саги о Трех королевствах, глубоко в горный район Цзинганшань, в пустынную местность вблизи границы провинций Цзянси и Хунань, и начали организовывать крестьян в первые китайские советы.
Националистическая власть достигла зенита своего могущества летом 1928 г., когда столица была учреждена в Нанкине и смерть Чжан Цзолина устранила одного из самых упорных независимых военно-гражданских правителей Китая. Это совпало с самым тяжелым периодом китайских коммунистов. Их шестой съезд состоялся в интересах большей безопасности в Москве[402], где Иосиф Сталин вновь был назначен на пост секретаря политбюро (1 января 1926 г. он снова был утвержден на посту генерального секретаря ЦК ВКП(б). — Пер.). Китайцев упрекали за их поражения. Съезд заявил, что, хотя «содержание» их революции было аграрным, их программа должна быть проведена согласно ленинской формуле «при гегемонии пролетариата».
Красная иерархия
Эта двусмысленная точка зрения углубила политический конфликт между коммунистическими лидерами при сохранении ими своих постов. Ли Лисань, бывший руководитель профсоюзов горняков, был председателем Исполнительного комитета. Он представлял ортодоксальное марксистско-ленинское течение, согласно которому миссия партии заключалась в пробуждении городского рабочего класса, захвате городов изнутри и распространении из них диктатуры на всю страну. В течение некоторого времени его сторонником был Чжоу Эньлай, красивый дипломат, родившийся в 1898 г. в семье чиновника. Чжоу Эньлай учился в Париже и был заместителем Чан Кайши в Военной академии Вампу. В период Шанхайской коммуны он возглавлял 300 рабочих при захвате арсенала. Чжоу Эньлай был схвачен гоминьдановцами во время контрреволюции, но спасен благодаря вмешательству бывшего курсанта академии.
В оппозиции «линии» Ли Лисаня находился Мао Цзэдун, к которому относились с уважением как к старому большевистскому ветерану первого съезда. Мао, родившийся в 1893 г., воспитывался во время «боксерского» восстания в Хунане в атмосфере враждебности к иностранцам. Выросший в крестьянской среде, он поднялся на низшую ступень образования. Мао случайно ознакомился с описанием личности Маркса на книжных стеллажах Пекинского университета, когда он был ассистентом библиотекаря. Он стал убежденным коммунистом, следуя учению Коминтерна, за одним исключением: Мао считал что не следует больше надеяться на революцию, возглавляемую рабочим классом, чьи несвоевременные выступления так часто подавлялись.
После поражений красных в 1927 г. Мао сосредоточил свое внимание на крестьянстве своей собственной провинции Хунань. Его «Доклад об обследовании крестьянского движения в провинции Хунань» (март 1927 г.) перевернул марксистский график: крестьяне должны образовать авангард Китая; создание коммун должно начаться в деревнях, которые обеспечат захват городов.
Будучи по существу сторонником постепенного проведения реформ, Мао объединился с недовольными крестьянами, участниками пассивного сопротивления налогам и «красными копьями» против местных военно-гражданских правителей. Мао утверждал, что «богатые» и «средние» крестьяне должны быть пощажены, если они присоединятся к движению. Можно пощадить даже хороших дуцзюней, правителей, сосредоточивших в своих руках военную и гражданскую власть.[403] Маоистская коалиция крестьян, рудокопов и перебежчиков из националистического лагеря, которая именовала себя Первой дивизией Рабоче-крестьянской армии, потерпела сильное поражение в время восстания осеннего урожая 1928 г. Мао был исключен из политбюро, хотя остался в партии.
Ближайшим сторонником Мао был Чжу Дэ, профессиональный военный, чья карьера пострадала от употребления опиума. Он покончил с этой пагубной привычкой во время нескольких лет путешествия по Европе. Там Чжу Дэ изучал коммунизм. По возвращении в 1926 г. к военной карьере он присоединился к КПК. Чжу Дэ организовал Красную армию в Наньчане. Позже, наделенный неуязвимостью, он пережил белый террор в Кантоне и Сватоу. Он прошел через ряд испытаний, и это подняло его авторитет. Чжу Дэ был неутомимым в действии и решительным в командовании. Его скромность являлась укором расточительным дуцзюнам и тщеславным чиновникам из центрального правительства. Жалованье Чжу Дэ составляло пять долларов в месяц. Он не носил знаков различия и получал паек наравне с солдатами. Некоторые американские корреспонденты сравнивали его с Улиссом Симпсоном Грантом (полководец северян во время Гражданской войны в США. — Пер.). Шестой съезд привел к усилению борьбы между лидерами. Перед Ли Лисанем в особенности стояла альтернатива: если бы он применил фабианскую стратегию (получила свое название в честь древнеримского полководца Квинта Фабия Максима Кунктатора («Медлителя»), применявшего ее во время Второй Пунической войны 218–201 гг. до н. э. — Пер.), сберегая свои малочисленные силы, то он был бы обвинен в пассивности. Поэтому он выбрал активную стратегию и старался создать коммуну в Чанше, столице провинции Хунань. Городские рабочие оказались апатичными, а Красная армия — слишком малочисленной для активных действий. Ли был вскоре обвинен в «путчизме» или опрометчивости и в августе 1930 г. выведен из политбюро. Потом он уехал в Москву, унося с собой надежду на пролетарскую диктатуру.
