Пойманное мясо следовало отвезти в лабораторию внешников, пока оно, ха-ха, не протухло.
Кумыс связался по рации с промежуточной базой и ему пообещали через 30 минут прислать машину для транспортировки пойманного мяса.
— Пепел, — распорядился Кумыс. — Отвезёшь в лабораторию мясо. Понял?
Что же не понять, кивнул Пепел. Вот бы двинуть этого Кумыса кулаком, да нельзя, он начальник. Да, и ладно. Чем торчать здесь и ловить мясо, для разнообразия можно и съездить в лабораторию, всё развлечение. Ты гляди, Кумыс лабораторию, называет лабораторией, хотя все правильные патсаны называют её бойней. До бойни ехать три часа, это если не произойдёт чего-то неприятного в дороге. Но здесь всё должно быть чики-пуки: вокруг своей лаборатории внешники навели порядок, мышь не проскочит.
Пепел не знал, что Мышь всё же проскочила, вернее проскочил.
Чтобы мясо не брыкалось в дороге и не ныло, Пепел вколол Мышу и Инге по 5 кубиков снотворного, полученного мурами от внешников. Теперь это мясо продрыхнет до самой бойни, гы-гы.
Пепел задумался. Странное, честно говоря, им сегодня мясо попалось. На первый взгляд оба свежак-свежаком плюс конченные раздолбаи. Шли, совершенно не заботясь о соблюдении какой-либо маскировки. Пёрли, что называется напролом. И самое главное, у них в руках ничего не было. Странно, но ничего не было. И в карманах у них, кроме тонкой брошюрки о Стиксе, ничего не было. Совершенно ничего. Вот как можно бродить по Стиксу без каких-либо вещей. Да у них даже живца, и того не было. Неужели, те, кто им дал брошюрку про Стикс не объяснил, куда они попали? Хотя со свежаками всегда так: они понимают, что дело серьёзное, когда их уже начинают жевать монстры. Сам Пепел, когда попал сюда, долго тупил, пока не понял, что это действительно иной мир.
— Кто тут Пепел? — из подъехавшей "буханки" крикнул шофёр. — Давай грузи мясо, поехали.
Ты гляди, распоряжается шоферюга. Вот бы двинуть этого шоферюгу кулаком, да нельзя, он привилегированная каста. Пришлось Пеплу самому закидывать в салон свежее мясо и забираться в него самому. За мясом нужен был пригляд, хоть оно и было в отключке.
Ехали быстро и без происшествий, изредка останавливаясь на контрольных точках, чтобы отметиться, что всё замечательно. Но чуйка Пепла не унималась. В середине пути произошла ещё одна странность. Эти двое свежаков, мясо которые, вдруг на середине пути очнулись. Неплохо для куска мяса. Обычно снотворное действовало на три часа, а сейчас это мясо пришло в себя на середине пути. Странные эти двое. Молчат, только лежат и хлопают своими глазами. Другое мясо уже бы разнылось, стало орать и грозиться карами, а эти молчат. Может они обдолбанные вусмерть, что их даже химия внешников не берёт? Особенно неприятен прарнишка со своей дебильной улыбочкой. Вот бы двинуть этого парнишку кулаком, да нельзя. Внешники не одобряют помятый вид мяса. А девка ничего так. Может остановиться да немного развлечься с ней? Чего мясу зря пропадать? Но, лучше перетерпеть, а то шоферюга может заложить. А за несколько залётов можно и самому в мясо превратиться. Нужна она мне, как туберкулёз, такая перспектива. У внешников не забалуешь. Вот бы двинуть какого внешнека кулаком, да нельзя, он внешник.
Хоть эти двое и молчат, но надо им объяснить их статус, может дёрнуться, тогда смело можно им двинуть кулаком:
— Слышь! Вы оба, мясо, — рыкнул на валяющихся Мыша и Ингу мур. — Предупреждаю сразу: бью два раза. Первый — в лоб, второй — по крышке гроба. Вкурили? Двину так, что ваши мозги будут искать в Ростове.
К удивлению Пепла мясо восприняло его проповедь совершенно флегматично. Как лежали и хлопали глазками, так и лежат. Так доехали до самой бойни, а пойманные свежаки ничего и не вякнули. Точно дебилы. Парень, во всяком случае, точно дебил.
Сначала заехали на укреплённое КПП, где машину тщательно осмотрели солдаты внешников. Потом двинулись к куполу. Купол, это и есть бойня, то есть лаборатория внешников — огромное сооружение, полностью отрезанное от внешнего мира. Но сначала, надо было заехать в приёмное отделение, где получить указивку, куда везти пленников. Сегодня дежурный офицер внешников распорядился тащить живую добычу сразу к ментату, а не в загон для мяса. Ну, это понятно: ментат установит качество товара и что с ним делать дальше. Если товар качественный, то есть долго пробыл в Стиксе, то его отправляли на медленную разделку: отрежут, например, почку, затем отпаивают бедолагу живцом, пока он новую не отрастит. Потом опять отрежут почку. Если товар так себе, свежак или слаборазвитый, то его могли и сразу отправить на полную разделку: кровь отдельно, органы отдельно. Конвейер работал круглые сутки без выходных дней, товар надо было поставлять постоянно. Наверное, сейчас была нехватка мяса, раз офицер распорядился сразу этих тащить к ментату. Ну, эти, скорее всего, сразу на разделку попадут, ибо дебилы дебилами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пепел удалил с пленников ловчие сети и заковал их в стальные наручники. Мясо даже ухом не повело. Затем он и ещё один конвоир — солдат внешников, потащили товар к ментату. Ментат работал в отдельном помещении на территории самой лаборатории, но чтобы добраться туда, надо было пройти по подземным сооружениям, через ряд шлюзов, часовых и фильтров. Часовые, осмотрев добычу и конвоиров, кивали, дескать, всё нормально, можете тащить товар куда надо.
Пепел и солдат втолкнули пленников в комнату ментата и усадили их на деревянную лавку. Сколько уже эта лавка видела задниц пленников, и не пересчитать, наверное, несколько десятков тысяч. И никто ещё из этой лаборатории не возвращался в целом виде: отсюда можно было выйти только в расфасованном виде.
Ментат, молодого вида худющий парень, был специалистом очень опытным, но он был отчаянный трус, как знал об этой его особенности Пепел. Вот бы двинуть этого ментата кулаком, да нельзя. Он ментат, высшая лига среди иммунных. А раз он высшая лига, то мог позволить себе, чтобы его ждали рядовые сотрудники, а уж мясо, тем более могло подождать, не протухнет.
Ментат заставил себя ждать чуть ли не полчаса, за это время пленники сидели смирно, держа руки, закованные в наручниках, на коленях. А Пеплу и солдату-конвоиру пришлось стоять, направив короткие автоматы на сидящих людей. Пепла почему-то стало раздражать всё: и пленники, и ментат, и автомат в руках, и чуйка, которая только тихо скулила. Пепел задницей чувствовал, что он что-то упустил, что-то важное, вот только не мог понять что.
Наконец, с вальяжным видом в комнату вошёл ментат. Он, не глядя на пленников, уселся на своё кресло, стоящее за конторским столом, и только тогда соизволил посмотреть на товар, который сидел перед его носом. Пепел такого ещё не видел, чтобы человек так быстро бледнел до синевы. У ментата затряслись руки, как у алкаша и он стал тыкать своими дрожащими руками в сторону свежаков:
— Это же скреб…., - прохрипел ментат и замертво упал головой на свой стол. Вот зачем упоминать вслух неназываемого. Закон Стикса: о скреббере надо говорить только шёпотом, но лучше вообще не говорить.
Пепел, как в замедленной съёмке видел, как девушка взмахнула своей рукой, на которой уже не было наручников и коснулась груди солдата, облачённого в скафандр, отчего у того в теле вдруг появилась огромная дымящаяся дыра. Скафандр бедолаге не помог. Пепел ещё успел посмотреть в глаза парня, и у него перед смертью даже мелькнула мысль: "У людей таких глаз нет. Это не человек. Это неназываемый". После этого он умер, а его тело успел подхватить парень. Все три человека умерли тихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мышь, когда они с Ингой, уничтожили ментата и конвоиров, кинулся к телу ментата и содрал с него белый халат, в который и облачился. Всё будет какой-то маскировкой. Тут в дверь без стука вошли ещё два внешника, облачённые в оранжевые, а не чёрные, как у солдат, скафандры. На бейджике на груди скафандров Мышь успел прочитать "Ст. лаборант" и "Лаборант". Надо думать эти твари припёрлись забрать людей на разделку, подгорало явно у них. Инга ловко захлопнула дверь и стала позади вошедших, а Мышь поступил проще: он чуть активировал коготь Дракона и приставил его к животу внешника, который являлся старшим лаборантом.
