— Прям так. Удар, видимо, был сильным, либо камень острым. У Вас голова не кружится?
— Нет.
— Не тошнит?
— Неа.
— Как Вас зовут, молодой человек?
— Никита.
Спиной чувствую, как мать, стоя рядом с врачом, напряглась.
— Анечка, проведи Никиту в операционную, и Лену позови, — мягким тоном даёт указание Павел Игоревич. Интересно, он со всеми медсёстрами такой ласковый?
Мама пытается помочь мне встать, берёт под локоть, но я одёргиваю руку. Она никак это не комментирует, а лишь склонив голову и глядя себе под ноги, быстро обходит меня, торопясь к выходу, чтобы открыть дверь в коридор. Там мои друзья подпирают стенку, изнемогая от волнения. В глазах Ники читаю немой вопрос и, прежде чем она успевает его озвучить, отвечаю:
— Будут зашивать. Скоро вернусь, — разворачиваюсь и следую за матерью.
— Сын, прости меня за всё, — неожиданно выдаёт она, когда мы оказывается в маленькой тесной операционной.
— Мам, сейчас не лучшее время для этих разговоров.
— А когда будет лучшее время?
— Я не знаю, когда, — даю понять, что на этом разговор окончен.
Мать с грустью смотрит на меня, но я отвожу взгляд. Блин, обещал же Дашке помочь найти маму, и вот когда нашёл, вместо того, чтобы вести с ней беседы и выяснять отношения, хочу снова спрятаться в свой привычный пуленепробиваемый панцирь.
— Пойду, позову медсестру, — говорит мать и уходит.
Я остаюсь наедине со своими мыслями. Но ненадолго. В операционную заходит Павел Игоревич, а следом за ним — тучная медсестра, видимо, та самая Лена.
— Ну что, ты готов? — интересуется врач. Можно подумать у меня есть варианты.
НИКОЛЬ
Мы продолжаем ждать в коридоре, присев на выставленные вдоль стены стулья. Артём обнимает Майю за плечи, а я сижу погруженная в свои мысли. Мимо нас с грустным выражением лица проходит Анна.
— Тётя Аня, как дела у Никиты? — интересуется Артём.
— Ему наложат швы. Но не волнуйтесь, всё будет хорошо, — устало улыбнувшись, отвечает женщина, продолжая свой путь по коридору.
Догадываюсь, в чём причина её уныния, и спешу за ней.
— Анна, извините, у Вас найдётся для меня минутка?
— Конечно, — женщина останавливается удивлённо глядя на меня. — Пройдём вон туда, — указывает на нишу дальше по коридору, в которой стоит небольшой диванчик.
— С Никитой точно всё будет в порядке? — начинаю издалека, когда мы присаживаемся на диван.
— Точно.
— Извините, что, вмешиваюсь не в своё дело… Но тогда в парке, когда Вы рассказывали про старшего сына, Вы имели в виду Никиту?
— Да, — женщина опускает взгляд, глядя на свои сцепленные в замок руки.
— Вы его мама, и я вижу, как Вы волнуетесь. Поэтому Вы должны знать, что Никита получил травму из-за меня. Он защитил меня от пьяных хулиганов.
— Думаешь, меня это должно огорчить? — грустно улыбается Анна. — Я, наоборот, рада, что мой сын вырос мужчиной, способным защитить девушку. И я рада, что у него такая хорошая девушка, которая так о нём заботится.
— Оу, нет, Вы неправильно всё поняли. Я не его девушка, — мои щёки заливаются румянцем. — Мы просто друзья.
— Извини. Просто мне показалось…
— Но это не значит, что я за него не волнуюсь. И я знаю, что он страдает…
— Ему введут обезболивающее, и станет легче.
— Я не об этом… Он страдает от того, что Вы ушли от них с Дашей, — закусываю губу. Эти слова дались мне нелегко.
— Ах, Ника… — тяжело вздыхает женщина. — Знала бы ты, как сильно страдаю я! Если бы не Павел и Димочка, я бы, наверное, уже умерла от депрессии, — у неё на глазах появляются слёзы.
— Простите, что спрашиваю… Но Никита сам никогда не спросит… Зачем же тогда Вы их бросили?
— Я не хотела бросать своих детей! Я хотела бросить лишь мужа, — отца Никиты и Даши, — эмоционально отвечает Анна. — Мы познакомились с ним, когда я была совсем юной девочкой. Я была сиротой, росла с бабушкой. Что я видела в этой жизни? Ничего. И вот мне встречается молодой, красивый, уверенный в себе парень, который задаривает меня подарками и вниманием. Он тогда только делал первые шаги в бизнесе и уже неплохо зарабатывал. Через год умерла моя бабушка, и Саша, отец Никиты, взял на себя заботу обо мне, — я внимательно слушаю, боясь перебить. — Позже он сделал предложение, мы поженились, а потом появился Никитка. Я только закончила мед училище и высшее образование мне в ближайшем будущем не светило. Да оно мне и не надо было. Сашин бизнес шёл в гору, и мне незачем было работать. Но, позже, когда Никитка подрос, мне надоело сидеть дома, и я решила устроиться на работу медсестрой в одну из поликлиник. Сколько же споров у нас с Сашей было на этой почве… Но я отстояла своё право заниматься тем, что люблю — помогать людям… Никита подрастал, я работала, а бизнес мужа расширялся. Его всё чаще не бывало дома, наши отношения начали давать трещину. Дашенька, наш второй ребёнок, стала надеждой спасти семью. Но, увы… — Анна задумчиво смотрит перед собой, словно видит там картинки из прошлого. — Появление второго ребёнка никак не повлияло на поведение мужа. Он мог не ночевать дома, а потом приходил с подарками, будто они могли залатать те сердечные раны, которые оставляли бессонные ночи, полные переживаний за него. У богатых людей всегда есть враги и завистники. Ох, сколько нервов я потратила на переживания о жизни моего любимого мужа! Каждый раз, когда он задерживался, в моём воображении рисовались самые ужасные картинки того, что могло с ним произойти… Позже оказалось, что зря я, глупая, так волновалась. Знаешь, деньги имеют свойство портить людей… Однажды я узнала, что муж мне изменяет. Пыталась смириться с этим, находила для Саши оправдания… Но измены не прекращались. И в какой-то момент я не выдержала, высказала ему всё. А он вместо того, чтобы придумать оправдание или извиниться, сказал, что любит меня, а измены — это часть его работы. Мол, когда они с партнёрами собираются в бане или в яхт-клубе, то все берут с собой любовниц. Не может же он, как дурак, прийти сам, или ещё хуже — привести с собой жену… — в глазах женщины вижу неподдельную боль. — Меня это настолько сильно шокировало! Почему у меня не может быть нормальных отношений с человеком, которого я люблю? Я ведь хотела всего-навсего, нормальную семейную жизнь, где все друг друга любят и уважают… Я так и не смогла смириться с образом жизни Саши. Я жила в золотой клетке и это меня убивало. Я потребовала развода. Саша не хотел разводиться. Я была нужна ему для статуса, а, может, он и любил меня какой-то извращённой собственнической любовью… Видимо, мой уход слишком сильно задел его самолюбие… Саша решил меня наказать. У него были деньги и связи. А за меня некому было заступиться… Это неправда, что я ушла к любовнику. У меня никого не было, а Пашу я встретила уже спустя несколько лет после развода… Саша отобрал у меня всё. Я была готова к тому, что останусь без гроша, мне не нужны были его деньги. Но я не думала, что он заберёт ещё и детей. Он лишил меня материнских прав и запретил видеться с детьми, пригрозив расправой. Конечно же, я пыталась… Но… Как видишь, безуспешно. Мой бывший муж настроил детей против меня… И это самое ужасное, ведь я так сильно их любила… и продолжаю любить… Прости, что вываливаю это всё на тебя, — по щекам Анны катятся слёзы. Не представляю, как ей удаётся столько лет жить с такой болью.
— Что Вы. Вам нужно выговориться… — пытаюсь утешить женщину. — И я Вас прекрасно понимаю. А ещё, Вы должны знать, что Даша по Вам скучает, она ищет встречи с Вами. Даже искала Вас в интернете.
— Правда? — Анна вытирает слёзы, в её глазах появляется надежда.
— Да. Она при мне звонила Никите, пыталась узнать Вашу девичью фамилию. Никита обещал ей помочь Вас найти.
— Вот и нашел. Но, видимо, не был к этому готов.
— Анна, не огорчайтесь. Всё наладится. Я поговорю с Никитой. А ещё, хотите, я передам Даше Ваш номер телефона?
— Ты, правда, это сделаешь?
— А что тут такого? Диктуйте.
Лицо женщины озаряет улыбка, когда я лезу в сумку за телефоном. Такую красивую улыбку, преображающую лицо я видела лишь у одного человека, у Никиты Громова.
