В эти же дни Алла Пугачёва вновь засветилась по отечественному ТВ. Последний раз это случилось всего лишь неделю назад: 30 мая состоялась премьера музыкального фильма «Музыкальный магазин» режиссёра Юрия Саакова, где помимо Пугачёвой присутствовали: Раймонд Паулс, Давид Тухманов, Мирдза Зивере и др. 7 июня песню в исполнении Пугачёвой уже показала её любимая передача «По вашим письмам». В ней она выступила в компании таких звёзд, как Людмила Зыкина, Яак Йоала, Людмила Гурченко, Кати Ковач (Венгрия).
В конце июня (27 — 29-го) Пугачёва впервые в своей жизни отправилась в одну из ведущих капиталистических держав — Францию. Причём не в качестве туриста, а в роли певицы, которой суждено будет выступить на одной из самых престижных европейских и мировых концертных площадок — парижском зале «Олимпия», что на бульваре Капуцинов. Сцена этого зала, вмещавшего две тысячи зрителей, повидала многих выдающихся исполнителей: Эдит Пиаф, Фрэнка Синатру, Ива Монтана, Марлен Дитрих, «Битлз» и т. д. Из советских эстрадных исполнителей там в середине 60-х выступала Эдита Пьеха. Остальные об этом только мечтали. Мечтала и Алла Пугачёва. Ещё в начале 76-го, когда она приехала в Канны, на фестиваль МИДЕМ, она заехала в Париж и специально приехала к «Олимпии», чтобы увидеть это легендарное здание. Тогда она загадала: обязательно выступить здесь. Но когда она кому-нибудь проговаривалась об этой своей мечте, над ней чаще всего посмеивались: мол, ну, ну, мечтать не вредно. Когда в июле 79-го, во время концерта в гостинице «Космос», она поделилась этой мечтой с Джо Дассеном, даже тот не смог сдержать снисходительной улыбки. Короче, никто мечту Пугачёвой всерьёз не воспринимал. Можете себе представить реакцию этих людей, когда они узнали, что Пугачёву пригласили-таки выступить в легендарном зале. Инициатором приглашения был директор «Олимпии» Жан-Мишель Борис.
Когда в советском Минкульте узнали об этом приглашении, там случилась лёгкая паника. С одной стороны, конечно, чиновники понимали: это приглашение здорово поднимало наш престиж во всем мире. Но, с другой стороны, смущала кандидатура приглашённой: Аллу Пугачёву в Минкульте знали как артистку совершенно непредсказуемую.Она позволяла себе дикие с точки зрения цензуры выходки внутри страны, а тут — поездка на Запад. Короче, её долго мурыжили с этим выездом. Но помог КГБ в лице давнего заступника Пугачёвой — руководителя 5-го управления (идеология) Филиппа Бобкова. Это он замолвил слово за артистку, чтобы её отпустили в Париж. Правда, ехать ей пришлось без ряда своих артистов из «Рецитала», которых органы отказались выпускать из страны. Но эта проблема для Пугачёвой была не нова — сколько раз ей приходилось добирать музыкантов из местных исполнителей. Не стала исключением и Франция.
Концерт Пугачёвой в «Олимпии» состоялся вечером 28 июня. Сказать, что Пугачёва волновалась, значит ничего не сказать. Она чуть ли не ходуном ходила. Мандраж её охватил ещё за несколько часов до концерта в гостиничном номере: она мерила его шагами, заламывала руки и причитала: «Боже мой! За что мне такое наказание? Да зачем же я только на это согласилась?» Слушая её причитания, муж и директор в одном лице Евгений Болдин удивлялся: «Ты меня поражаешь! Три года только и делала, что изводила меня просьбами попасть в „Олимпию“, а теперь испугалась. Ты что, в первый раз на сцену выходишь?» — «На такую да», — последовал ответ.
Несмотря на то что рекламы у этого концерта не было практически никакой (всего лишь маленькая заметка в коммунистической газете «Юманите», зал оказался почти полным. На концерте был и специальный корреспондент АПН А. Игнатов, который так описывал свои впечатления от увиденного: «Зазвучал оркестр (своих музыкантов Пугачёвой взять в Париж не разрешили и ей пришлось подыскивать их на месте. — Ф. Р.), замигали прожекторы, и на сцену „Олимпии“ вышла артистка, которую парижане раньше не видели. Её первые песни не вызвали большого энтузиазма (Пугачёва исполняла песни на русском языке с предварительным переводом, который делал переводчик. — Ф. Р.). Сидевшие рядом со мной французские журналисты перешёптывались: диско — не новость, а вокально-инструментальный ансамбль, сопровождавший певицу, — не открытие. Понадобилось минут тридцать, пять-шесть песен-сценок, чтобы публика „Олимпии“ начала сопереживать певице…»
А вот как описывает это же выступление А. Беляков: «Во время концерта, когда пела „Маэстро“, она вдруг почувствовала, что ещё чуть-чуть, и взмоет над огромным залом, раскинув руки. (Кроме этой песни были также исполнены: „Арлекино“, „Все могут короли“, „Женщина, которая поёт“, „Старинные часы“, „Как тревожен этот путь“ — всего чуть более 20 песен на русском языке и несколько на французском. — Ф. Р.).
Уходя под овации со сцены, отпев вместо положенных двух часов — три, она произнесла фразу, которой, как правило, заканчивала выступления на родине:
— Если что-нибудь осталось в ваших сердцах, то большей награды я и не желаю! — и простилась на французский лад: «Адью».
После концерта она не могла спокойно сесть в своей гримерке: тут собралась разноязычная толпа. Её поздравляли, целовали, засыпали цветами.
Прибежал директор «Олимпии» Жан-Мишель Борис, сплясал на радостях «цыганочку» и потребовал тут же принести шампанское…»
На следующий день французские СМИ все же откликнулись на этот концерт. Краткий отчёт о нем был показан по всем трём программам французского ТВ, а газета «Франс суар» написала: «Алла Пугачёва была не знакома нам, но двух часов на сцене было достаточно для того, чтобы заполнить этот пробел и поднять советскую певицу до высоты самых ярких звёзд».
Короче, Пугачёва вернулась на родину в роли триумфатора. Правда без ложки дёгтя не обошлось. Некий недоброжелатель из числа известных композиторов пустил в музкругах слух, что на концерт Пугачёвой в «Олимпии» было продано всего 53 билета. Многие этому поверили, поскольку наши неповоротливые СМИ триумф Пугачёвой обошли стороной. И лишь спустя пару дней, когда этот слух дошёл до «верхов», там зашевелились. В итоге в программе «Время» показали сюжет о парижском концерте Пугачёвой. Советским телезрителям специально был показан заполненный чуть ли не до отказа зал «Олимпии», чтобы у них не оставалось никаких сомнений в том, что байка о 53 билетах — полная туфта. Когда саму Пугачёву спросили в одной из газет о «провале» в Париже, она ответила со свойственным ей юмором: «Да чтоб мне провалиться на этом месте, если это правда!.. Видите — стою».
Пугачёва вернулась из Парижа и в тот же день в её доме собрались друзья, чтобы послушать увлекательные истории из парижской жизни. Когда все расселись, хозяйка внезапно встала… и заняла место у рояля. И сыграла грустную, пронзительную мелодию, которую придумала в Париже. А потом, когда гости недоуменно уставились на неё, произнесла:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
