Махмуд сделал шаг вперед.
– И кто же? У нас десяток хороших людей…
– Поберегите их: даже сотни будет слишком мало.
– Но их имена…
– Самое важное – Роберт Вандаарифф.
Махмуд с сомнением посмотрел на Горина.
– Он стал жертвой. Мы предполагали, что он еще одна жертва кровавой лихорадки.
– Сорок семь человек заболели в ту ночь, – сказал Горин. – Никто не поправился, кроме Роберта Вандаариффа. Это вы вылечили его?
– Нет. Его исцеление – ложь. Личность этого человека полностью уничтожена. – Свенсон потер глаза. – У кого-нибудь из вас, джентльмены, есть табак? Я потерял все запасы, а пара затяжек делает чудеса с моим разумом.
Махмуд слегка подтолкнул Горина, который вынул шкатулку из черного дерева из ящика стола.
– Это сигары миссис Крафт. Рассказывайте вашу историю.
– Этот человек измотан, Мишель.
– Мы все измотаны, – парировал Горин.
Горин сам взял сигару, перед тем как предложить коробку Махмуду, который отказался. Несмотря на их пререкания, близость этих двух мужчин вдруг стала очевидной для доктора, ведь он провел годы, плавая на корабле, где все живут в тесноте и на виду. Свенсон пожал плечами – эта догадка не имела для него никакого значения. Он взял из шкатулки туго свернутую сигару и понюхал. Горин поднес горящую спичку, и Свенсон жадно затянулся.
Махмуд ждал – его рука все еще сжимала рукоятку пистолета.
– Итак, вы можете ей помочь, капитан-хирург, или не можете?
Доктор начал с вопросов, но, выслушивая рассказ о том, как пытались лечить миссис Крафт, все сильнее сжимал зубы. Он не получил никаких толковых ответов, и вроде бы все уже было испробовано. Наконец, он потушил окурок сигары – теперь можно работать или лечь спать.
– Объектом нападения был разум миссис Крафт, а не ее тело, именно в нем ключ к исцелению.
– До ее разума не добраться, – ответил Горин. – Она не может произнести ни слова.
– Да, я хочу попросить набор химических реактивов и еще еды, любая еда подойдет, хотя горячий суп был бы очень кстати…
Махмуд отправился за едой, а Горин вынул чистый лист бумаги из стола. Пока Свенсон составлял список того, что потребуется, Горин разглядывал Франческу. Она сидела у ножки шезлонга, и Свенсон только теперь обратил внимание на то, как она притихла.
– Наследница империи Ксонков, да? – спросил ее Горин.
– После смерти моего дяди Генри.
– И ты с этим доктором? Одна?
– Ее родители, – сказал Свенсон, – как и ее дядя, Франсис…
Горин вырвал список из рук Свенсона.
– Франсис Ксонк. Хочется надеяться, что она не наследница его затей.
Горин вышел из комнаты. Франческа хмуро уставилась в пол. Свенсон не знал, много ли разговоров между ее дядей и матерью девочка слышала в Парчфелдте и что из них она поняла.
– Не обращай на него внимания. Мы здесь, чтобы помочь этой леди, которая, как ты сама сказала, похожа на королеву…
Франческа все еще смотрела вниз.
– Вам нравился мой дядя Франсис?
– Я боюсь, что твоему дяде не было дела до меня, моя дорогая.
– Но он любил маму. И меня.
– Франческа…
– Да, он нас любил.
– Твой дядя Франсис хотел быть счастлив, дорогая, как он мог не любить тебя? – Это была неубедительная попытка, и Франческа Траппинг сморщила нос. Она снова замолчала.
– Что… что сказала тебе графиня о дяде?
Франческа фыркнула так, будто это был особенно глупый вопрос.
Горин поспешно вошел.
– Некто хочет видеть вас…
Свенсон потянулся за револьвером.
– Никто не знает, что я здесь…
Горин схватил его за руку.
– Ради бога, не будьте дураком!
Появился Махмуд, и вдвоем они отобрали оружие у доктора.
– Ничего не поделаешь, – сказал темнокожий мужчина. – Он вспомнил ваше лицо.
Полковник Бронк стоял в дверях. Его черные волосы были гладко зачесаны, а залысины подчеркивали форму острого ястребиного носа. Горин и Махмуд отошли в стороны.
– Макленбург. – Полковник произнес это слово как ругательство. – Макленбург.
– Что из того?
– Вы – Свенсон. Хирург. Шпион.
– Мы с вами знакомы?
– Очевидно, нет. Если были бы, то еще больше бы испугались.
Доктору почувствовал сильную усталость.
– О, несомненно, – ответил он и сел на стол.
Полковник Бронк разразился хриплым лающим смехом. Свенсон рискнул бросить взгляд на Махмуда и Горина – оба кивали, разделяя веселье полковника. Бронк приблизился, сияя улыбкой.
– Я думал, что у ваших парней вообще нет чувства юмора.
– Каких парней?
– Макленбуржцев – немцев. Я знал вашего майора Блаха. Тупой, как пень.
– Действительно, ужасный человек. Кто вы?
Вместо ответа Бронк развел руки, и его сияющие глаза предложили доктору самому догадаться – это была проверка. У Свенсона не осталось выбора.
– Отлично. Ваше имя мне ничего не говорит, как и ваш чин. Вы появляетесь в борделе, полностью одетым, с другим мужчиной, который одет дорого, но в его манере одеваться нет никаких особенностей. Судя по вашим мятым брюкам, вы были всю ночь на ногах. Можно предположить, что ваша задача – сопровождать высокородную персону, предающуюся удовольствиям, которой нужен вызывающий доверие спутник и проводник в эти тревожные дни.
На лице Бронка появилась довольная хищная улыбка.
– Но зачем мне понадобились вы?
– Потому что я объявлен преступником и из-за моего присутствия здесь ваша персона может попасть в скандальную ситуацию.
– Ерунда.
Свенсон вздохнул.
– Конечно, вы могли бы просто убить меня.
– Но я этого не сделал.
Напор полковника подавлял его. Свенсон потер глаза. Был ранний час, и лучшие участки его мозга были заняты мыслями о синем стекле, но потом он догадался.
– А-а. Потому что вы вовсе не здесь.
– Простите?
– Вы пришли не из-за соблазнов борделя. Вам понадобился туннель.
– О чем вы?
– Под Старым Дворцом есть туннель, ведущий в Королевский институт. В какой-то период граф д’Орканц использовал институт для исследований, а по туннелю приводил подопытных…
Полковник укоризненно посмотрел на Горина и Махмуда.
– Это они рассказали?
– Конечно, нет. Но данный факт объясняет, почему Старый Дворец продолжает работать – в обмен вы потребовали доступ к туннелю. Что выставляет вашего спутника в совершенно ином свете: это не патрон, а возможно, чиновник министерства, инженер, металловед…
Горин не мог больше вынести.
– Доктор Свенсон…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
